>>

ВВЕДЕНИЕ

Общеизвестно, что архитектура, отражая человеческую деятельность, запечатлевает сменяющиеся исторические эпохи. Город как среда обитания человека впитывает в себя людские мысли, чувства, идеалы, достижения, промахи, катастрофы.

История градостроительства неразрывно связана с науками о политике, обществе, экономике, культуре, позволяет глубже понять общественные явления и процессы. Еще Н.В. Гоголь заметил: «Архитектура - тоже летопись мира: она говорит тогда, когда уже молчат и песни, и предания и когда уже ничто не говорит о погибшем народе».

Актуальность исследования. Архитектура города связывает все три времени - прошлое, настоящее и будущее. Градостроители решают в настоящем проблемы, созданные в прошлом. В то же время новые планировочные решения, проектируемые и уже построенные здания, улицы, микрорайоны будут иметь большое эстетическое и функциональное значение в будущем. Для настоящего всегда актуален вопрос отношения к городской среде, сформированной в прошлом.

В настоящее время активно ведётся городское строительство в России, происходят динамичные изменения в облике европейских городов. Особенно актуальными становятся проблемы сохранения культурного наследия, аутентичности при реставрации исторических зданий, планирования городской среды, удобной для жизни людей.

Присоединённые к СССР по итогам Второй мировой войны города северной части Восточной Пруссии в силу ряда исторических, политических и социально­экономических факторов имели существенные отличия от советских аналогов в планировке, организации городской среды, архитектурном облике, способах коммуникации. На этом фоне можно более рельефно рассмотреть принципы советской градостроительной концепции и практической политики в этой сфере, проанализировать деятельность архитекторов на местах, выявить особенности архитектурного проектирования и практики застройки городов.

С другой стороны, архитектурное развитие присоединённых территорий отражает основные этапы советского градостроения, его стилевые особенности, дополняя тем самым общую картину.

Градостроительная деятельность (наряду со сменой топонимики, символов, языка и пр.) является важным фактором «присвоения пространства», фактического «оформления» национально-государственной принадлежности вновь присоединённых территорий.

Калининград в России, Клайпеда в Литве - два близких географически и исторически связанных друг с другом прибалтийских города, которые имеют большой потенциал для экономического и культурного развития, превращения их в промышленные и туристические центры. Изучение послевоенной истории этих городов, несомненно, поможет в разработке стратегии развития и поиске перспективных градообразующих решений на современном этапе, в том числе по таким направлениям, как: сочетание исторической и современной застройки, пути решения транспортных проблем, спорные вопросы реализации идеи города как среды обитания, связанные с проблемами экологического равновесия. Ответы на эти актуальные вопросы во многих случаях нуждаются в историческом обосновании, основанном на научных знаниях.

Прежде чем приступить к раскрытию заявленной темы целесообразно рассмотреть значение термина «градостроительство» (синоним «градостроение»). Определение этого понятия, данное в 1952 г. в «Большой Советской энциклопедии», до настоящего времени с незначительными изменениями кочует из одного энциклопедического издания в другое[1] [2]. Согласно «БСЭ», «градостроительство - теория и практика планировки и застройки городов. ...Охватывает сложный комплекс социально-экономических, строительно-технических, архитектурно-художественных, а также санитарно-гигиенических проблем» . Учебные и справочные издания подробнее раскрывают приведённую трактовку. Градостроительство как сфера общественной и государственной деятельности[3], в первую очередь призвано обеспечивать физические и социальные условия существования населения[4].

Решает проблемы районной планировки, функционального зонирования города, создания сети коммунально­бытового обслуживания и т.д.[5]

Действующий Градостроительный кодекс РФ (№ 190-ФЗ от 29.12.2004 г.) даёт следующее определение: «градостроительная деятельность - деятельность по развитию территорий, в том числе городов и иных поселений, осуществляемая в виде территориального планирования, градостроительного зонирования, планировки территории, архитектурно-строительного проектирования, строительства, капитального ремонта, реконструкции объектов капитального строительства, эксплуатации зданий, сооружений (пункт в редакции, введенной в действие с 1 января 2013 г. Федеральным законом от 28.11.2011 г. N 337-ФЗ)»[6] [7].

Как видно из приведённых выше определений, суть понятия с годами не изменилась. Оно по-прежнему включает в себя две взаимозависимые категории деятельности: теория (подготовка различного рода документации - территориальное планирование, градостроительное зонирование, архитектурное проектирование, подготовка строительных документов) и практика (деятельность по созданию недвижимого имущества - строительство, ремонт, реконструкция, эксплуатация). Однако само понятие расширилось. На сегодняшний день понимание «градостроительства» (в ГК РФ - «градостроительной деятельности») не ограничивается рамками городов. Оно представляет собой сложный многоступенчатый процесс. К этапам территориального зонирования, проектирования и строительства добавилась эксплуатация. А отсюда вытекает целый пласт деятельности по охране, реконструкции зданий и сооружений, возникают темы сохранения историко­культурного наследия, охраны окружающей среды и пр.

Итак, градостроительство - это комплексный термин, который включает в себя целый ряд направлений. В данной работе важную часть изложения занимает такая составляющая градостроительной деятельности как «восстановление и реконструкция» или «капитальный ремонт и реконструкция объектов капитального строительства»[8], что обусловлено хронологическими рамками.

В послевоенные годы основная задача государства заключалась в обеспечении населения жилой площадью, о новом строительстве говорили на перспективу. Началось составление генеральных планов, ведь разрушенные немецкие города необходимо было не просто восстановить для нормальной жизнедеятельности переселенцев, но и превратить в новые советские города.

Таким образом, градостроительная деятельность является важным фактором «закрепления» территориального и государственного устройства. Рассмотрение данного аспекта градостроительства особенно актуально для присоединенных территорий и представляет собой широкий простор для разработки в отечественной исторической науке. Перспективным в этом отношении представляется изучение градостроительства в послевоенные годы в Калининграде и Клайпеде.

Степень изученности темы. Объективное изучение градостроительства второй половины 1940-х - 1950-х гг. в советское время было затруднено рядом причин. Исследователи имели ограниченный доступ к архивным источникам местных и центральных архивов. Над оценками и выводами учёных довлела идеология, тон задавали апологеты официальной пропаганды.

В постсоветский период произошли позитивные перемены благодаря открывшимся перед исследователями возможностям более свободно и беспристрастно высказывать свою точку зрения. Калининградский регион и Клайпедский край привлекли внимание зарубежных исследователей, занимавшихся изучением истории Восточной Германии. В Калининграде наблюдается всплеск научного интереса к довоенной истории края и первому послевоенному десятилетию. Помимо материалов центральных архивов активно вводятся в научный оборот документальные собрания провинциальных архивохранилищ. В обрётшей независимость Литве, после периода некоторого охлаждения, в последние годы вновь возрождается интерес к недавнему советскому прошлому.

В отечественной и зарубежной историографии в последние годы разрабатывается направление изучения судьбы бывших прусских территорий. Предметом изучения выступают преимущественно демографические, административно-территориальные, политические аспекты.

Гораздо хуже освещен региональный контекст государственной градостроительной политики и архитектурно-проектной деятельности. Недостаточно разносторонне рассмотрена проблема отношения властей и населения Калининграда и Клайпеды к историко-культурному наследию.

Сказанное выше подтверждает обзор литературы.

Характеристика литературы. Фундаментальных работ, посвящённых комплексному исследованию истории градостроительства на территориях бывшей Восточной Пруссии, не существует. Однако имеется довольно широкий круг литературы, затрагивающий различные аспекты рассматриваемого направления. Градостроительная деятельность в Калининграде уже привлекала внимание зарубежных и отечественных учёных. В то время как для Клайпеды данная тема упоминалась эпизодически.

В советское время преобладающими темами в среде калининградских историков были штурм Кёнигсберга, становление промышленности и сельского хозяйства. В обзорном виде достижения в строительстве и жилищном хозяйстве Калининграда освещались в популярных изданиях[9] [10] и упоминались в первых учебных пособиях по истории региона . В такой литературе отсутствовал исторический анализ, но содержались фактические и статистические сведения.

С 1991 г. была отменена цензура на тематику исследований. Появились публикации на ранее закрытые темы. Прежде всего, это издания учёных Калининградского государственного университета (КГУ)[11], посвящённые различным вопросам послевоенного восстановления и развития края[12]. Со второй половины 1990-х гг. стали появляться обобщающие исследования по истории города и области, прежде всего - коллективная монография «Очерки истории Восточной Пруссии»[13] [14], последние главы которой касаются послевоенного периода.

Особенностям восстановления Калининграда, психологии новых жителей Калининградской области посвящены работы д-ра ист. наук Ю.В. Костяшова. Автор использует широкий круг источников: анкеты переселенцев, сообщения средств массовой информации, архивные документы.[15] [16] Развитие края в послевоенный период рассмотрено им в издании «Секретная история Калининградской области.

Очерки 1945 - 1956 гг.» . На основе документов секретных фондов центральных и местных архивов Ю.В. Костяшов составил картину жизни региона. Среди поднятых автором тем - проблемы восстановительной деятельности военных и гражданских органов управления, отношение власти и населения к немецкому архитектурному наследию и пр.

Начало систематической разработке вопросов советского градостроительства в Калининграде положила монография московского исследователя, кандидата искусствоведения И.В. Белинцевой «Архитектурно-градостроительная культура городов Балтики (Гданьск, Калининград, Эльблонг)»[17]. В главе, посвящённой Кёнигсбергу и Калининграду, поднята проблема преемственности культур, рассмотрен характер взаимодействия «своего» и «чужого» в послевоенной архитектуре, освещён период восстановительного строительства, в том числе особенности первого генерального плана города. Систематически занимаясь архитектурой Восточной Пруссии (в большей степени) и Калининградской области, И.В. Белинцева опубликовала целый ряд статей по этой проблематике[18] [19] [20]. Автор вводит в научный оборот широкий круг источников, хотя, будучи искусствоведом, больше внимания уделяет культурологическим аспектам темы.

Празднование 750-летия Кёнигсберга (Калининграда) в 2005 г. способствовало новой волне публикаций. Судьбе довоенных памятников архитектуры посвятил исследование главный архивист Государственного архива Калининградской области А.П. Бахтин . Краеведы А.Б. Губин и В.Т. Салахов составили периодизацию

W з

градостроительной истории региона , с которой в целом можно согласиться, за исключением определения авторами времени завершения восстановительного периода в Калининграде (1960 г.), так как выделение статичной границы представляется необоснованным. А.Б. Губин и в дальнейшем продолжил разрабатывать тему истории строительных организаций области и изучать проблемы жилищного строительства[21].

В последние годы вышло несколько обзорных и энциклопедических региональных изданий. Двухтомник «Памятники истории и культуры Калининграда и Калининградской области»[22] содержит вводную статью канд. ист. наук А.А. Кузнецова, представляющую собой обзор градостроительства Калининграда в 1945 - 2005 гг. Архитектурные объекты в соответствии с функциональным назначением распределены по соответствующим разделам книги. Издание снабжено фотографическим материалом. Четырёхтомный «Каталог объектов культурного наследия Калининградской области» содержит краткие сведения об официально принятых на государственный учёт памятниках истории и искусства. Первые два тома посвящены памятникам архитектуры[23]. Однако в издании встречаются фактические ошибки. В энциклопедическом справочнике «Кёнигсберг - Калининград»[24] в одном из разделов речь идёт об архитектуре. Советский период освещён скудно, обозначены лишь общие тенденции. К 65-летию Калининградской области в 2011 г. издан «Большой энциклопедический словарь Калининградской области»[25]. Он содержит краткие биографические справки о некоторых архитекторах, сведения о проектных и строительных организациях, органах управления градостроительством. Ценность представляет справочник «Малые города Калининградской области»[26], так как история муниципальных городов мало изучена.

Названные обзорные издания богаты фактическим материалом, но имеют в основном прикладной, справочный характер, редко затрагивают теоретические и общенациональные аспекты градостроительной политики.

В отечественной историографии исследуемые в диссертации аспекты затрагивались в обзорном виде или в качестве второстепенной темы. В имеющейся литературе отсутствует рассмотрение градостроительных проблем города во взаимосвязи с общесоюзной ситуацией, с региональными условиями, недостаточно внимания уделено характеристике жилищно-коммунального хозяйства, работе первых архитекторов, роли личностей.

Тема калининградского градостроительства вызывает научный интерес у немецких учёных. П. Вёрстер в своём исследовании[27], помимо истории государственной охраны исторических памятников в Калининграде, касается проблемы разрушений Кёнигсберга, - как в военные, так и в послевоенные годы. Автор довольно поверхностно рассматривает особенности советских генеральных планов Калининграда. Вторая часть его совместного с Г. фон Глински труда на русском языке содержит краткий параграф по восстановлению Калининграда[28]. В центре внимания авторов связь прошлого и современности, отношения России и Германии. Издание содержит большое количество редких фотографий. Но, к сожалению, в тексте отсутствуют ссылки на источники.

В начале 2014 г. увидело свет русское издание книги немецкого архитектора, профессора Б. Кёстера[29]. Ещё в 2000 г. книга вышла на немецком языке. Русскоязычному читателю она известна в переводе Алексея Шабунина с 2000 г., который был размножен и сброшюрован всего в ста пятидесяти экземплярах[30]. До выхода в свет этой монографии не было ни одной работы, которая бы произвела учёт и подробное описание сохранившихся немецких сооружений. Автор выделил этапы послевоенной застройки города. Первая фаза восстановления завершилась в начале 1960-х гг. В то же время исследователь ведет «параллельную» периодизацию. Период 1945 - 1980-х гг. Б. Кёстер называет «третьей фазой» разрушения Кёнигсберга (первая фаза - август 1944 г, вторая - апрель 1945 г.)[31]. Вводная часть книги содержит некоторые неточности (которые характерны для зарубежных изданий в целом). Так, автор отмечает, ссылаясь на исследование П. Вёрстера, что первый генплан города был создан в 1949 г. (с. 10). Тогда как первый план застройки принят в 1953 г.[32] Деятельность по охране памятников началась не в 1960 г. (с. 12), а уже в 1950 г., когда был составлен список памятников культуры общесоюзного и республиканского значения. Из довоенных объектов в него попала только могила И. Канта[33] [34]. Но в 1950-е гг. велись работы по выявлению довоенных памятников архитектуры . Кёнигсбергом город назывался до 1946 г., а не до 1948 г. (с. 13)[35].

Монография исследователя Б. Хоппе посвящена архитектуре Калининграда в 1946 - 1970 гг.[36] [37]. Автор считает, что период восстановления продолжался до 1970 г. Рубежом послужил снос руин королевского замка, начало высотного строительства. Б. Хоппе на основе материалов калининградских архивов и периодической печати ищет причины разрушения немецких зданий, рассуждает о проблемах восстановления, о символах нового советского города. Немецкий исследователь одним из первых ввёл в научный оборот целый ряд источников по градостроительству Калининграда. Главный мотив деятельности зодчих автор видит в отрицании немецкой истории и попытках стереть довоенные образы с лица города, что делает его рассуждения несколько однобокими . В работах есть неточности. Например, у автора генплан Москвы 1937 г. (на самом деле 1935 г.), Дмитрий Тян (надо Дисан Тян) и т.п.

В 2012 г. издана монография берлинского архитектора М. Поделя «Архитектура Калининграда. Как Кёнигсберг стал Калининградом»[38]. Она написана на основе материалов докторской диссертации[39], которую автор защитил в 2009 г. в Высшей технологической школе Цюриха. Примечательно, что в России подобных исследований пока не существует. Автор охватил практически весь XX в. (1917 - 1991 гг.). В отличие от краеведов А.Б. Губина и В.Т. Салахова, М. Подель первый период восстановления заканчивает 1954 г., началом хрущёвской эпохи. Исследователь использовал документы Государственного архива Калининградской области, публикации калининградской прессы, материалы интервью с архитекторами, привлёк большое количество литературы на немецком и русском языках. Работа изобилует иллюстративным материалом, картами-схемами, составленными автором. Однако в труде не хватает сравнительного анализа разных периодов градостроительства Кёнигсберга-Калининграда. Слабо проработан библиографический раздел. Диссертация Д.К. Навалихина ошибочно отнесена к числу печатных изданий, неправильно датирована (первый вариант - 1955 г.

вместо 1954 г., второй вариант - 1958 г. вместо 1956 г.). Исследователю не удалось познакомиться с полным текстом работы, который хранится в Российском государственном архиве экономики[40] [41].

В 2011 г. вышло фундаментальное сравнительно-историческое исследование польского социолога и историка А. Саксона по истории регионов бывшей Восточной Пруссии в XX в. - Клайпедского края, Калининградской области, Вармии и Мазур . Большая часть работы посвящена современному периоду. Вместе с тем автор компетентно излагает основные проблемы послевоенных лет, во многом одинаковые в рассматриваемых регионах. Особенно подробно останавливается на судьбах переселенцев, репатриантов, местных жителей на фоне восстановления промышленности, сельского хозяйства и политики советизации. А. Саксон продолжает разрабатывать тему отношения властей и населения к немецкому культурному наследию. В Калининградской области и Клайпедском крае для послевоенного пятилетия характерно его отрицание, в 1950-е гг. отношение начало меняться в сторону солидарности. По актуальному для данного сочинения периоду А. Саксон использует большое количество опубликованных исследований и в основном следует за выводами предшественников, не привлекая архивный материал.

Как можно заметить, основные спорные моменты в отмеченных выше отечественных и зарубежных исследованиях сводятся к вопросам периодизации. Больше всего внимания авторы уделяют проблемам отношения к историко-культурному наследию, особенностям советского градостроения.

История восстановления и реконструкции города Клайпеды в послевоенное время относится к числу наименее изученных тем в современных литовских, немецких и российских (калининградских) исследованиях. В целом, как отмечают калининградские исследователи д-р ист. наук Г.В. Кретинин и О.Г. Фёдорова[42], история Клайпедского края в советское время рассматривалась в контексте общей истории Литовской ССР, либо ограничивалась рассмотрением социально-экономической и культурной сторон жизни. Исследования должны были соответствовать официальной идеологии, носить пропагандистский характер. Примерами таких работ могут служить издания «Возрождённый город»[43], «Освобождение Клайпеды»[44], «Литва за полвека новой эпохи»[45] и т.д. Хотя, нередко, работы литовских советских историков и экономистов содержат обоснованную информацию - А. Дробниса, К. Мешкаускаса[46], М. Шумаускаса[47] и пр.

В

постсоветский период в связи с новой политической ситуацией сформировались разные традиции в оценке событий военной и послевоенной истории Клайпеды. Российская историография действия Красной армии в январе 1945 г. в Мемеле оценивает с точки зрения освобождения территории от нацистов. При изучении послевоенной истории в первую очередь внимание уделяется вопросам восстановления хозяйства края, налаживания мирной жизни и т.п. В литовской историографии обращает на себя внимание резкое изменение некоторых оценок и выводов, относящихся к начальной истории советской Клайпеды. Так, если в литовской литературе советского периода вина за разрушение города возлагалась целиком и полностью на немцев, то в современной историографии поднят вопрос об ответственности Красной армии. Советское военное командование обвиняется в намеренном затягивании разминирования Клайпеды[48]. Период 1945 - 1990 гг. рассматривается преимущественно в негативном ключе, как период «оккупации», и даже «геноцида». Появились работы на ранее запретные темы сопротивления советской власти, репрессий и пр. Стоит отметить, что учебные издания по советской истории города Клайпеда отсутствуют. Однако и в последнее время делаются попытки изучать данный период без предубеждений, с объективной точки зрения[49].

В процессе работы над исследованием выяснилось, что в настоящее время деятельность военных комендантов по восстановлению города, вопрос взаимоотношений военных и гражданских структур, тема передачи власти от военного гражданскому управлению комплексно не изучены. Документы военной комендатуры города Клайпеда хранятся в Центральном архиве Министерства обороны РФ и доступ к ним иностранных исследователей затруднён. Российские историки до настоящего времени также не разрабатывали данную тему, не считая упоминаний в статьях Г.В. Кретинина[50] [51].

С 1990-х гг. литовские, немецкие и российские авторы активно исследуют различные аспекты положения немецкого населения, репатриантов, судьбы «прусских литовцев», социально-политические условия проживания гражданского населения Клайпеды во время «советской оккупации», проблему отношения к «новому дому»[52]. Еще одна востребованная тема - вопросы советизации и русификации[53].

Советской архитектуры города Клайпеды и её проблем впервые коснулся литовский архитектор П. Лапе в 1992 г.[54] В 1950-е гг. он возглавлял комиссию Государственного архитектурного строительного контроля (Госархстройконтроль или ГАСК) в Клайпеде. Автор рассуждает об ошибках в генеральных планах реконструкции города, о стилевых и конструктивных особенностях новых построек, о судьбе церквей и пр. В целом, П. Лапе приходит к выводу, что Клайпеда сохранила свой уникальный стиль, вобрав в себя архитектурные традиции различных исторических эпох.

Общее представление об истории советского градостроительства и архитектуры города Клайпеда дали исследователи Й. Генис и Э. Андряускас в параграфе научно­популярного издания «Клайпеда. Популярная история»[55]. Исследователями сделана попытка выяснить причины разрушения зданий довоенной постройки после 1945 г., при этом особое внимание уделено судьбе старого города.

В книге «99 историй о Клайпеде»[56] д-ра истории В. Варейкиса ряд «историй» касается урбанистического развития Клайпеды в послевоенные годы. Отдельную заметку автор посвятил судьбе памятников - немецких, литовских, советских[57]. На суждения д-ра В. Варейкиса оказывает влияние его приверженность официальной в современной литовской историографии точке зрения о советском периоде «оккупации» Литвы.

В книге д-ра гуманитарных наук В. Сафроноваса и краеведа К. Демеркаса «Клайпеда 1945-1965...»[58] впервые предпринята попытка раскрыть градостроительное развитие послевоенной Клайпеды на основе архивных документов и собранных авторами из разных коллекций редких фотоматериалов. Исследователи приходят к выводу, что это развитие имело двоякий характер. С одной стороны, происходила расчистка города от развалин, создание урбанистических условий для нормального функционирования мирной жизни. С другой стороны, начался процесс разрушения памятников архитектуры, стирания исторического лица города. Издание представляет собой каталог фотографий с вводной научной статьей.

Полстраницы посвятил советскому периоду истории архитектурного и градостроительного развития Клайпеды (с 1945 до 1980-х гг.) коллектив авторов социологического исследования «Беседы о Клайпеде 1990 - 2010 гг.»[59]. Изложение ограничено тезисами об игнорировании немецкой истории города в советское время по идеологическим причинам, об изменениях в исторически сложившемся плане города. Судя по контексту, эти изменения заключались лишь в росте площади города «в длину», вдоль Куршского залива. В пояснительной сноске указано, что раздел написан на основе рассказов пяти архитекторов 35 - 67 лет, проживавших в Клайпеде после 1990 г. Вероятно, именно этой причиной вызвано невнимание к более чем 40-летнему периоду истории города.

В последнее двадцатилетие литовские учёные, рассматривая первые годы советской Клайпеды, больше внимания уделяют политической истории, проблемам миграции литовского и немецкого населения. Социально-экономические вопросы, тема восстановления и градостроительства мало исследованы. Отдельные аспекты затронуты в рамках учебных и научно-популярных изданий. В целом, можно отметить заострённость со стороны современных исследователей на негативных моментах деятельности советских властей в сфере градостроительства.

Среди современных калининградских учёных историей Литвы систематически занимается д-р ист. наук Г.В. Кретинин, который в соавторстве с О.Г. Фёдоровой проанализировал внутриполитические, экономические, международные аспекты восстановления Клайпеды[60]. Основываясь на уже предпринятых исследованиях и новых архивных источниках, авторы делают вывод, что экономика города комплектовалась силами и ресурсами советского государства, при этом «руководство Литовской ССР пользовалось полной свободой действий»[61]. Сравнительную оценку послевоенного восстановления Клайпеды и Калининграда дала в своей статье О.Г. Фёдорова[62].

Историографический обзор свидетельствует о росте исследовательского интереса к послевоенной истории Калининграда и Клайпеды. Общей чертой публикаций последнего времени является введение в научный оборот новых источников, ставших доступными в 1990-е гг., использование достижений зарубежной историографии. Комплексное сравнительное изучение градостроительной истории бывших немецких территорий, присоединённых к СССР, по сути, вообще не проводилось.

Прежде чем приступить к анализу региональных аспектов советского градостроительства необходимо рассмотреть особенности государственной политики восстановления советских городов в послевоенные годы, дать характеристику переходному периоду от сталинской к хрущёвской архитектуре.

Официальный теоретик сталинской архитектуры М.П. Цапенко в своём труде, изданном в начале 1950-х гг., сформулировал устоявшиеся принципы зодчества, в

основе которых лежал метод социалистического реализма, проявлявшийся в

- 1 архитектуре идейностью содержания .

В хрущёвское время сталинская архитектура подверглась критике в связи с борьбой с «излишествами» и «украшательством» . В 1960 - 1980-е гг. общепринятый взгляд на историю послевоенного градостроительства и архитектуры, декларировавший достижения партии в строительстве, излагался в рамках специальной и справочной литературы. К таким изданиям, к примеру, относятся «Градостроительство СССР (1917 - 1967)»[63] [64] [65], «Архитектура Советской России»[66], «Всеобщая история архитектуры»[67], учебники «Архитектура»[68], «Советская архитектура: 1917 - середина 1950-х гг.»[69], «История советской архитектуры»[70].

Примечательно, что в специализированных периодических изданиях, таких как журнал «Архитектура СССР» и ежегодник «Советская архитектура» (издавались Академией архитектуры СССР) в номерах за 1950 - 1960-е гг. отсутствуют статьи о восстановлении присоединённых территорий, в частности о Калининграде и Клайпеде. Вероятно, по причине закрытого режима в приграничных городах. Зато каждый номер пропагандирует успехи советского государства в восстановлении и строительстве городов. В ежегодник «Советская архитектура» попадали здания, удостоенные Сталинской премии или конкурсных премий Управления по делам архитектуры Совета

Министров РСФСР и других республик. При этом в задачи издания не входило подробное исследование архитектуры сооружений.

Глубокие исторические исследования, ставившие целью выяснить истоки, раскрыть содержание, выявить последствия градостроительных решений послевоенных лет немногочисленны. Прежде всего, это труды д-ра архитектуры А.В. Иконникова[71]. В годы перестройки, в 1988 г. вышел сборник, изданный Союзом архитекторов СССР, «Послевоенное восстановление городов», содержащий воспоминания архитекторов, исследовательские статьи и публикации документов[72].

Заслугой советской историографии можно считать её фактографический характер, что позволило использовать в работе рассмотренные издания.

Как уже отмечалось ранее, в постсоветский период в научный оборот начали вводиться многочисленные архивные источники. Архитектура стала рассматриваться не только как вид искусства, но во взаимосвязи с политическими и социально­экономическими процессами. В настоящее время главным центром исследований является Научно-исследовательский институт теории архитектуры и градостроительства Российской академии архитектуры и строительных наук (НИИТАГ РААСН). Однако тема сталинской архитектуры, послевоенного градостроительства до начала массовой типовой застройки только начинает разрабатываться отечественными исследователями. При этом их взгляды по отдельным вопросам довольно противоречивы.

Большой вклад в изучение советской архитектуры внёс А.В. Иконников[73]. Д-р архитектуры является автором теории «утопии» и «реальности». Архитектура, как и другие составляющие части культуры, подчинена утопическим целям. Содержание целей меняется во времени, но сам принцип подчинения остаётся. Согласно А.В. Иконникову, сталинская архитектура была направлена на создание «образов- ориентиров», несущих черты прекрасного коммунистического будущего. А.В. Иконников одним из первых поднял проблему использования опыта прошлого при решении «современных» (для рассматриваемого времени) задач архитектуры. Кроме того, автор рассматривает советскую архитектуру в мировом контексте.

В сферу научных интересов д-ра искусствоведения С.О. Хан-Магомедова входили архитектура народов Дагестана и советского авангарда 1920 - 1930-х гг. Но в последнее время исследователь затрагивал проблемы сталинского зодчества[74], которому давал высокую оценку. По мнению С.О. Хан-Магомедова, «сталинский ампир» является «одним из самых высокопрофессиональных этапов в истории русской архитектуры последних столетий»[75]. Первая масштабная попытка коллективно осмыслить сталинскую архитектуру отечественными исследователями была предпринята на научной конференции, проведённой НИИТАГ РААСН в 2007 г., материалы которой

опубликованы[76].

Самое основательное исследование по истории советского послевоенного градостроительства провела д-р архитектуры Ю.Л. Косенкова. В монографии «Советский город 1940-х - первой половины 1950-х годов»[77] исследователь анализирует различные аспекты восстановления и реконструкции городов в широких географических рамках, охватывающих практически все регионы страны. Автор приходит к выводу, что процесс послевоенного восстановления в СССР подобен эффекту «гаснущей волны»: от серьёзных преобразований в разрушенных городах на западе к почти полному отсутствию реконструкции в удалённых от центра восточных районах. Однако специфика восстановления прибалтийских городов осталась за пределами повествования. Автор на основе исторического материала выявляет особенности архитектурно-градостроительного мышления рассматриваемого времени. Подробно останавливается на роли главного архитектора города. Особую ценность труду придаёт большой массив привлечённых архивных источников. Часть документов федеральных архивов по проблемам послевоенного градостроительства, проектированию и застройке городов СССР опубликованы в приложении издания.

Особняком стоят работы, изданные в эмиграции. Советский и английский историк мирового искусства И.Н. Голомшток проанализировал истоки и особенности тоталитарного искусства (в том числе архитектуры) на примере сталинского СССР, гитлеровской Германии и муссолиниевской Италии[78]. Профессор А.В. Иконников, напротив, отрицает возможность такого сравнения. По его мнению, советский неоклассицизм, в отличие от нацистской архитектуры, соответствовал настроениям массового зрителя. Вкусам бывших деревенских жителей, заселивших города в 1930-е гг., была ближе традиционная классика, а не авангард[79].

Архитектор Д.С. Хмельницкий в своих трудах настаивает на персональном характере истории, выявляет и доказывает личную роль И.В. Сталина в развитии архитектуры 1930 - середины 1950-х гг. Особое внимание уделено эволюции взглядов и психологии советских архитекторов, к 1940-м гг. полностью подчинённых главному заказчику И.В. Сталину. Советская архитектура рассмотрена опосредованно от общемировых тенденций.

В последние годы набирает популярность исследование региональных градостроительных вопросов, что, бесспорно, обогатит имевшие место до сих пор изыскания общего характера.

Градостроительное развитие провинциальной России с XVIII в. и до настоящего времени исследовано в монографии «Город в зеркале генплана»[80], изданной Челябинским государственным педагогическим университетом. В круг изучаемых городов вошли крупные региональные центры и малые города Урала (Челябинск, Екатеринбург), Нижнего Поволжья (Пермь, Уфа), Юга России (Волгоград).

В процессе написания научной работы были прочитаны авторефераты диссертационных исследований, касающихся различных вопросов истории градостроительства послевоенного времени, в том числе на примере конкретных городов. Это труды И.Ю. Батурко[81], И.В. Исаевой1, Е.В. Конышевой2, Ю.Л. Косенковой[82].

Зодчество Челябинска, Курска, Ленинграда, с одной стороны, достаточно полно, а, с другой стороны, с позиций провинциальных и столичного городов, отражает основные этапы, закономерности, типологические и стилистические особенности советской архитектуры, дополняя и расширяя, таким образом, общероссийскую картину.

В целом, исследования общего характера позволяют сформировать полное представление о советской градостроительной деятельности на региональном уровне с учётом как государственных, так и местных факторов и особенностей. Материалы истории Калининграда и Клайпеды дают возможность для всестороннего сравнительного изучения послевоенного градостроительного развития бывших немецких городов, отошедших к разным республикам Советского Союза по итогам Второй мировой войны. Тема актуальна как для Калининграда, так и для Клайпеды, поскольку в отечественной и зарубежной историографии только в последние годы начинает подвергаться серьёзному научному анализу история освоения этих территорий.

Объектом исследования является градостроительная деятельность советского государства в Калининграде и Клайпеде во второй половине 1940-х - 1950-е годы.

Предметом исследования выступает восстановительный период Калининграда и Клайпеды в общесоюзном градостроительном контексте.

Цель диссертационного сочинения заключается в сравнительном изучении градостроительного развития Калининграда и Клайпеды во второй половине 1940-х - 1950-е годы. Исходя из цели исследования, определены его задачи:

1. выяснить, насколько восстановительный процесс в Калининграде и Клайпеде был детерминирован господствовавшими в СССР градостроительными концепциями и директивами Центра, имело ли практическое градостроительство на изучаемых территориях какие-либо отличия от аналогичных процессов в других советских городах; [83] [84] [85]

2. определить социально-политические, экономические и исторические условия, обусловившие специфику архитектурно-градостроительного развития Калининграда и Клайпеды;

3. выявить и исследовать специфические особенности градостроительной деятельности в Калининграде и Клайпеде;

4. проанализировать соответствие результатов архитектурно-строительной деятельности в городах бывшей Восточной Пруссии правительственным планам восстановительного периода.

Хронологические рамки исследования: 1945 - конец 1950-х гг. Нижняя граница определяется временем окончания боевых действий на рассматриваемых территориях, началом периода послевоенного восстановления. Выбор верхней границы обусловлен сменой векторов градостроительной политики СССР в их региональном выражении: переход от восстановления к массовой индустриальной застройки.

Территориальные рамки исследования охватывают бывшие немецкие города - Калининград и Клайпеду. По итогам Второй мировой войны они отошли к разным республикам СССР, что дает обширную почву для компаративного рассмотрения их градостроительного развития в двух плоскостях: «регион - регион», «регион - центр». Специфика советского государства заключалась в жесткой централизации. Все планы и проекты спускались с государственного на местный уровень, где так же царила чёткая иерархия. Поэтому и процесс градостроительного проектирования, принятия архитектурных решений был сосредоточен на областном (краевом) уровне. В административных центрах - Калининграде и Клайпеде - располагались городские и областные (краевые) административные органы. Политика в областных городах строилась по примеру центра. Всё это обусловило выбор территориальных рамок диссертационного сочинения.

Методология и методы исследования. Диссертационное исследование осуществлено на основе научных принципов историзма и объективности, обоснованности при интерпретации источников во избежание тенденциозности и политизированности суждений.

В рамках культурцентристской исследовательской программы нельзя обойти вниманием присутствие субъектов и значимость их ценностных ориентаций в развитии градостроительной деятельности.

Системный подход позволил выявить закономерности и тенденции в истории градостроительства в Калининграде и Клайпеде в послевоенные годы, проследить причинно-следственные связи с общесоюзной градостроительной политикой (отношения подсистема-система).

С позиций пространственного измерения изучение вопросов на уровне микроистории позволяет дополнить имеющиеся макроисторические изыскания, сопоставить полученные выводы.

С точки зрения хронологического измерения градостроительная деятельность в Калининграде и Клайпеде во второй половине 1940-х - 1950-е гг. представляет собой часть истории более обширного периода. Небольшие экскурсы по ходу рассмотрения главных сюжетов в перспективном направлении (с 1960-х гг. до настоящего времени) способствуют лучшему пониманию темы, раскрывают её актуальность. Больше внимания уделено взаимосвязи рассматриваемого периода с предшествующим отрезком времени (межвоенный период). Речь идет о прямом влиянии исторических условий, о проведении исторических аналогий.

Междисциплинарный характер темы исследования, а именно связь с теорией архитектуры и градостроения, с искусствоведением предопределил необходимость изучения специального понятийного аппарата, его адаптации к историческому контексту; использование методов описания и интерпретации архитектурных проектов, схем. В то же время в диссертации как историческом исследовании не предусматривается глубокий анализ конструктивных и технических характеристик архитектурных проектов и планов.

В процессе сбора и накопления материала применялись общелогические методы исследования. В частности, метод интервьюирования позволил привнести в работу воспоминания и суждения людей - материалы устной истории. Важными для данного исследования стали эмпирические методы наблюдения, описания, необходимые для характеристики архитектурного наследия.

К специальным методам, используемым в диссертации, относятся сравнительно­исторический и сравнительно-типологический анализ, положенные в основу определения сходств и отличий градостроительного развития Калининграда и Клайпеды. В отношении статистического материала использовались элементы количественного анализа.

Источниковая база. Приоритетную группу при написании научной работы составили неопубликованные источники. Рассмотрим самый массивный и ценный корпус - архивные материалы. Изучены документы фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Государственного архива Калининградской области (ГАКО), Научного архива Калининградского областного историко-художественного музея (НА КОИХМ) и его фондов (Фонды КОИХМ), Литовского государственного центрального архива (LCVA), Архива Клайпедского уезда (KLAA).

Большая часть документов подверглась целенаправленному изучению. В результате было выявлено, что практически отсутствует исследовательский интерес к материалам центральных архивохранилищ, к документам Клайпедского горисполкома. Таким образом, большая часть обработанных в диссертации документов ранее не публиковалась.

К трудностям, возникшим при работе с некоторыми архивными документами, следует отнести невысокую степень репрезентативности и однобокость. Зачастую, конкретный фактический материал сложно вычленить из текста, чрезмерно насыщенного пропагандистскими высказываниями, плановыми показателями и завышенными отчётными данными. Документы местного уровня содержат грамматические и арифметические ошибки, искажения топонимов и фамилий. В Клайпедском архиве дела зачастую небрежно оформлены, загрязнены, присутствует путаница в нумерации страниц, нечётко указаны выходные данные. Так же, из-за особого режима пограничного города-порта вплоть до 1960-х гг. существовал официальный запрет на фотографирование в Клайпеде и Калининграде. Вследствие этого сохранилось сравнительно небольшое количество фотоматериалов второй половины 1940 - 1950-х гг.

Большая часть необходимых для раскрытия темы документов хранится в местных архивах - ГАКО, KLAA. Но и центральные архивы содержат чрезвычайно ценные материалы.

Одним из главных источников исследования стали два варианта кандидатской диссертации (с альбомом фотоматериалов) первого главного архитектора Калининграда (в 1948 - 1953 гг.) Д.К. Навалихина, которые хранятся в фонде Академии архитектуры СССР РГАЭ (Ф. 293). Научное руководство осуществлял член-корреспондент Академии архитектуры СССР В.В. Семёнов-Прозоровский. Первая версия «К вопросу архитектурной реконструкции города Калининграда»[86] [87] была написана в 1954 г., вторая редакция «К вопросу реконструкции центра города Калининграда» - в 1956 г. Во втором варианте несколько изменилась структура работы. Появились предложения по организации движения транспорта, а также вслед за переменами в градостроительной политике государства идеи о микрорайонной планировке, типизации, индустриализации строительства и пр. Кроме того, как видно из названия, Д.К. Навалихин сузил территориальные границы до центральной части города. Ценность диссертации определяет то, что она написана очевидцем и непосредственным участником послевоенного восстановления Калининграда и области, более того руководителем городского органа управления архитектурой и строительством. Материалы исследования Д.К. Навалихина были использованы в небольшом параграфе «Культурный переворот: Кёнигсберг-Калининград» в монографии И.В. Белинцевой[88]. Фрагменты оказались доступны немецким исследователям Б. Хоппе и М. Поделю. Вероятно, именно по этой причине немецкие авторы первый вариант диссертации ошибочно датируют 1955 г., а второй - 1958 г., не указывают место хранения. Поэтому, фактически, в качестве одного из главных источников она впервые вводится в научный оборот. Альбом иллюстраций (приложение к диссертации)[89] содержит схему первого генерального плана города Калининграда, различные проекты планировки центра, снимки разрушенных и восстановленных зданий, проекты реконструкции строений и районов и пр. Часть иллюстраций проанализирована в исследовании.

Отдельно необходимо упомянуть коллекцию документов главного архитектора Калининграда Д.К. Навалихина, которая хранится в фондах и в научном архиве КОИХМ. Она включает как необходимые для анализа градостроительной деятельности в Калининграде документы («Справка о творческом пути и наследии Навалихина Дмитрия Константиновича, архитектора-художника, кандидата архитектуры, доцента по кафедре «Архитектурное проектирование планировки населённых мест»[90] с биографическими данными и информацией о периоде работы в Калининграде, доклад по диссертационной работе «К вопросу реконструкции центра гор. Калининграда»[91] [92]), так и изобразительные источники (схема послевоенных разрушений города от 1 января 1947 г., схема застройки первой очереди Сталинградского проспекта 1949 г., фотографии, в т. ч. проектов реконструкции объектов) .

Собранный архивный материал отличает видовое разнообразие.

Наиболее многочисленная группа архивных источников - документы делопроизводства. К организационно-распорядительной документации центральных и местных органов власти относятся решения, постановления, распоряжения, указы, их проекты. В частности, содержащиеся в фондах ГАКО материалы военных и гражданских органов управления города Калининграда и области: Временного управления по гражданским делам при Военном Совете особого военного округа (Ф. Р- 332), Управления по гражданским делам Калининградской области (Ф. Р-298), Калининградского городского и областного советов народных депутатов и их исполнительных комитетов (соответственно Ф. Р-216, Ф. Р-297). Постановления и решения высших и местных партийных органов по восстановлению Калининграда хранятся в фонде Калининградского областного комитета КПСС (ГАКО, Ф. 1-П). Данный вид документации занимает обширный пласт материалов KLAA в фонде Клайпедского городского совета народных депутатов и его исполнительного комитета (F. 104). Важную роль в анализе восстановления Клайпеды сыграли материалы LCVA.

Приказы Главного управления по строительству (F. R-530), постановления СНК Литовской ССР (F. R-755) использованы при рассмотрении деятельности строительных организаций, жилищно-коммунального хозяйства Клайпеды, вопроса об использовании труда военнопленных.

Важным источником разнообразной информации стали протоколы заседаний горисполкомов, местных отделений Союза архитекторов СССР, доклады,

пояснительные записки, проекты, правила, планы работ и отчёты, сметы, штатные расписания региональных органов управления градостроительством,

внутриведомственная и межведомственная переписка. В ГАКО это материалы названных фондов, а также Калининградского областного отдела по делам архитектуры (Ф. Р-520), Управления главного архитектора Калининграда (Ф. Р-522),

Калининградской областной проектной конторы (Облпроект) (Ф. Р-164). Материалы по подготовке и рассмотрению генерального плана города Калининграда помимо документов перечисленных фондов содержит фонд Министерства городского строительства СССР (РГАЭ, Ф. 9510). Необходимые сведения были получены из годовых отчётов калининградских архитектурных органов в Госстрой РСФСР (ГАРФ, Ф. А-150). Информация о мероприятиях по восстановлению городского хозяйства Клайпеды была получена в протоколах заседания коллегии Министерства строительства Литовской ССР и её решениях, отчёте проектного института «Литгипрогорстрой» (F. R- 530); в недавно рассекреченных докладах фонда Совета министров Литовской ССР (F. R-754).

Как правило, материалы, содержащиеся в местных и центральных архивах, дополняют друг друга. Это позволяет выявить «белые пятна», раскрыть спорные вопросы, от начала до конца проследить определённое событие или процесс. В основном, документы не дублируются.

Приведём такой пример. Материалы Калининградской организации Союза архитекторов СССР (Ф. Р-135) в ГАКО дополняют документы фонда Союза архитекторов СССР (Ф. 674) в РГАЛИ. Протоколы общих собраний архитекторов и строителей позволили понять градостроительную ситуацию в городе, выявить отношение к ней и к государственной политике местных специалистов. Доклады членов

Союза раскрыли спорные вопросы, проблемы, возникавшие в работе архитекторов и инженеров.

Нередко, наоборот, только центральные архивы содержат информацию по некоторым аспектам местного характера. Так, важным источником по градостроительству в Клайпеде стали материалы творческих встреч архитекторов Прибалтийских республик, Союза архитекторов Литовской ССР по обсуждению проектов планировки и строительства в городе1, хранящиеся в РГАЛИ. В Клайпедском архиве практически отсутствуют материалы Управления главного архитектора города за вторую половину 1940-х - 1950-е гг., не считая нескольких документов в фонде горсовета и горисполкома (F. 104), таких как «Отчёт главного архитектора Клайпеды за 9 месяцев 1946 г.» , «Правила застройки города Клайпеда» 1954 г.

Материалы делопроизводства имеют большое значение в раскрытии темы, помогают выявить причины решений, проследить ход событий, оценить их последствия. В целом они обладают разной степенью достоверности, но комплексный подход в большинстве случаев позволяет извлечь наиболее объективную информацию.

Ранее уже отмечалось, что сохранилось небольшое количество фотодокументов. В фонде Комитета по делам архитектуры при Совете Министров СССР (РГАЭ, Ф. 9432) хранятся фотоиллюстрации работы инспекции Госархстройконтроля в Клайпеде во второй половине 1940-х гг. Фотоматериал (опубликованный и неопубликованный) из фондов Калининградского областного историко-художественного музея и Музея Малой Литвы (Клайпеда) с видами городов помог представить и оценить степень разрушений, проиллюстрировал процесс восстановительных работ.

Как уже было сказано, осложняют работу с источниками проблемы достоверности информации и репрезентативности. В этой связи ценную группу в дополнение к официальным документам составили записанные интервью с архитекторами Л.В. Черкасовой, В.Н. Адриановым, Ю.М. Вагановым о событиях послевоенного десятилетия. Они, как и многие архивные документы, впервые вводятся в [93] [94] [95] научный оборот. Интервью оформлены надлежащим образом и сданы в научный архив КОИХМ1.

В связи с утратой архивов некоторых учреждений («Калининградгражданпроект»), личных архивов архитекторов и строителей, поиск материала осуществлялся в городском архиве администрации городского округа «Город Калининград», в архиве муниципалитета города Клайпеда с целью найти личные дела, генеральные планы, проектную документацию, иные материалы по теме. Но, к сожалению, такие документы по рассматриваемому хронологическому периоду по каким-то причинам не сохранились.

В целом, архивные документы имели первостепенное исследовательское значение в данной работе по сравнению с опубликованными.

К опубликованным источникам относятся материалы тематических сборников документов из местных архивов. Среди них - «Самая западная» , «В начале нового пути»3. Кроме того, научные статьи и документы опубликованы в изданиях «Калининградские архивы»[96] [97] [98] [99], «Балтийский альманах»[100] [101].

В постановлениях партии и правительства, местных органов власти, принятых в 1945 - 1950-х гг., отражена политика государства в области градостроительства, определившая направления будущего развития городов. Появление законодательного акта тут же отражалось как на тоне обсуждений в архитектурно-инженерной среде, так и на строительной практике. К примеру, принятие серии постановлений 1954 - 1955 гг., сменивших вектор градостроительной политики, тут же прослеживается в выступлениях членов региональных отделений Союза архитекторов, в газетных публикациях. Напомним, что Д.К. Навалихин отредактировал свою диссертацию в 1956 г., на что, несомненно, повлияла смена политического курса.

Количественные данные были получены из ряда источников: статистических сборников6, опубликованных и неопубликованных архивных материалов (докладных записок из учреждений государственной статистики, различных ведомств в партийные и в советские организации, отчётных докладов на сессиях Калининградского и Клайпедского горсоветов), газетных публикаций. Сведения из разных источников иногда существенно отличаются. По замечанию краеведа А.Б. Губина, это можно объяснить влиянием нескольких факторов: уточнением показателей, привлечением оперативных данных, субъективными причинами, изменением методов статистических наблюдений[102] [103]. А.Б. Губин отметил, что особенность статистической отчётности до 1955 г. заключается в том, что сведения о «прибытии» жилой площади включали в себя как фонд жилья во вновь построенных зданиях, так и дома, принятые на городской баланс от ведомственных организаций (например, от воинских частей, отдельных предприятий). Кроме того, в первые послевоенные годы преобладают показатели ввода жилой площади (т.н. полезной площади жилых помещений)[104]. В то же время встречаются данные о жилом фонде (общей площади жилых и вспомогательных помещений). Это вносит путаницу и усложняет количественный анализ. А.Б. Губин провёл большую и основательную работу по сбору статистических данных о жилищном хозяйстве Калининградской области. Сводную таблицу он привёл в публикации «Строительство жилья»[105].

В Клайпеде подобной работы не проводилось. Статистические сведения, содержащиеся в архивных документах, зачастую недостаточно репрезентативны и достоверны. Как и в случае с Калининградом сложно выявить о полезной или общей жилой площади идёт речь. Кроме того, в советских статистических документах нередки были случаи приписок к государственной отчётности, которые делали с целью декларирования выполнения и перевыполнения плана.

В целом имеющиеся сведения дают общее представление о развитии рассматриваемых территорий.

Существенную группу источников составляют материалы прессы, содержащие сообщения о происходивших событиях, воспоминания очевидцев. Поиск калининградских публикаций помогло осуществить издание «Летопись Калининградской области»[106]. Главным образом были проанализированы статьи местных периодических изданий - «Калининградская правда», «Советская Клайпеда». Просмотрены выпуски клайпедской газеты «Raudonasis Svyturys», материалы центральных органов печати - газет «Правда», «Tiesa». Особенностью данного источника является то, что публикации носят пропагандистский характер, имеют ярко выраженную идеологическую окраску. Большой процент составляют законы, постановления союзных и республиканских органов власти, обращения государственных деятелей. Новости относительно советской действительности отличает исключительно позитивный настрой. Нередко информация недостоверна, количественные и качественные показатели завышены. В то же время присутствует полезная информация о темпах строительных работ, недостатках работы организаций, проектах и планах восстановления и пр.

Кроме того, были изучены и опубликованные воспоминания участников становления городов - строителей, архитекторов, политических и общественных деятелей[107] [108] [109]. Ценный материал был получен из сборника «Восточная Пруссия глазами советских переселенцев» , составленного на основе более 300 интервью переселенцев с привлечением архивных документов и газетных публикаций. Интервью были собраны группой учёных и студентов КГУ под руководством д-ра ист. наук Ю.В. Костяшова. Эта книга вышла также на немецком[110] и польском[111] языке. Материалы интервью и полная рукопись книги хранятся в фондах Калининградского областного историко­художественного музея[112]. В данной работе, наряду с опубликованными беседами,

использована часть неопубликованных. Особую помощь данный материал оказал в определении отношения переселенцев к немецкому архитектурному наследию, в выявлении жилищно-бытовых проблем и способах их решения.

Исследование межвоенного периода градостроительства в Калининграде и Клайпеде во многих моментах базировалось на мемуарной литературе1. Воспоминания, записи бесед, безусловно, не лишены субъективизма. Они несут отпечаток как личных взглядов и впечатлений авторов, интервьюируемых, так и рецензентов, редакторов, интервьюеров. Тем не менее, они позволяют погрузиться в историческую атмосферу, увидеть происходившее глазами свидетелей, сопоставить их оценки с другими источниками и, в конечном итоге, сделать обоснованные выводы.

В целом источниковая база исследования позволяет реализовать заявленную цель и решить поставленные задачи, рассмотрев предмет исследования с различных сторон.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования определяются тем, что впервые предпринята попытка сравнительного изучения восстановительного периода в градостроительном развитии бывших немецких территорий, вошедших в состав разных республик СССР после Второй мировой войны, ныне входящих в состав разных государств, во взаимосвязи с общесоюзным архитектурно-градостроительным контекстом. Поднят вопрос рассмотрения градостроительной деятельности как одного из факторов «оформления» национально-государственной принадлежности вновь присоединённых территорий. Введён в научный оборот ряд неизвестных документов из местных и центральных архивов, интервью архитекторов, на основе которых сделаны собственные выводы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Послевоенное восстановление Калининграда и Клайпеды происходило в соответствии с общесоюзными градостроительными тенденциями, согласно которым архитектура была выражением идеологии и политики Советского государства. Присоединённые города в [113] 1 начале своего пути в составе СССР находились примерно в равных градостроительных условиях.

2. Градостроительная деятельность является важным фактором государственного «закрепления» на присоединённых территориях.

3. Принадлежность к разным союзным республикам Калининграда и Клайпеды объясняет отличия в темпах и способах восстановления, различное отношение к историко­культурному наследию.

4. Первые генеральные планы, разработанные для присоединённых прибалтийских городов, в основном носили утопический характер и не были реализованы.

5. Базовые направления строительства городов и основы их будущего облика были заложены в послевоенные годы. В то же время, как на практике, так и в проектах сохранялась преемственность городской среды.

Прикладная ценность полученных результатов заключается в том, что данный труд может стать составной частью обобщающих работ по истории градостроительства в Калининградской области, советского градостроительства на бывших немецких территориях, по истории восстановления присоединённых к СССР территорий. Возможно использование основных положений и выводов исследования для решения актуальных вопросов региональной архитектуры и градостроительства. Материалы диссертационного сочинения могут быть востребованы в преподавании курса истории края (как в вузе, так и в школе), а также специального курса по истории и культуре Прибалтики в XX в. Кроме того, положения диссертационной работы имеют перспективу быть использованными в качестве основы для совместных исследований с учёными Клайпедского университета, городского музея, результатом которых может стать научное издание, международная выставка.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационной работы обсуждались на кафедре специальных исторических дисциплин и региональной истории исторического факультета Балтийского федерального университета им. И. Канта в 2009 - 2014 гг. Результаты исследования отражены в семи статьях, три из которых опубликованы в научных журналах, входящих в перечень ВАК Министерства образования и науки РФ.[114] Кроме того, материалы научного исследования были использованы при подготовке передвижной выставки «История архитектуры Калининграда в лицах» в Калининградском областном историко­художественном музее (сентябрь 2010 г.). Выставка экспонировалась в образовательных и культурных учреждениях Калининграда и городов области, была показана на архитектурном фестивале «Неслучившееся будущее» 30.09 - 03.10.2010 г., посвящённом 60-летию калининградского отделения Союза архитекторов России. Результаты исследования доложены на X и XI Всероссийских студенческо­аспирантских научно-практических конференциях «Региональная история. Краеведение. Москвоведение» в Российском государственном гуманитарном университете (г. Москва): 30 мая 2012 г. в докладе «Восстановительный период на новых территориях запада СССР на примере Калининградской области (1945 - середина 1950-х гг.)»; 26 апреля 2013 г. в докладе «Социально-политические условия послевоенного восстановления городов новых территорий запада СССР». Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории Института гуманитарных наук Балтийского федерального университета им. И. Канта.

Структура исследования включает в себя введение, три главы, заключение, список источников и литературы и приложения. Деление исследования на главы произведено по проблемно-хронологическому принципу. В приложении помещены схемы, диаграммы, проекты, фотографии, а также список современных названий городов Восточной Пруссии, упомянутых в работе.

| >>
Источник: Манюк Екатерина Сергеевна. Советское градостроительство в бывшей Восточной Пруссии (Калининград и Клайпеда в 1945 - 1950-е гг.) Диссертация, СПбГУ.. 2015

Еще по теме ВВЕДЕНИЕ:

  1. ВВЕДЕНИЕ
  2. Статья 142. Законы, указы и другие акты, действовавшие на территории Республики Беларусь до введения в действие настоящей Конституции, применяются в части,
  3. Статья 140. Конституция, законы о внесении в нее изменений и дополнений, о введении в действие указанных законов, акты о толковании Конституции считаются принятыми, если
  4. СОДЕРЖАНИЕ
  5. Статья 98. Совет Республики:
  6. КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 1994 ГОДА,
  7. *В соответствии со статьей 1 Закона Республики Беларусь «О порядке вступления в силу Конституции Республики Беларусь» вступила в силу со дня ее опубликования.
  8. РАЗДЕЛ І ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ
  9. Статья 1. Республика Беларусь - унитарное демократическое социальное правовое государство.
  10. Статья 2. Человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства.
  11. Статья 3. Единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ.
  12. Статья 4. Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений.
  13. Статья 5. Политические партии, другие общественные объединения, действуя в рамках Конституции и законов Республики Беларусь, содействуют выявлению и выражению политической воли граждан, участвуют в выборах.
  14. Статья 6. Государственная власть в Республике Беларусь осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную.
  15. Статья 7. В Республике Беларусь устанавливается принцип верховенства права.