<<
>>

К проблеме изучения менталитета

Изучение менталитета необходимо погружает исследователя в ценностно­смысловую и в высшей степени субъективную область культуры. Субъект- объектная проблема в этой области стоит тем более остро, что, если субъективная реальность есть внутреннее бытие человека, то ментальность, как стержень личности, есть внутренний механизм субъективности.

Взаимные отражения в этой области настолько сложны, что легко складывается впечатление «отсутствия предмета», начиная с эмпириокритицизма и заканчивая современным постмодернизмом, для которого смысл не только создается, но и существует только в процессе интерпретации. Изучение ценностно-смыслового аспекта культуры начинается с различением «наук о природе» и «наук о культуре», проведенным Г.Риккертом[164] . С одной стороны, это различение означает, что «как наука», «как чистая теория» могут существовать не только естественные, но и гуманитарные науки. Предметом науки может быть не только материальное тело (объект), но и культурный смысл. Смысл же не существует как «физиологическая реакция организма» (объективно), смысл есть в чистом виде содержание субъективной реальности. Но, несмотря на проблематичность понимания другого субъекта, герменевтическое по своему методу исследование гуманитарных наук, истолкование смысла, в равной мере раскрывающая и создающая смысл, всё-таки возможна как чистая наука. Индивидуализирующий метод «наук о культуре» противоположен, по Риккерту, генерализирующему методу наук о природе, но исследование возможно.

Одна из первых систем герменевтики принадлежит Эдмунду Гуссерлю. Центральное понятие его феноменологии - интенционалъность, то есть предметная направленность сознания. Взаимодополнительные (коррелятивные) аспекты этой направленности (интенциональности) Гуссерль обозначает терминами «ноэзис» и «ноэма». Ноэтический момент интенциональности, ноэзис, или «ноэза», есть осмысливающая направленность сознания на объект.

Объект, в свою очередь, есть носитель смысла, предмет мыслимый, и таким образом, он есть ноэма[165] . Гуссерлевский вариант герменевтики принципиально логичен; одной из основных своих задач он считал возвращение логики, логического, в частности - более, чем субъективного.

Другой вариант герменевтики можно найти у А.Ф. Лосева. Смысл свойственен слову и символу, смысл свойственен тексту - явлениям культуры, обращенным к разуму. Даже природа, которая может быть осмыслена, если не есть разум, то есть текст. Эта мысль совпадает с устремлениями богоискательства. Основание к тому, чтобы считать, как А.Ф. Лосев, что Вселенная есть слово или слова[166], состоит в том, что Вселенная живет, а жизнь имеет смысл. «В начале было слово» (Ин.,1,1). Слово - Логос, но также и логика мира. Вселенная есть слово или слова, потому, что есть «логика вещей». Развивая проблему смысла в этом направлении, вполне можно получить смысл не в логическом смысле этого слова, а в экзистенциально-герменевтическом, «смысл по ту сторону значения», как смысл существования, принципиально зараженного интерпретацией[167]. Значение при этом не только смешивается со значимостью для субъекта (ценностью, но не только ценностью), но и смысл понимается в «синтаксическом стиле», и совершенно отрывается от значения (находящегося в предмете).

В «Философии имени» А.Ф. Лосев выделяет 52 (!) уровня или слоя смысла, 52 уровня ноэмы слова. Сначала идут «грамматические уровни ноэмы», те, по которым мы узнаем в слове «дорога» существительное женского рода единственного числа в именительном падеже. Глубже - контекстуальные слои, по которым мы отличаем существительное «дорога» от прилагательного «дорого». Но, как отмечает Н.А. Печерских, у А.Ф. Лосева нет ни одного уровня или элемента, относящегося к ноэме значения, ни одного уровня или элемента, существующего не только в имени, но разом и в имени, и в именуемом175. В противоположность такому подходу Г.Г. Шлет пишет: «...Синтаксические формы и в своей

эмпирической данности, и в идеальных законах и основаниях этой данности, остаются формами внешними.

Если им противопоставить внешние и идеальные формы самих вещей, свойства, действия и отношения которых сообщается через посредство слова, то, схематически и отвлеченно, действительное место внутренней языковой формы определено. Внутренние формы лежат между внешними и предметными. Само собой, что это «между» и есть ничто иное, как своего рода отношение между указанными пределами, составляющими меняющиеся, живые термины этого отношения»176. У Г.Г. Шпета синтаксические формы слова соответствуют верхним ноэматическим уровням А.Ф. Лосева, внутренние формы слова или «ноэма значения» соответствуют «глубоким слоям» ноэмы А.Ф. Лосева. Сверх этого, у Г.Г. Шпета существует и «ноэза» - «внешние и идеальные формы самих вещей, свойства, действия и отношения которых сообщается через посредство слова».

А.Ф. Лосев считает, что интенция линейно конкретизирует объективацию, и в свою очередь, последовательно конкретизируется ноэтическим и ноэматическим актами мысли. «Для знака необходимо, чтобы его предмет был именно тем, что обозначается обозначаемым предметом. Необходима специальная направленность сознания на этот предмет с целью выделения

из других предметов, с целью отвлечения его от всего прочего, с целью фиксирования его как такового. Мало одного объектирования, которое было бы объектированием вообще. Необходима специальная направленность объективизирующего акта именно на данный предмет, а не вообще на какие угодно предметы. Необходим интенциональный акт сознания... »[168]. Для осмысления знака (имени) последовательно необходимы: полагание знака, то есть тетический акт, полагание предметности знака (символа, мифа), то есть его объективация, полагание конкретного предмета, то есть интенция, полагание осмысленности предмета, то есть ноэтический акт, полагание конкретного смысла, то есть ноэматический акт.

Н.А. Печерских считает, что здесь выстраивается лестница сущностей, вполне последовательно соотносимых друг с другом как абстрактное

170

и конкретное .

У Гуссерля или у Шпета интенциональность не линейна. Ноэза и ноэма оказываются не последовательными конкретизациями единого корня интенции, они не сменяющиеся фазы, а борющиеся противоположности. Школа Гуссерля разбирает осмысление не символа, знака или мифа, а накатывающегося на человека эмпирического потока ощущений и воздействий. Стремление воспринять, увидеть предмет в этом потоке ощущений есть интенция. Для того, чтобы увидеть хоть что- нибудь, человек должен стремиться увидеть конкретные предметы — людей, дома, животных. Ноэза выступает организующим началом интенции.

Параллельно этому в современной формальной логике и семантике строится так называемый «семантический треугольник» - отношения знака, смысла и содержания. Например, для понятия на Рисунке 5 представлен «семантический треугольник» по интерпретации Н.А.Печерских.

В семантическом треугольнике так же представлено взаимное отношение трех сторон, каждая из которых опосредует связь двух других. Точным соответствием ноэме Гуссерля-Шпета является сигнификат (содержание понятия). Ноэзе, правда, соответствует не денотат, а предмет, присутствующий в денотате в виде стороны или свойства каждого экземпляра множества, и отражаемый в сигнификате. Предмет формирует сигнификат (ноэза формирует ноэму), как прообраз отношения, которому должен соответствовать образ.

Менталитет, смысловое ядро личности и этнической психологии, с одной стороны, выражается ноэзой или совокупностью ноэтических единиц. С другой стороны, его можно сблизить с системой категорий как форм познания и организации практики, исследованной в отечественной литературе Э.В.

Ильенковым[169] и другими[170] . Н.А. Печерских пишет: «В системе категорий

как в круге их взаимного неявного определения категории выполняют троякую роль. Каждая категория определяется своим отношением к каждой из других категорий системы («система» через отношение к «элементу», «структуре», «функции» и «среде»), но и каждое из таких отношений может быть выражено только как еще одна из категорий системы (отношение «системы» к «среде» есть «функция»). Все три составляющих неявных определений в ядре тезауруса теории - и дифиниенсы, и дифинендумы, и дефинициальные функции - есть категории. Категории, если угодно, составляют «базу знаний» языка теории, в то время, как понятия, не входящие в список категорий - только «базу данных». Если составить полный список понятий теории (терминов без учета синонимии, то есть представив синонимы одним термином и разделив омонимы), то полное определение всех этих понятий можно представить в виде матрицы, строки которой - понятия из списка, столбцы - категории, а в полях матрицы в качестве значений проставлены те же категории (конечно, это весьма упрощенная модель). Тогда категории можно поставить в верхние строки таблицы, и получить вверху матрицы квадратное поле ядра тезауруса, содержащее отношение каждой категории с каждой, а внизу таблицы - прямоугольный «шлейф» тезауруса, строки которого не содержат рефлексивных отношений понятия к самому себе, и потому могут быть приведены к форме явного определения в отношении к ядру тезауруса»[171].

Конечно, отождествление личного или группового тезауруса,

даже организованного системой категорий, и менталитета, есть утверждение не достоверное, а только правдоподобное. Может быть, тезаурус,

даже организованный системой категорий, не есть сам менталитет или сущность менталитета. Тезаурус есть явление, нечто наблюдаемое, тем самым - нечто, противостоящее сущности менталитета.

Но сравнение групповых тезаурусов, достоверно и несомненно, позволит связать различия с изменениями, а эти последние соотнести с процессами, происходящими в культуре. Происходит диффузия анимэ в Россию. Менталитет различных групп в Российской аудитории

по-разному изменяется в ходе этого процесса. Различия в менталитете проявляются, в частности, в таком аспекте тезауруса, как вероятность психологической ассоциации. Не имея возможности однозначно описать, в чем состоит менталитет, и как именно менталитет изменяется, исследование вероятности ассоциаций всё- таки даёт возможность доказательно, в некотором смысле объективно, отразить изменения менталитета.

Человек есть мера всех вещей, по выражению Протагора. Неизвестно, что можно намерять, если неизвестно, чем меряют, по мысли Сократа. Ещё сложнее, если исследователь пытается изучать субъективность человека (она наблюдаема не прямо, а только в отражении). Но для человека мера есть человек: сравнение групп делает возможным доказательное познание субъективной реальности.

<< | >>
Источник: Наймушина Анна Николаевна. Диффузия культуры как предмет социально-философского исследования (на примере диффузии Анимэ в России). Диссертация. ИГТУ им. М.Т. Калашникова. 2015

Еще по теме К проблеме изучения менталитета:

  1. КАРПОВА Дарья Николаевна. РИСКИ НЕПРЕРЫВНОЙ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ. Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук., 2016
  2. ВАЩЕНКО Юлия Викторовна. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА БОЛИВИИ В ЭПОХУ ИНТЕГРАЦИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПРОТИВОРЕЧИЯ., 2016
  3. ГЛАВА 1 СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПРОБЛЕМЫ ИЗМЕРЕНИЯ НЕЙТРОННОГО ИЗЛУЧЕНИЯ
  4. Фролов Алексей Александрович. ПРОБЛЕМА СТИЛЯ МЫШЛЕНИЯ В ФИЛОСОФИИ В.В. РОЗАНОВА. Диссертация. СПбГУ., 2014
  5. Войтик Евгения Анатольевна. СПОРТИВНАЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЯ В РОССИИ: ЭВОЛЮЦИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ. Диссертация, СПбГУ., 2014
  6. ЛАГУТИНА Мария Львовна. ГЛОБАЛЬНЫЙ РЕГИОН КАК ЭЛЕМЕНТ МИРОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ XXI ВЕКА (НА ПРИМЕРЕ ЕВРАЗИЙСКОГО СОЮЗА). ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора политических наук, 2016
  7. Манюк Екатерина Сергеевна. Советское градостроительство в бывшей Восточной Пруссии (Калининград и Клайпеда в 1945 - 1950-е гг.) Диссертация, СПбГУ., 2015
  8. Бокарева Людмила Сергеевна. Проекты реформы православного прихода и материального обеспечения духовенства в России в 1913 - 1917 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук, 2015
  9. Бакулева Карина Камелевна. КОГНИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ ИЗБИРАТЕЛЕЙ. Диссертация., 2015
  10. ЧАРУМАНИ КАБУН. РОЛЬ АТЭС В ИНТЕГРАЦИОННОЙ СТРАТЕГИИ РОССИИ В АТР. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата политических наук, 2015
  11. Большаков Г. А.. Кризис этнической идентичности и массовая миграция в странах Скандинавии: Норвегия, Дания, Швеция. Диссертация на соискание учёной степени кандидата политических наук, 2014
  12. Векшина Наталия Михайловна. МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. Диссертация. СПбГУ., 2014
  13. Флейшер Екатерина Андреевна. ОСНОВЫ ПРЕЦЕДЕНТНОСТИ ИМЕНИ СОБСТВЕННОГО. Д И С С Е Р Т А Ц И Я на соискание ученой степени кандидата филологических наук. СПбГУ, 2014
  14. СОДЕРЖАНИЕ