Специфика социальных ресурсов и капитала

далеко за рамки предложенных Марксом (земля, средства производства, деньги). Это

6

позволило перевести марксистскую интерпретацию капитала в методологическую плоскость . Несмотря на то, что Маркс связывал образование капитала с процессом эксплуатации владельцами средств производства (буржуазии) рабочего класса и формированием прибавочной стоимости, изымаемой капиталистами, марксистское определение капитала как ресурса, приносящего прибыль («самовозрастающая стоимость»), является базовым и для данной диссертационной работы. В условиях современного общества, как подчеркивает идеолог неомарксизма Э. Райт, происходит стирание классового антагонизма. Он сменяется формированием «противоречивых классовых позиций», предполагающих соединение в одном лице «эксплуатирующего» и «эксплуатируемого»^[158]. При этом логика формирования капитала не исчезает, она приобретает новые сюжеты через организацию малого бизнеса, самозанятость, современные формы менеджмента.

Во второй половине двадцатого столетия американские экономисты Т. Шульц и Г. Беккер разрабатывают понятие человеческого капитала. Ученые понимают под человеческим капиталом совокупность вкладываемых в развитие субъекта (организации, человека, группы людей), прежде всего, в его экономический рост, ресурсов, формирующих его интеллектуальную подготовку, здоровье, способность к производительному труду, повышающих качество жизни субъекта и т.д.^[159].

Французский социолог П. Бурдье в 1980-ых гг. развивает идею о множественности форм капитала, говоря в т.ч.

Американский социолог Дж. Коулман особое внимание заостряет на социальном капитале и понимает под ним ресурсы включенности социальных агентов в устойчивые сетевые взаимодействия. Социальный капитал формируется в процессе обмена между агентами различными благами и в результате выстраивающейся на этой основе структуры «кредита добрых дел», подразумевающих у этих агентов чувство взаимного долга^[162]. Коулман довольно близко подошел к проблеме понимания капитала как источника прибыли, однако, ученый не разводит четко данную категорию от категории ресурсов.

Семантический анализ заголовков научных статей лишь отечественных авторов за последние 5 лет^[163] дает возможность оценить широту дискурсивного пространства вокруг категории капитала. Выделяются такие формы как семейный, инновационный, интеллектуальный, информационный, креативный, эмоциональный, личностный, витальный, внешний и внутренний и др.

Категория капитала прошла долгий путь становления от узкой экономической интерпретации до глубокой, социологической. В данном диссертационном исследовании мы, опираясь на идеи, развитые теоретиками в XX в, рассматриваем разнообразные формы капитала, но трактуем его суть как ресурса, способного к самовозрастанию в процессе рыночного оборота.

Распределение ресурсов в социальном пространстве. Ценимые ресурсы, неравномерно распределяемые в социальном пространстве, влияют на формирование неравенства между территориями, являющегося интегральным по своей сути и конвертируемым в некоторые другие типы социальных неравенств^{[164] [165]. Наиболее отчетливо такая логика материализуется в сосуществовании двух противоположных участков пространства - столицы (ядра) и глубинки (периферии). Столица - это полюс пространства с наибольшей концентрацией какого-либо ресурса (например, экономического в экономической столице страны) . Глубинка, напротив, располагается на периферии относительно основных потоков социальных взаимодействий по поводу распределения ресурсов. Иногда глубинку сравнивают с «дырой» («у нас не город, а дыра»), тем самым намекая об отсутствии на периферии каких-либо значимых ресурсов.}

Толковый словарь русского языка определяет слово «глубинка» как «место или населенный пункт, расположенные вдали от столицы государства или других больших городов»¹.

П. Бурдье отмечает, что «столица является местом капитала², т.е. местом в физическом пространстве, где сконцентрированы высшие позиции всех полей и большая часть агентов, занимающих эти доминирующие позиции.. .следовательно, столица не может осмысливаться иначе, как в отношении с провинцией, которая не располагает ничем иным кроме лишения (относительного)...» . Э. Гидденс акцентирует внимание на структурации центра и периферии и их соотношении в контексте практик социальной мобильности, указывая на то, что «те, кто занимает центральные зоны, «устанавливают» контроль за ресурсами, позволяющими сохранять дистанцию между ними и людьми с «периферии»⁴.

Столица и глубинка не существуют безотносительно друг друга; механизмы их сосуществования предполагают логику диалектического единства. Глубинка внутренне стратифицирована. В российском контексте ее нижний уровень составляют сёла, станицы, деревни, хутора, посёлки и малые города⁵. Вместе с тем указанные типы поселений также стратифицированы в соответствии с неравномерностью распределения в социальном пространстве страны: в зависимости от близости и удаленности от крупных региональных и государственных центров, в зависимости от локализованных ценных ресурсов и т.п. Для социогеографического пространства России помимо дифференциации на центр и периферию в зависимости от природных условий, административно-территориальной конъюнктуры, наличия ценных полезных ископаемых и т.д. характерны тенденции межрегиональной стратификации, отчасти сглаживаемые административными регуляторами (регионы-доноры и регионы-реципиенты)⁶.

Неравенство играет роль стимула, способствующего вовлечению разнообразных ресурсов в рыночный оборот, с целью их превращения в капитал в контексте территориального развития.

¹ Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.В. Дмитриева. М.: Астрель, АСТ, 2003.

² В рамках данной работы категория капитала рассматривается с точки зрения методологии марксизма.

³ Бурдьё П. Социология политики: Пер. с фр./Сост., общ. ред. и предисл. Н. А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1993. С.42.; само слово «столица» на английский переводится как «capital».

⁴Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М.: Академический проект, 2005. С. 198.

⁵ Ильин В.И. Российская глубинка в социальной структуре России // Журнал социологии и социальной антропологии. 2010. Т. 13. № 4. С. 25-47.

⁶ Зубаревич Н.В. Мифы и реалии пространственного неравенства // Общественные науки и современность. 2009. № 1. С.38-53.; Зубаревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. М.: Независимый институт социальной политики, 2010. 160 с; Лавровский В.Л., Шильцин Е.А. Российские регионы: сближение или расслоение? // Экономика и математические методы. 2009. Т 45. №2. С. 31-36.; Нефедова Т.Г. Поляризация городов и сельской местности и расширение Российской периферии // Региональное развитие и региональная политика России в переходный период. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э.Баумана, 2011. С. 280-299.; Нефедова Т.Г. Регионализация в развитии России: географические процессы и проблемы / Под ред. А.И. Трейвиша, С.С. Артоболевского. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 296 с.

Природные ресурсы. Будучи неравным образом распределенными в физическом пространстве, с позиции объективистского подхода они порождают неодинаковые коэффициенты выгодности экономико-географического положения территорий^{[166] [167] [168] [169]. В силу климатических особенностей здесь жить лучше, а там - хуже; в одних местах выгоднее возделывать растительные культуры, а в других - заниматься животноводством. В рамках деятельностно-структурного подхода природный фактор интерпретируется в качестве «медиума, проводника, позволяющего идеям человека внедряться в физическую форму и производить геокультурный ландшафт» . Неодинаковые формы вовлечения природных ресурсов в устойчивую социальную деятельность (например, водоема как места, где можно ловить рыбу и реализовывать ее на рынке, либо же не заниматься этим) стимулирует формирование территориального неравенства «вручную». Если природные богатства не используются, то они и не являются ресурсами. В разных социальных контекстах одинаковые природные условия (объективные различия) могут выступать как ресурсами, так и иметь нейтральное значение или быть барьерами. Помимо социологического дискурса данная проблематика получила глубокое исследовательское обоснование в теории территориальной справедливости, сложившейся в западной и отечественной социально-экономической географии . Логика динамики экологических ресурсов близка к рассмотренной выше. Экологическая обстановка сама по себе объективна и «становится социальным статусом территории лишь в той мере, в какой стала доступной для населения и массового сознания» . Примеры превращения экологических ресурсов в капитал включают популяризацию экологически чистых продуктов, формирование добавленной стоимости на престижное загородное жилье и т.п.}

Этакратические ресурсы. Властное конструирование территориального неравенства означает неравномерность распределения ресурсов государственной власти в пространстве и подчеркивается в определении этакратизма - самодовлеющей позиции государства к распределению самых разных ресурсов. Это означает, что «ресурсы являются инструментами и «функциями» государственной власти и государственно-бюрократического аппарата»^[170].

Проблема этакратического фактора изучалась в работах П. Бурдье, В.И. Ильина, О.И. Шкаратана, Г.Я. Ястребова^[171]. Властное (этакратическое) конструирование территориального неравенства влечет за собой появление своеобразной структуры в виде жесткой системы административно-территориального деления государства (региона). Это проявляется в сосуществовании иерархически упорядоченных в зависимости от обладания разными политическими ресурсами типов поселений. Вместе с тем политически сильные акторы способны распределять дефицитные ресурсы в территориальном пространстве, ориентируясь на собственные цели и довольствуясь личными установками, поддерживая интересы отдельных социальных групп и людей, имеющих отношение к тем или иным территориям.

Особое место занимают отраслевые ресурсы. Отрасль - это комплекс социальных практик, формирующихся вокруг некоторых ресурсов в границах определенных территорий в силу необходимости удовлетворения людьми насущных или других жизненных потребностей. Данное условие позволяет отличить отраслевую логику от этакратической, хотя первая может сохранять в себе зачатки последней (конструирование отраслевого ресурса силами субъектов государственной власти). В советской науке и практике понятие отрасли слилось со сферой хозяйственной деятельности. Промышленное предприятие выступает ресурсом промышленной отрасли для некой территории, железнодорожная станция - ресурсом развития пристанционного участка и т.п. В научной литературе по этому вопросу наиболее разработанной является проблематика моногородов, формирующихся, как правило, вокруг промышленных предприятий^[172].

1.1.2