<<
>>

Естественное и созидательное в истории человечности

В своих первичных очертаниях человечность существенно зависит от физических, биологических и других естественных условий человеческой жизни. В более строгом смысле, сама по себе «человечность, по существу, не действительна, она зависит от условий, при нарушении которых прорывается дикость звериного своеволия как устанавливающее свое преимущество существование - как это и происходит в отношениях между отдельными людьми в страшные, обнажающие страсти мгновения, так и между государствами» .
Поэтому, вполне правомерно выделять феномен естественной человечности. Естественная человечность по своей природе является необходимой для человека, а в ходе воспитания и образования она еще может быть вполне осознаваемой, востребованной и самодостаточной. Но избыток естественной человечности в ее необходимости и самодостаточности так же угнетает человека, как и ее нехватка. В реальности естественная человечность в различных объективных формах своеобразно переплетается и смешивается с бесчеловечностью, поскольку для каждого человека эти границы переплетения и смешивания имеют разные очертания. Избыточная человечность для одного оказывается недостаточной человечностью для другого. Поэтому теоретическая демаркация таких переплетений позволяет распутать многие узлы практических проблем в жизни человека и общества. Избыточная необходимость естественной человечности влечен за собой процесс обесчеловечивания, а избыточная предостаточность естественной 138 человечности связана с процессом расчеловечивания. Оба этих процесса оказываются объективно и своевременно востребованными в ходе человеческой жизни. Эта востребованность проявляется в том, что естественная человечность обречена принимать, наряду с действительными, и вполне мнимые очертания, за которыми легко проглядываются нескрываемые формы животного или «шовинистического атавизма»139. Общественное бытие человека всегда сочетает в себе человечность с бесчеловечностью.
Феномен социального отчуждения человечности может быть как негативным, так и позитивным для развития человека. Он связан с тем, что в ходе повседневного воспитания и обучения человек постоянно совершенствует свою человечность, динамично очеловечивается, избавляясь от той меры человечности, которая в новых условиях оказывается недостаточной или избыточной. В первом случае наблюдается процесс обесчеловечива- ния, а во втором - процесс расчеловечивания. Социальный контекст отчужденных форм человечности достаточно велик, чтобы его можно было так просто обходить, не оборачиваясь к тем или иным социальным реалиям или не озадачиваясь утопическими и проективными фантазиями. Расчеловечивание представляет собой намеренный отказ от ранее сложившихся форм и пределов человечности, утративших свой позитивный смысл. Это происходит для обретения новых, более адекватных форм и более зрелых возможностей в реализации человечности. В отличие от расчеловечивания, процесс обесчеловечивания - это уже не намеренный отказ, а катастрофическая утрата тех существующих возможностей, которые требовали особых усилий для реализации статуса человечности. В отечественной социально-философской литературе последних лет все большее внимание уделяется разным аспектам соотношения естественного и созидательного факторов, определяющих культурно-историческое развитие человека и общества. Один из таких аспектов, обращающий на себя при стальное внимание, связан с феноменом, который можно назвать как «двойная спираль истории». Естественно-исторический процесс здесь понимается как первая спираль, которая скручивается в сложных перипетиях событий и фактов, каузально направленных из объективной достоверности прошлого в круг возможностей настоящее, а созидательно-исторический процесс - как вторая спираль, выстраиваемая телеологическими интенциями и субъективированными тенденциями, исходящими из вероятного будущего в достоверное настоящее. В сложных структурах двойной спирали истории сущность человека теоретически может постигаться только наряду с сущностью общества.
Этому обстоятельству не может помешать даже такое положение, что общество способно несоизмеримо больше чем человек вмещать в себя отпечаток культурно-исторического значения. Наглядно это выражается в том, что в каждую человеческую жизнь социально-историческая эпоха так или иначе воплощает сущность реальных общечеловеческих достижений, с которыми человек может иметь дело и на которые он может опираться в дальнейшем развитии. Суть такой возможности состоит в том, что естественное начало не отделено от созидательного начала. Более того, естественное начало без элементов стихийного созидания в человеческой жизни и в социальной действительности просто невозможно. Точно так же и созидательное начало предполагает признаки естественного самосовершенствования всего происходящего в жизни человека и общества. Поэтому очередной виток прогрессивного восхождения вновь обнаруживается в повторяющейся необходимости, согласно которой «в каждую историческую эпоху перед г 159 человечеством встает задача создать себе новую сущность» . Культура как общая экзистенция человека и общества является особой сферой интеграции и взаимодействия естественного материала и творческой деятельности. Поэтому культурно-исторический процесс изначально 140 возникал в структуре естественно-исторического процесса, но постепенно, он перемещался и продолжает перемещаться в структуру созидательноисторического процесса. Поэтому культура, как исторически универсальный способ организации и развития общественной жизнедеятельности людей, все больше характеризуется целенаправленностью, сознательностью, исторически значимым созиданием в разных сферах общественной жизни. Культурно-исторический процесс включает в себя как естественное, так и созидательное начало человечности. Чем же тогда отличаются естественный ход истории и процесс исторического созидания. Если в естественноисторическом процессе превалируют объективные факторы стихийного происхождения, селективно реализующие то или иное достижение эволюционирующей человечности, то в созидательно-историческом процессе решающая роль принадлежит творческой активности субъекта, реализующего сокровенный эвристический потенциал человечности под определяющим конституирующим воздействием разумного и сознательного начала.
В этом взаимодействии своеобразно проявляется единство субъекта истории с ее объективным ходом. Необходимо обозначить четкое разграничение между естественным и созидательным началом человечности. Естественное начало человечности можно логически выразить двояко: во-первых, в виде объективных законов и сил природы, общих для всех форм жизни, которые имманентно определяют натуру человека; а во-вторых, как относительно доступное изменению, культивированию в зависимости от человеческих намерений, желаний, целей и ценностей. Если данную естественную ситуацию человеческой жизни одновременно детерминирует несколько объективных сил и факторов, то человек обнаруживает, что можно делать выбор и следовать действию именно тех факторов, которые приводят к реализации ожидаемых результатов, наиболее адекватных желаниям, целям и интересам. А это уже означает преодоление стихийно-принудительного характера действия объективных факторов и законов, проявляющихся через эти факторы. Сознательно устанавливаемая людьми приоритетность действия одних факторов, ведет к ограничению возможностей действия для других факторов, к которым, общее благосостояние людей в данных условиях не имеет достаточно очевидного отношения. Сложность понимания проблем соотношения естественного и созидательного связана с внутренней противоречивостью самого человека, в котором объективное и субъективное пребывают в единстве и борьбе. С одной стороны, события в жизни человека происходят естественно, независимо от его сознания, а с другой - среди событий могут возникать и такие, которые выражают созидательное, творческое участие человека. Соотношение объективного и субъективного в естественном событии или процессе отличается от указанного соотношения в созидательном процессе, ибо созидание выражает такое значение субъекта в истории, в котором субъект сознательно актуализирует и реализует свои сущностные силы в качестве особого средства деятельности. Там, где субъект существует как «вещь-в-себе», события и процессы реализуются стихийно, естественно, помимо субъекта.
Если же субъект реализуется «для-себя», он в определенной мере способен через свою идеальность практически владеть своими сущностными силами и свободно реализовывать их в созидательной деятельности. Тем не менее, в философской литературе история порою понимается как некая демоническая сила, которая витает над человеком и обществом, определяя способ существования социальной реальности. В этом смысле актуальным становится вопрос о возможностях и пределах исторического творчества. Может ли человек делать историю, или же история складывается как обезличенный стихийно-интегрированный результат социальной деятельности всего общества? Поставленный вопрос в общих чертах сводится к противоречию между субъективной и объективной сторонами в жизни общества, которые существуют лишь в единстве и взаимодействии. Их обособленное выделение и противопоставление не дает решения проблемы. Исключение, игнорирование или принижение роли объективной стороны в жизни общества служит гносеологическим обоснованием субъективистских, волюнтаристских концепций, а исключение или принижение роли субъективной стороны ведет к оправданию объективистских, фаталистических истолкований истории, предполагающих, якобы, полную предсказуемость будущих событий и состояний общественной системы. Необходим научный поиск реальных способов сосуществования и взаимодействия объективной и субъективной сторон. Он необходим не только для понимания общества в целом, но и для изучения различных форм общественной жизни на разных уровнях социальной структуры. С позиций естественно-исторического подхода очевидным выглядит то обстоятельство, что объективная сторона жизни общества проявляется через социальную структуру всего общества, а субъективная - через творческую, созидательную активность человека, руководствующегося в своих действиях общественными потребностями и интересами. Следовательно, субъективное содержание общественной жизни имеет более сложный характер и выступает как бы внешним продолжением для объективных форм жизни общества, в которых зреют творческие потенции и новации дальнейшего общественного развития.
В плане содержательного разграничения между объективной и субъективной сторонами жизни общества следует учитывать сложную взаимосвязь между естественными формами жизни общества, реализующимися стихийно, и созидательными процессами общества, воплощающими творческий, разумный потенциал. Те формы деятельности, которые для отдельного человека является сознательными и творческими, для сообщества могут быть стихийными, непредусмотренными в перспективах развития, как это бывает, например, в результате научных открытий ученого. Верным будет и обратное утверждение: форма деятельности, являющаяся для сообщества сознательной, может складываться для отдельных членов сообщества как стихийная. Ведь «из сознательных свободных поступков отдельных людей необходимо вытекают неожиданные для них, непредвиденные ими последствия, касающиеся всего общества»141. Даже «если несознаваемые людьми общественные последствия их индивидуальных действий ведут к изменению общественного строя»142, то всё равно в дальнейшем, ретроспективно, будет обнаружено, что по сути дела происходило обновление общественных структур и институтов, регламентирующих отдельные компоненты свободной сознательной деятельности индивида на основе бессознательного использования общественных форм и структур социальной жизни. Любая форма проявления субъективности в жизни общества прямо или косвенно, стихийно или сознательно, связана с объективностью соответствующего ей фрагмента действительности. Но нельзя сказать наоборот, а именно то, что любая форма проявления объективности связана с признаком субъективности. Следовательно, субъективное начало как атрибутивный признак всегда включено в процессы созидательного общественного развития и не всегда включено в процессы естественноисторического развития. Какова же роль созидательной деятельности людей в исторически происходящих событиях общественной жизни? Как определить реальность, возможность и меру воздействия созидательной деятельности на стихийные общественные процессы, а также выявить роль стихийных общественных процессов в формировании целей и задач сознательного преобразования общества? Анализируя структуру естественно-исторического процесса как первичного начала, реализующегося стихийно, нельзя упускать из поля зрения место и роль сознания, а также возникновение в естественном ходе истории созидательного, творческого начала, в котором важную роль играет практика. Созидательное начало является относительно противоположным естественному началу. Для созидательного начала имманентной силой является не натура, а культура человека. В ходе творческой созидательной деятельности людей интегративно реализуется сознательный фактор культурно-исторического процесса, в котором стихийное начало существует и проявляется в ограниченном виде. Взаимодействие естественного и созидательного процессов можно рассматриваться не только в общем социально-теоретическом плане, но и в анализе конкретных закономерностей в различных сферах общественной жизни. Культурное развитие как созидательный процесс, протекающий в истории человечества и преобразующий его, проявляется в характере очеловечивания природного материала, ибо «общество есть законченное сущностное единство человека с природой, подлинное воскресение природы, осуществленный натурализм человека, и осуществленный гуманизм природы»143. С процессом гуманизации природной среды может снижаться её натурализирующее воздействие на людей. Очеловечиванию подвергается не вся природа, а только та ее часть, с которой связано понимание человеком возможностей своего существования в мире. Очеловеченная природа как бы открывает новые возможности для реализации внутреннего гуманистического начала, сформировавшегося однажды в обществе. Да и сам натурализм, получая социально-культивированную форму отношения к природе, в условиях исторического прогресса становится иным - гуманистическим натурализмом. В этом смысле нельзя полностью согласиться с мнением, что «человечность - это такое качество, которого нет в природе, человечность существует по иным законам, нежели законы природного бытия»144. Если бы это было верно, то натуралистический гуманизм сегодня не имел бы ни малейшего исторического оправдания, а гуманистический натурализм сразу же утратил бы свой философский смысл. Решение проблем соотношения естественного и созидательного начал человечности во многом связано и с теми фундаментальными позициями, которые лежат в истоках социально-философского познания. В социальнофилософском познании сформировались два противоположных течения - натурализм и антинатурализм, которые сначала складывались и функционировали независимо друг от друга, а затем стали взаимодействовать, конкурируя в общем поиске истины. В наше время эти течения дополняют друг друга и все плотнее интегрируются в новое миропонимание. Согласно традиционному натурализму, «только природа действует на человека..., только природные условия определяют повсюду его историческое развитие»145. Поэтому природа по отношению к обществу здесь рассматривается как некое целое, взятое в отношении к своей наиболее совершенной части. В пронатуралистической парадигме общество и все его атрибуты рассматриваются как находящиеся внутри природы и являющиеся её совершенными частями. Вместе с тем, натурализм в своей классической форме предполагает не только безусловную зависимость всех общественных явлений от явлений природы, но и сведение сути общественных явлений к законам природы. Ключевая идея натурализма состоит в понимании человека как особого жизнетворения природы. В антинатурализме человек и общество методологически противопоставляются природе и рассматриваются как совершенство, изначально независимое от естественного мира, внешнее и даже чуждое ему. Согласно антинатурализму главную роль в жизни человека и общества играют не законы природы, а стремления, цели и ценности. Наиболее отчетливо антинатуралистические взгляды на общество выражены в идеях В.Виндельбанда и Г.Риккерта, которые первыми стали с позиций антинатурализма аргументировано опровергать реальный статус объективных законов в истории человечества. В антинатурализме творческое созидание человечности ставится в центр внимания и определяется особыми нормативно-значимыми факторами. В то же время, природа и общество рассматриваются здесь в соотношении одного целого с другим целым, хотя, в более ранних доктринах антинатурализма, близких к фидеизму, природа полагалась как некий вульгарный придаток, или примитивное проявление более возвышенного существа. Любая конкретно-историческая общественная система в своем происхождении имеет естественную закономерную основу, непосредственно связанную с природой в своем функционировании. Несомненно и то, что общественная система в процессе своего развития, выходит далеко за пределы естественных основ и процессов, используя их наряду с другими факторами созидательной деятельности в соответствии с общественными интересами. Говоря об ограниченности социальных концепций натурализма и антинатурализма, следует отметить, что методологически, обе они основаны на противоположных подходах к обществу. Они одновременно ограничивают друг друга, взаимно предполагают и отрицают друг друга. При рассмотрении их в концептуальном единстве, можно обнаружить явно совместимые и дополняющие друг друга признаки, снимающие тот или иной недостаток. Поэтому можно сказать, что каждая из этих концепций, рассматриваемая вне редукционизма, может иметь позитивную эвристическую роль в локальной, определенной познавательной ситуации. Так, натуралистический подход, рассматриваемый вне редукционизма, может составить конкретно-научную основу исследования объективных тенденций и проявлений естественноисторического процесса, в котором решающая роль отводится необходимым и устойчивым формам (способам) действия естественных инвариантных сил общественного развития. В этой связи ясно, что предпринимаемое в классическом антинатурализме рассмотрение общества в отрыве от его объективных основ, подмена этих основ объективированными формами и условиями общественной жизни неизбежно ведет к отрицанию законов общества. Аналогичной основой исследования созидательного развития общества (вне редукционизма) может служить антинатуралистический подход, применяемый, например, в научно-экономической, научно-политической, социально-инженерной, социологической, культурологической и других сферах рационально упорядоченного общественного развития, имеющих характер исторического творчества людей по созданию материальных и духовных ценностей. Антинатуралистический подход может иметь относительно позитивную роль лишь в том случае, если многогранное субъективное богатство форм социальной активности человека не рассматривается в обличии волюнтаристских, административных, технократических и других претенциозных сил общества, связанных с ценностно-нормативной деятельностью людей. В цивилизованных условиях культура, как особый способ социального бытия, значительно превосходя природу человека и преобладая над ней, постоянно испытывает в себе динамическое напряжение истории. Это напряжение истории с одной стороны поддерживает бытие культуры, а с другой - удерживает ее, не дает культуре возможность обрести гордыню над природой человека. Снятие такого напряжения происходит с прорывом культурного бытия людей к новым формам человечности, к обретению новых рубежей, возможностей и пределов человечности. Поэтому исследование человечности предполагает принимать в расчет как тождество, так и различие между культурой и историей. Если их тождество может служить источником для нового беспокойства о дальнейшем развитии человечности, то их различие связано с формированием и закреплением достигнутых рубежей человечности. Без философско-исторического и философско-культурологического понимания представления о культуре и истории будут абстрактными, иллюзорными и призрачными. Чтобы понять всю сложность самого феномена культурно-исторического существования людей необходимо прежде всего разделить в истории культуры естественно-исторический процесс и созидательноисторический процесс, которые в своем единстве составляют культурноисторический процесс. Эти процессы фундаментально взаимосвязаны, находятся в динамическом взаимодействии, в относительно противоположных и самостоятельных отношениях, что вызывает спорные дискуссии в их понимании и изучении. Момент созидания тем или иным образом всегда присутствует и обнаруживается человеком во всех его естественных процессах, а любой созидательный процесс не может происходить в отрыве от естественных условий. Поэтому теоретическое разграничение естественного и созидательного всегда требует учитывать конкретную исследовательскую задачу, в которой эти процессы рассматриваются. Взаимодействуя между собой тем или иным образом, естественноисторический и созидательно-исторический процессы составляют не столько тело культуры, сколько основной каркас самой истории, на котором держатся все происходящие в ней события, в том числе и культурные события. Этот каркас истории одной своей составляющей, т.е. самосозидающейся сущностью, как бы открыт всему внеисторическому, вечному миру, а другой составляющей, т.е. натуралистически овеществленной плотью общественной жизни людей, замкнут на своей экзистенциально-феноменальной бренности и обусловлен закономерной необходимостью более полного раскрытия и адекватной реализации сокровенного человеческого начала. Оба этих процесса (естественный и созидательный) хотя и находятся во внутренней структурно-исторической преемственности и гармоничной согласованности, вместе с тем, имеют несопоставимые функциональные различия и движутся в противоположных направлениях. Естественноисторический процесс предполагает направленность движения человечности от законов природы к культурным ценностям жизни, а созидательноисторический процесс направлен от достижений культуры к воплощению их в элементах человеческой природы. Далее, если в естественно-историческом процессе ведущую роль играют стихийные, самопроизвольные факторы и формы культурной жизни общества, имеющие объективный, закономерный, необходимый характер, то в созидательно-историческом процессе решающим является сознательное начало и связанные с ним субъективные факторы, объективируемые творческими формами деятельности людей. В созидательно-историческом процессе формируется область свободы всей культурной жизнедеятельности общества, в то время как различные степени этой свободы зачастую предопределяются условиями естественно-исторического процесса и его объективными факторами. Главная проблема, которая встает в ходе изучения культурноисторического процесса, это определение характера взаимосвязей между естественно-исторической закономерностью и созидательно-исторической целенаправленностью, составляющими целостное ядро культуры. Как отмечает М.Мамардашвили, «это в то же время отношение между сознательностью и стихийностью, между историей как реализацией нравственных идеалов ее деятелей (развивающих себя в качестве личностей) и историей как движением материальных вещей и массовых сил (как впитывающих в себя результаты деятельности индивидов, так и ставящих объективные рамки для их деятельности). Формулировать это отношение - значит формулировать действительную проблему истории, культурно-исторического процесса (в качестве специфически человеческого явления)»146. Естественный ход истории и сознательное историческое творчество, как реальные процессы культурной жизни человечества, зачастую могут разделяться лишь в идеально-теоретическом виде, ибо в культуре они существуют в единстве и благодаря тому, что дополняют друг друга. Наиболее эффективные и устойчивые результаты, возникающие в естественно-историческом процессе, могут непосредственно и успешно использоваться в созидательноисторической практике людей и определять общий дальнейший ход истории, а результаты, достигнутые в практике исторического созидания, если они соответствуют объективной необходимости, могут гармонично включаться в естественный ход истории, дополнять его потенциал новыми возможностями реализации закономерных тенденций. Следовательно, результаты сознательного творчества могут функционировать не только согласно поставленным целям, но и вопреки им. Они вступают в свое естественное закономерное состояние, определяемое в конечном счете объективностью самого общественного бытия. Поэтому существование результатов исторического созидания в дальнейшем (после своего возникновения) зависит уже не только от целеполагания, осуществляемого творческим замыслом, но и от объективной «социо-логики» самого исторического процесса. В этом смысле люди, сами того не ведая, как только реализовали цель, обычно забывают о том, что далее они уже имеют дело не с самой целью, а с ее материализованным результатом, который начинает существовать не в идеальном, проективном виде, как это было в замысле, а совершенно иначе, порою даже и вопреки замыслу. Воплощенная цель включает в себя не только чистый замысел, но и организацию всей целеисполнительной деятельности, совокупность использованных средств, сложившиеся обстоятельства, условия и возможности, в которых эта цель получает свое онтологическое оправдание. Реализованная цель получает статус естественного закономерного бытия и существует в дальнейшем не только как результат исторического созидания, но и как новая, открывающаяся возможность для дальнейшего, естественного становления материального мира. Сущностные силы, которые субъект открывает в себе и пытается подчинить своему сознанию и воле, делают его свободным, деятельностно открытым, превращают его в созидающий субъект, то есть в «субъект-для-себя». Как открытая созидающая себя система, субъект, по мере развития, обнаруживает перед собой постоянно расширяющийся горизонт предметной деятельности для сознательного исторического творчества. Важным средством этого творчества служат общественные законы, которые субъект не только познает и непосредственно использует, но пытается изменять пропорции их системного взаимодействия таким образом, чтобы они служили внешним продолжением человеческого самосозидания. Разумному творчеству субъекта в самой истории общества предшествует стихийно осуществляемое созидание, происходящее в структуре естественно-исторического процесса, в котором субъект не осознает себя как творца, созидателя и не ставит перед собой проблем самоидентификации. Поэтому решающая роль здесь принадлежит не общественным целям, идеалам и их носителю, а тем объективным предпосылкам, которые отражают существующее положение вещей и выступают пока в случайном, ситуативном виде, благодаря стихийным устремлениям, преднамерениям, предначертаниям и другим иррациональным проявлениям общественной жизни. Эти предпосылки отражают ту внутреннюю целесообразность, которая затем проявляется в отдельных созидательных результатах функционирования общественных законов. В иррациональных предпосылках формирования субъективного фактора роль творца приписывается «потустороннему», сверхъестественному творцу бытия, активность которого наделяется признаком всемогущества. В естественно-историческом созидании «...люди завоевывали себе свободу всякий раз постольку, поскольку это диктовалось им и допускалось не их идеалом человека, а существующими производительными силами. В основе всех происходивших до сих пор завоеваний свободы лежали, однако, ограниченные производительные силы; обусловленное этими производительными силами, недостаточное для всего общества производство делало возможным развитие лишь в том виде, что одни лица удовлетворяли свои потребности за счет других, и поэтому одни меньшинство получали монополию развития, другие же большинство вследствие постоянной борьбы за удовлетворение необходимейших потребностей были временно... лишены возможности какого бы то ни было развития»147. Таким образом, общество, рассматриваемое в аспекте стихийно созидающего субъекта истории, выступает прежде не «для- себя», а «в-себе», в своих внутренних противоречиях, разрешаемых лишь естественно-историческим путем. Чтобы сознательно разрешать эти противоречия, субъект должен был прежде открыть в себе себя же самого и идентифицировать в себе эту открытость «для-себя», поставив себе на службу себя же самого, в том числе используя и направляя действие законов своей жизни в нужное русло. Законы общества, действующие естественно-исторически, реализуются независимо от сознательной деятельности субъекта. Как таковая, сознательная деятельность субъекта получает адекватную форму реализации в структуре созидательно-исторического процесса. В структуре же естественноисторического процесса эта деятельность субъекта имеет ситуативный и фрагментарный характер; она не вступает в предметное отношение с общественными законами. Поэтому субъективный фактор, рассматриваемый в структуре естественно-исторического процесса, не может быть включенным в механизм действия общественных законов и функционирует там вне своих взаимосвязей с этим механизмом, которые он имеет в структуре созидательно-исторического процесса. Методологическая суть включения субъективного фактора в механизм действия законов общества оправдана тем теоретически важным обстоятельством, что общественные законы не утрачивают свой объективный характер, когда они реализуются в соответствии с целями и задачами сознательного исторического созидания субъекта. Субъект начинает играть важную и решающую роль в истории особенно тогда, когда он обнаружит, через действие и системное взаимодействие общественных законов, возможность проявления своих сущностных сил. Субъективное в созидательно-историческом процессе является «сквозным», универсальным, и в объективное оно входит, принимая объективированную форму. Поэтому законы общества не теряют свою объективность, даже если происходит включение субъективного фактора в механизм действия общественных законов, или же включение законов общества в естественную и инструментальную структуру сознательной деятельности субъекта. Законы общества при этом меняют формы реализации, в частности естественную форму реализации на созидательную. Общественные законы и условия, в которых они реализуются, дают субъекту возможность реально объективировать ценностное содержание общественных идей и идеалов. Это происходит именно настолько, насколько идеи и идеалы формируются, сообразуясь с объективными возможностями, условиями их реализации и общественными потребностями. Таким образом, созидательный потенциал истории, проявляемый в естественно-историческом процессе как односторонняя и прямая связь объективного с субъективным, имеет место прежде всего в стихийно-вероятностной форме, понимаемой в качестве разума самой природы. Больше того, он существенно усиливается под влиянием сознательной деятельности, суть которой состоит в том, что она открывает и запускает механизм обратных связей и взаимосвязей объективного с субъективным. Эти обратные взаимосвязи позволяют субъекту непосредственно направлять и корректировать действие общественных законов в русле решения практических задач сознательного исторического творчества. Но субъект делает это непосредственно лишь тогда, когда он сознательно выступает как «вещь-в-себе», и обретает, тем самым, сознательное тождество с объектом. Когда субъект выступает как «вещь-для-себя», как существо способное к самосозиданию, то свои практические задачи он решает через механизм использования общественных законов, в котором сами законы пребывают лишь идеально, в форме знания об их содержании, структуре, функционировании и т.д. Человеческая деятельность всегда сопровождается процессами обмена веществом, энергией и информацией. Эти процессы обмена можно разделить на две большие группы - отчуждение и усвоение, благодаря которым человечество не только создает в себе и вокруг себя особую «вторую природу» - культуру, но и конституирует свою сущность. В результате, человечество шаг за шагом не только выделяется из своей натуры как «первой природы», но вместе с тем обнаруживает черты противостояния с культурой как со «второй природой» - по целому ряду параметров бытия не хуже и не лучше того, как и в отношении к «первой природе», глубоко сокрытой от сознания современного человека и воспринимаемой в качестве необходимо-должного через призму «второй природы». В связи с этим встает вопрос о тех гранях, которые отделяют историю и культуру. Метафорически выражаясь, можно отметить, что, если взгляд истории на культуру полон иронии, порою доходящей до сарказма, то культура, обращаясь к истории, всегда переполняется сожалением к невосполнимой утрате части самой себя. Этот мировоззренческий вопрос может быть решен за пределами чистого мировоззрения, а именно - в области методологии. Каким образом естественное движение вещей в мире может пониматься в качестве культурно-исторического творчества и созидания? Имеет ли история начало, или же такое начало создается и концептуально передвигается в мировоззрении по мере развития знаний о культурно-историческом мире? Методология, способная оперировать такими вопросами без оглядки на мировоззрение, пока не существует. Известно, что первые элементы культуры, стихийно возникающие в недрах естественного человеческого бытия, сразу получают исторический характер. Поэтому здесь можно прямо сказать, что без культуры как таковой история теряет свой истинный смысл и, следовательно, не существует. История, в этом смысле, функционирует для культуры как способ социального хранения, наследования и преемственного применения всех человеческих достижений. Из этих достижений выстраивается мост, по которому человечество переходит от своей бренности и немощности к вечности и могуществу. Экзистенциальность истории характеризуется постепенным, поэтапным и разносторонним перемещением человеческого бытия из естественноисторического процесса в созидательно-исторический процесс. С этого отправного пункта, собственно, и берет свое начало движение истории. Частично, человеческое существование здесь переходит из эволюционной в историческую форму. Там, где эволюция человеческой природы достигла состояния циклической бесконечности, закодированной в общих пределах всей природы как таковой, теперь наблюдается переход к спиральной бесконечности, характерной для созидательно-исторического формирования потенциала культуры. Современный культурно-исторический процесс не имеет в чистом виде те частные и относительно самостоятельные процессы, из которых он складывается как структурно целостный и системный феномен. Иначе говоря, в истории современной культуры нет того архаично чистого и по многим параметрам циклического естественно-исторического процесса, как никогда не будет и чистого созидательно-исторического процесса. Обе эти формы культурно-исторического бытия теперь возможны только в сосуществовании и взаимодополнении. Они настолько интенсивно трансформировали друг друга, что в обособленном виде существовать не могут. Наглядно это проявляется, например, в том, что в условиях цивилизации культура все больше получает естественно-исторический характер, а созидательные процессы могут выходить из под контроля и становиться стихийно-непредсказуемыми. Мы можем разделять естественно-исторический и созидательно-исторический процессы, руководствуясь лишь теоретическими соображениями, обеспечивающими понимание динамики внутренних механизмов истории без учета внешних факторов и связанных с ними последствий. Одна и та же естественно-историческая реальность способна воплотить различные созидательно-исторические проекции нового способа организации общественной жизни. Какая из этих проекций окажется более человечной - это далеко не всегда предрешает возможность ее реализации. Но сама ее человечность предполагает наиболее удачное (оптимальное, устойчивое, эффективное, гармоничное) сочетание нравственной, экономической, политической, правовой, обыденной, духовной и других системно связанных сфер общественной жизни. 4.1.
<< | >>
Источник: Курбанов Муса Гасангусейнович. Восхождение человечности: от естества к самосозиданию. ДИССЕРТАЦИЯ. 2015

Еще по теме Естественное и созидательное в истории человечности:

  1. Курбанов Муса Гасангусейнович. Восхождение человечности: от естества к самосозиданию. ДИССЕРТАЦИЯ, 2015
  2. Статья 9. Территория Республики Беларусь является естественным условием существования и пространственным пределом самоопределения народа, основой его благосостояния и суверенитета Республики Беларусь.
  3. Крамер Александр Юрьевич. КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ В ЕВРОПЕЙСКОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологи., 2015
  4. КАРПОВА Дарья Николаевна. РИСКИ НЕПРЕРЫВНОЙ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ. Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук., 2016
  5. Тюрин Андрей Владимирович. Ленинградское отделение Союза писателей СССР в годы хрущевских реформ (1953—1964 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук., 2016
  6. Ломакина Ирина Сергеевна. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБЩЕГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА. Диссертация на соискание ученой степени доктора педагогических наук, 2016
  7. Кононенко Виктор Михайлович. РАЗВИТИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ НА ЮГЕ РОССИИ (20-90-е годы XX века). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук., 2006
  8. ПАНКИНА Марина Владимировна. ФЕНОМЕН ЭКОЛОГИЧЕСКОГО ДИЗАЙНА: КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ. Диссертация на соискание ученой степени доктора культурологии, 2016
  9. Швецов Александр Алексеевич. Луис Фишер и советско-американские отношения первой половины XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук., 2015
  10. Бдоян Давид Гургенович. Трансформация российско-турецких отношений в условиях борьбы Турции за региональное лидерство (2002-2017 гг.), 2017
  11. *В соответствии со статьей 1 Закона Республики Беларусь «О порядке вступления в силу Конституции Республики Беларусь» вступила в силу со дня ее опубликования.
  12. Голик Андрей Александрович. Государственная политика России в отношении дальневосточного казачества в 1851-1917 гг. Диссертация( Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина ), 2015
  13. КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 1994 ГОДА,
  14. РАЗДЕЛ І ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ
  15. Статья 1. Республика Беларусь - унитарное демократическое социальное правовое государство.
  16. Статья 2. Человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства.
  17. Статья 3. Единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ.
  18. Статья 4. Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений.
  19. Статья 5. Политические партии, другие общественные объединения, действуя в рамках Конституции и законов Республики Беларусь, содействуют выявлению и выражению политической воли граждан, участвуют в выборах.