3.1 Начало восстановления Клайпеды и формирование экономической и производственной базы градостроительства во второй половине 1940-х годов

С первых месяцев советской истории Клайпеды мероприятия по восстановлению города и функции по созданию градостроительной базы параллельно осуществляли военные и гражданские органы власти.

По окончании боёв за населённый пункт власть в нём переходила к советскому чрезвычайному органу управления - военной комендатуре. В городах иногда одновременно назначали представителей гражданских властей. С конца января 1945 г. действовала военная комендатура в городе Клайпеда. В июле того же года создали Клайпедский оперативный сектор (в него помимо территории Клайпедского входили Таурагский и Кретингский уезды), а в его составе - сводную военную комендатуру^{[522] [523] [524].}

В то же время с февраля по март 1945 г. в Клайпеде осуществлялись мероприятия по созданию исполкома и его структур. Их регламентировало постановление Президиума Верховного Совета СССР от 26 января 1945 г. В исполком Клайпедского городского Совета, утверждённого 3 мая 1945 г., входили гражданские, военные, представители НКВД .

Единовременная работа военной комендатуры и органов гражданского управления продолжалась до середины 1946 г. 4 июля военное положение было отменено. Однако постановление Совета Министров СССР № 1435-631сс от 29 июня 1946 г. на значительной части Клайпедского края установило запретную пограничную зону и двухкилометровую пограничную полосу, а на побережье Балтийского моря - запретную береговую пограничную полосу. Сам город Клайпеда до начала 1960-х гг. считался пограничным городом с режимом первой категории^[525]. Проживание и передвижение населения жёстко регламентировалось. Ограничивалась экономическая деятельность, под контролем находились социальные контакты.

Таким образом, гражданская администрация Клайпеды начала свою работу на два года раньше, чем в Калининграде, где из-за преобладания среди гражданского населения немцев оперативное создание конституционных органов власти не представлялось возможным.

Под руководством военных комендатур начались работы по разминированию и расчистке завалов. К ним привлекали военнопленных^[526].

Бывший сапёр К. Белов так описывал Клайпеду первых послевоенных месяцев: «Хорошо помнится, что город был долгое время будто вымершим, никакого освещения, фабрики и заводы не работали, по улицам не встретишь гражданских жителей, всё больше военные, улицы завалены. На железнодорожных путях громоздились груды металла из разбитых паровозов и вагонов»^[527].

Воспоминания очевидцев свидетельствуют о том, что Клайпеда была заминирована. На территории порта не уцелело ни одного здания. Согласно показаниям участника событий, для его подрыва отступавшие немецкие войска использовали 39 тонн взрывчатки^[528]. Ветеран штурма Клайпеды замполит батареи 224-го артиллерийского полка 16-й Литовской стрелковой дивизии капитан в отставке С. Юргинис вспоминал, как в одном из складов торгового порта 28 января 1945 г. произошёл взрыв мины, в результате которого погибло свыше 40 человек - воинов 16-й дивизии^[529]. Участник освобождения Клайпеды А. Петраускас рассказывал: «Город был заминирован. Рекомендовалось ходить только по центру улиц, потому что дома всё ещё рушились от взрыва мин замедленного действия»^[530]. Повсюду в городе встречались таблички: «Осторожно! Мины!»^[531].

Безусловно, воспоминания ветеранов относительно степени минирования города субъективны и не могут считаться полностью достоверными. При этом не вызывает сомнений тот факт, что по окончании боёв в Клайпеде оставалось большое количество неразорвавшихся боеприпасов.

Некоторые современные литовские историки, опираясь на эмоциональные субъективные воспоминания, считают, что разминирование Клайпеды военными преднамеренно происходило крайне медленно. Эта точка зрения недостаточно аргументирована. Её сторонники приводят свидетельства некоторых переселенцев, которые отмечали, что уборка мусора и завалов, обезвреживание снарядов начались только к середине марта 1945 г.^[532], когда был создан горисполком.

Этот спорный вопрос ждёт своего исследователя. Для получения объективных выводов о степени сохранности зданий необходима специальная экспертиза, учитывающая такие факторы, как автор снимка, выбранный ракурс, объект съёмки и т.п. Документальные подтверждения намеренного затягивания разминирования советскими военными в настоящее время не выявлены. Кроме того, советские военнослужащие, которые стали первыми послевоенными жителями Клайпеды, были заинтересованы в обеспечении безопасности своего проживания.

Существует и другая точка зрения. Разминирование города советскими военными началось сразу после штурма, происходило и днём, и ночью. Сапёрный батальон 21-й мото-штурмовой инженерной бригады работал в жилых и производственных помещениях, тушил пожары. По свидетельству очевидца, к середине марта 1945 г. было разминировано большинство городских зданий^[533]. Вероятно, тогда и началась активная разборка завалов.

Между военными и гражданскими органами управления возникали разногласия по различным вопросам городского хозяйства. Так, например, при осуществлении работ по разминированию горисполком пытался взять руководство в свои руки. В архиве Клайпеды хранится письмо от 12 июля 1945 г. заместителя председателя СНК Литовской ССР М. Шумаускаса, адресованное председателю Клайпедского горисполкома В. Бергасу. В нём сообщается о донесении председателя ЦС

ОСОАВИАХИМа^{[534] [535] [536], согласно которому горисполком препятствовал ОСОАВИАХИМу «в подготовке минёров для окончательного разминирования города» . На это письмо В. Бергас ответил, что для очистки города от мин выделено 20 человек из числа военнопленных, которые в августе 1945 г. закончат работы .}

Дольше происходило разминирование лесополосы, находившейся в городской черте^[537].

Во исполнение приказа Главного управления по строительству при Совете Министров Литовской ССР к августу 1946 г. при городских стройконторах создали команды минёров в составе одного-двух отделений. Они комплектовались из рабочих, совмещавших работу на строительстве с поисками и уничтожением взрывоопасных средств на производственных участках.^[539] Таким образом, с середины 1946 г., когда прекратили деятельность чрезвычайные органы управления, к ликвидации остававшихся после войны боеприпасов привлекалось гражданское население. В связи с тем, что и в 1950-е гг. имели место случаи подрыва людей, скота, техники практически ежегодно военными продолжали проводиться плановые мероприятия по уничтожению взрывоопасных предметов^{[540] [541]. Только в 1957 г. уничтожили 3831 шт. авиабомб, артиллерийских снарядов, мин .}

Одним из первых мероприятий военных властей стало возведение памятника воинам, павшим в боях за освобождение города. Вероятно, это был первый послевоенный памятник в Клайпеде. Его возвели в рекордно короткие сроки по проекту военных инженеров и торжественно открыли 27 мая 1945 г.^[542] На бетонном постаменте возвышалась противотанковая пушка. В советские времена у памятника встречались ветераны на праздники День Победы и День освобождения Клайпеды.

Согласно решению горисполкома от 1 августа 1945 г. все здания и сооружения в Клайпеде, находившиеся на территории военных казарм, закреплялись за военным гарнизоном с оговоркой, что эти территории должны быть открыты для проезда всех видов транспорта и прохода жителей^[543]. Таким образом, удалось избежать проблемы закрытых казарменных городков, с которой столкнулись гражданские жители в Калининграде.

В связи с небольшим количеством гражданского населения зимой-весной 1945 г., первыми строителями города стали советские военнослужащие. Один из переселенцев вспоминал: «Жизнь в городе началась с простейших работ. Расчищали развалины, застекляли окна, навешивали двери. Трудно приходилось - ни материалов, ни инструментов. Немалую помощь в ту пору оказывали нам, гражданским, военные»^[544]. Так, служащие 411-го отдельного городского батальона Местной ПВО НКВД к 1 августа 1945 г. восстановили 20 жилых зданий, городскую телефонную связь, а также частично городской водопровод, благодаря чему северную часть города обеспечили водой^[545]. Санитарная обстановка в северном районе считалась более благоприятной, так как там сохранились канализация и водопровод. Водоснабжение южного района являлось в основном колодезным, колодцы не очищали. Мусор вывозили с перебоями, вследствие чего дворы засорялись. Хлорирование уборных и мусорных ям не проводили. Отмечались вспышки брюшного тифа^[546].

Работы по организации расчистки города от завалов начались сразу после окончания военных действий. Уже в феврале 1945 г. из Вильнюса, Каунаса, Шауляя, Паневежиса в Клайпеду прикомандировали несколько строительных команд. На их базе 1 апреля образовали строительно-монтажную контору № 3 (СМК-3)^[547], реорганизованную в июне 1946 г. в строительно-монтажное управление^[548]. СМК-3 осуществляла строительство городской бани, водонапорной башни, восстанавливала гостиницу «Виктория», в которой первое время размещали репатриантов, до 10 - 12 человек в комнате^{[549] [550] [551].}

К концу 1945 г. в СМК-3 работало 100 гражданских и 300 военных сотрудников . Использовали труд военнопленных . Например, для восстановления канализационной сети города в ноябре 1945 г. выделяли до 400 человек ежедневно^[552]. На строительство городского театра в начале 1946 г. привлекли 60 военнопленных разных специальностей^[553].

Но для решения задач, поставленных правительством, по скорейшему вводу основных промышленных объектов, рабочей силы не хватало. Секретарь ЦК КП(б) Литвы А. Снечкус в начале 1946 г. обратился к народному комиссару внутренних дел СССР С.Н. Круглову с просьбой о закреплении в текущем году большего числа военнопленных за строительными организациями Неманского речного пароходства и Клайпедского морского порта (до 2500 человек)^{[554] [555].}

Однако благодаря быстрому росту населения в Клайпеде, в июле 1949 г. вышел приказ Министерства по строительству Литовской ССР о подготовке перевода строек на

у

вольнонаемную рабочую силу . Несомненно, наряду с военнослужащими и пленными огромный вклад в восстановление города внесли прибывшие переселенцы. Как и в Калининграде, сотрудники организаций и предприятий обязаны были отработать на благоустройстве города по 50 ч. в месяц^[556]. Только в 1951 г. это время было сокращено до 20 ч.^[557] Благоустройством приходилось заниматься в перерывах между учёбой и работой: «...Мы, первые учащиеся гимназии № 1, немногочисленные её педагоги, изо дня в день старательно приводили в порядок помещения: коридоры, классы - всё было замусорено, поломано, в зале - солома и навоз. Только с внешней стороны можно было понять, что это - школа»^[558].

Особенно сильно пострадал центр Клайпеды, портовые сооружения. Повреждению подверглось дорожно-мостовое хозяйство, были разрушены три моста через реку Дане - Карла, Биржевой и железнодорожный^{[559] [560] [561]. В разрухе пребывала транспортная инфраструктура. Не хватало топлива, жители жгли заборы . В отличие от Калининграда, подземное хозяйство Клайпеды оказалось почти полностью выведенным из строя. Не сохранились после войны многие церкви - святого Йонаса, Реформатская, литовская, синагога.}

Мемель до войны обладал общей жилой площадью в 810 тыс. кв. м. (3220 домов). В литовской историографии используются данные о жилом фонде Клайпеды по состоянию на 1 июля 1945 г. из отчёта и. о. народного комиссара коммунального хозяйства ЛССР Астафьева . На основе этих показателей составлена диаграмма (рисунок Б.12^[562]): совершенно разрушенных жилых домов - 1205 (37% довоенной жилплощади); со степенью разрушения зданий до 25%, требовавших текущего ремонта - 591 (19%); со степенью разрушения зданий свыше 25% - 1424 (43%).

Как можно заметить из диаграмм (рисунки Б.1, Б.12^[563]), ситуация в Калининграде в 1948 г. ив Клайпеде в 1945 г. оказалась примерно одинаковой. Стоит учесть, что сравниваются города разного порядка (столица Восточной Пруссии и провинциальный город, площадь которого была более чем в два раза меньше), и в разное время (в Калининграде к 1948 г. часть жилого фонда уже перешла в категорию восстановленного, а часть - в категорию разрушенного). В Клайпеде подсчёт произошел не ранее марта 1945 г., поэтому были учтены послевоенные потери. Принимая во внимание всё вышесказанное, можно провести процентное соотношение. Сохранившийся и подлежавший восстановлению жилой фонд (т.е. имевший потенциал быть использованным) составлял в Калининграде в 1948 г. - 66,7 %, в Клайпеде в 1945 г. - 62 %. Подлежало сносу в Калининграде в 1948 г. - 33,3 %, в Клайпеде в 1945 г. - 37 %.

В архиве Клайпедского уезда нет приказа об образовании Управления главного архитектора города. О деятельности этого учреждения можно судить лишь на основании документов Клайпедского горисполкома. Вероятно, Управление функционировало с осени 1945 г. К работам по реконструкции привлекали пленных немецких офицеров - топографов, геодезистов, инженеров^[564].

В архивных документах за 1945 - 1946 гг. фигурирует главный архитектор города Альбертас Адольфо Цибас. В решениях горисполкома есть косвенное свидетельство, что официально он получил назначение на должность главного архитектора 1 мая 1947 г.^{[565] [566] Актёр Клайпедского драматического театра Б. Юшкявичюс вспоминал: «...Цибас пользовался большим авторитетом и уважением среди интеллигенции, был первым создателем генерального плана реконструкции города, большим поклонником театрального искусства, опекуном молодых художников и интеллигентов, учредителем общества «Знание» в Клайпеде и первым его председателем» . А. Цибас родился в 1913 г. во Владикавказе, на момент назначения был беспартийным, имел высшее образование. В 1950-е гг. он переехал в Вильнюс[567], затем возглавлял Клайпедский межрайонный отдел по делам архитектуры[568]. В 1950 - 1960 гг. должность главного архитектора города занимал Костас Черняускас.}

Фактически, во второй половине 1940-х гг. Управление главного архитектора занималось сбором информации о городском хозяйстве. Проектная деятельность, как и в Калининграде, находилась на этапе становления. 20 февраля 1947 г. для обеспечения капитальных и текущих ремонтных работ технической документацией при горжилуправлении организовали проектно-сметное бюро^[569]. Однако его работу признали неудовлетворительной, поэтому решением горисполкома от 2 марта 1948 г. создали проектную мастерскую при Управлении главного архитектора^[570]. Также промышленные предприятия часто заказывали техническую документацию у ведомственных проектных организаций. Многие проекты для города выполнил институт «Ленгипрорыбпром». C 1948 г. в Клайпеде располагалось одно из отделений Государственного института проектирования при Совете Министров Литовской ССР^{[571] [572] [573].}

Руководством восстановительным строительством, вопросами эксплуатации жилого фонда с весны 1945 г. занималось городское жилищное управление Клайпеды . Оно являлось основным владельцем жилого фонда города . С марта 1946 г. это управление находилось в подчинении городского отдела коммунального хозяйства горисполкома, поэтому начальник горжилуправления одновременно являлся заместителем по жилищным вопросам заведующего горкомхоза^[574]. Горжилуправление и коммунальный отдел несли персональную ответственность перед заместителем председателя горисполкома^[575].

До августа 1945 г. горжилуправление занималось только демонтажными работами. Весной 1946 г. демонтажную контору преобразовали в ремонтно­строительную бригаду^[576]. Силами строительно-монтажного управления и ремонтно­строительной конторы горжилуправления производился ремонт сохранившихся домов. Однако в связи с нехваткой финансовых и материальных ресурсов в послевоенное десятилетие жилые районы строили в Клайпеде, как и в других городах СССР, почти исключительно промышленные предприятия.

Благодаря удачному географическому положению, деятельности республиканских властей и финансовой помощи государства промышленность Клайпеды быстро возрождалась. Осенью 1945 г. стали давать продукцию мельницы, мебельная фабрика, пивоваренный завод^[577]. Велось восстановление фанерного завода, целлюлозно-бумажного комбината. К концу 1945 г. ввели в строй 12 промышленных предприятий^[578]. Предполагалось, что Литовская республика с портом в Клайпеде станет одним из центров рыбной промышленности и судостроения в СССР. Поэтому особое внимание уделялось восстановлению судоверфи, рыбного комбината, речного и морского портов. Для этих объектов из бывшей Восточной Пруссии передавали оборудование^{[579] [580], так как во время эвакуации немцы вывезли почти все механизмы и технику с местных предприятий.}

Как отмечалось в первой главе, летом 1946 г. в городе насчитывалось до 30 тыс. жителей, большой процент среди которых составляли специалисты. Жильё для работников восстанавливали предприятия, имевшие свои ремонтно-строительные отделы (Рыбокомбинат, сульфитно-спиртовой завод, рыбный порт, морской порт, судостроительный завод, пивзавод «Швитурис», хлопчатобумажный комбинат «Триничай», целлюлозно-бумажный комбинат, завод удобрений «Артояс», фабрика «Аушра» и др.). Горжилуправление передавало им в аренду дома. Подобно порядку, заведённому в Калининграде, в приёмочном акте фиксировался перечень необходимых ремонтно-восстановительных работ по каждому зданию. В случае невыполнения

условий договора, дома изымали и передавали на баланс другой организации. Первые

2

договора начали заключать уже в 1945 г.

По информации горисполкома, за 1945 - 1947 гг. в Клайпеде ввели в строй 188 тыс. кв. м общей жилой площади^[581], что составило 23 % довоенной (в Калининграде к июню 1948 г. - 25 %^[582]). С учётом сохранившейся жилплощади в 1945 г. (153,5 тыс. кв. м - согласно рисунку Б.12^[583]), получается, что за три года восстановили 34,5 тыс. кв. м. К 1948 г. в Клайпеде оставалось 39,6 % (321, 5 тыс. кв. м) резервного жилого фонда (а, возможно, и меньше, так как определённое число домов за три года могло быть разрушено). В Калининграде в 1948 г. резерв для восстановления составлял 41,7 % (согласно рисунку Б.1^[584]). Таким образом, темпы ввода жилья в двух городах были примерно одинаковыми.

В рассматриваемый период можно найти несколько причин, по которым здания и коммунальные сети подвергались разрушению: они (либо соседние строения) могли быть заминированы; находиться в аварийном состоянии; пострадать от несогласованного демонтажа, из-за несоблюдения санитарных норм, правил противопожарной безопасности. Как можно заметить, это те же причины, что и в Калининграде.

В связи с тем, что после боевых действий в городе имелось большое число аварийных зданий, подлежавших сносу (согласно рисунку Б.12^{[585] [586]), весной 1946 г. создали постоянную комиссию для определения последовательности аварийно-демонтажных работ под председательством главного архитектора города А. Цибаса . С весны 1948 г. эта процедура была ещё более регламентирована. Согласно решению горисполкома разрешение на демонтаж зданий и сооружений необходимо было получать у главного инженера горкомхоза, который согласовывал выдачу разрешений с главным архитектором города[587].}

Как и в Калининграде, в Клайпеде первоначально выбор жилплощади новыми горожанами производился самопроизвольно, горжилуправление выдавало временные ордера. Нередки были случаи, когда частные лица разбирали на материал незаселённые дома и квартиры. По свидетельству современника: «...Окна, двери и перекрытия рубятся на дрова, печи разваливаются, а печные приборы расхищаются, свободные комнаты и чердачные помещения жильцами смежных квартир в этих домах превращены в склады топлива, мусорные ямы и даже уборные»^[588]. Чтобы прокормить себя, жители держали в квартирах домашний скот (свиней, коров), кроликов, птицу.

Для предотвращения неправильной эксплуатации жилого фонда в 1949 г. вышло решение горисполкома, запретившее содержать сельскохозяйственных животных в жилых подвальных и полуподвальных помещениях под угрозой штрафа до 100 руб. или принудительных работ до 30 дней^[589]. Но и в середине 1950-х гг. на улицах города можно было увидеть коров и коз, а на рынке имелась стоянка для лошадей^{[590] [591]. В июне 1956 г. вышло постановление горисполкома о запрете держать скот горожанам на улицах,}

у

вводился штраф до 100 руб., устанавливались санитарные зоны .

Известны случаи самовольного демонтажа пустующих домов строительными бригадами промышленных организаций с целью получения кирпича, необходимого при

восстановлении жилья для рабочих. Сантехническое оборудование демонтировали, расхищали. Например, в марте 1948 г. УНР-199 приступило к демонтажу дома, несмотря на то, что ещё в 1946 г. он был передан под восстановление судоремонтному заводу и к моменту демонтажа уже имелся проект реконструкции, составленный ленинградской проектной организацией «Ленрыбпроект»^{[592] [593]. Подобные дела передавали в прокуратуру для возмещения ущерба.}

В Клайпедском архиве содержатся документы, свидетельствующие об использовании не по назначению и о демонтаже жилых домов военными в посёлках Гируляй и Мельнраге. В ряде случаев их износ составлял не более 20 % . Горисполком поставил вопрос перед командованием Прибалтийского военного округа о восстановлении демонтированных домов и о возврате пустующего жилого фонда в собственность города^[594]. На предприятиях, где отсутствовала охрана, имущество расхищалось. Согласно документам горисполкома за июнь 1945 г., 4-й отряд УВСР Литовской железной дороги вывез оборудование, стройматериалы, принадлежавшие предприятиям и городскому хозяйству Клайпеды. В частности, демонтировали рамы и двери из здания гимназии им. Витольда и использовали их в качестве топлива. Горисполком потребовал у руководства УВСР возвратить вывезенное имущество и передал дело в прокуратуру^[595]. К сожалению, нет информации, чем закончились эти истории. Известно, что за «расхищение государственного имущества» согласно постановлению горисполкома от 17 января 1946 г. предусматривалась уголовная ответственность^[596].

К началу 1946 г. в Клайпеде восстановили 47 км водопроводной сети (из 58,6 км довоенной^{[597] [598] [599]), 17 км канализационной (дождевой) сети, 39,5 км хозяйственной сети, станцию перекачки. Но наблюдались утечки воды под разрушенными зданиями, сбои в}

у

работе канализации . В 1947 г. начались работы по восстановлению газового завода, сохранившегося на 80% . Построили разводной мост через реку Дане. Отремонтировали более 3,5 км городских дорог и 15 км тротуара^[600]. В 1947 г. в городе ходило два, а в 1950г. семь автобусов^{[601] [602]. Хотя в основном горожане передвигались пешком или гужевым транспортом. После восстановления здания железнодорожного вокзала, 15 ноября 1945г. открылось прямое пассажирское движение Клайпеда - Вильнюс . В начале мая 1946 г. организован постоянно действующий паром через канал на Куршскую косу[603].}

Согласно «Пятилетнему плану восстановления и развития народного хозяйства города Клайпеды» (1946 - 1950 гг.) планировалось ввести в эксплуатацию 37,5 тыс. кв. м жилья^{[604] [605]. Всего за период послевоенной пятилетки в городе восстановили 32 тыс. кв. м полезной жилой площади. Расчистили от завалов и вывезли грузов 24 тыс. куб. м,}

разобрали 12 тыс. куб. м стен и фундаментов. Отремонтировали 15 тыс. кв. м городских

6

дорог и тротуаров .

Среди первых переселенцев, прибывавших из сельских районов Литвы, специалистов было немного. Люди учились и приобретали необходимые навыки прямо во время работы. Старший машинист Государственной районной электростанции К. Диркстис вспоминал, как в марте 1945 г. из деревни приехал восстанавливать город. У него не было ни специальности, ни профессии. «Если что мы и имели, то только мускульную силу. Она и понадобилась вначале. Электростанция лежала в развалинах, стены без окон, без крыши... Расчищали мы развалины из последних сил, а всей «техники» имели всего лишь несколько лошадёнок. .Летом я направился в экспедицию. Дело в том, что гитлеровцы, отступая, вывезли оборудование с какой-то электростанции. Оно и было найдено в Восточной Пруссии так и не распакованное. Мы погрузили его на баржу и по каналам доставили в Клайпеду». Уже в октябре 1945 г. город получил первый свет и электроэнергию^[606]. Восстановили электростанцию Клайпеды - в то время самую мощную в Литовской ССР. К началу 1947 г. вступило в строй 79 % довоенного уровня электрических сетей^[607].

Недостаток квалифицированных кадров негативно сказывался на качестве строительных работ. Техническая документация зачастую изготовлялась некачественно, несвоевременно. Допускались серьёзные ошибки при проведении работ (при заливке фундамента, кладке стен, внутренней и внешней отделке и пр.). В том числе по этой причине своеобразным долгостроем в городе стала гостиница «Клайпеда». Зафиксированы случаи, когда при прокладке инженерных сетей нарушался фундамент домов, что приводило к деформации, а иногда и к разрушению здания^[608]. В то же время не хватало опытных рабочих строительных специальностей - каменщиков, штукатуров, бетонщиков, столяров, плотников, сантехников, электромонтёров. Существенной причиной сложившейся ситуации являлась острая нехватка жилья. Спекуляции с имевшейся жилплощадью стали обычным делом^[609].

Скорейшего решения требовала проблема недостатка строительных материалов - кирпича, леса, цемента, извести, железа и др.^[610]

В помощь восстановлению городского хозяйства Клайпеды из Ленинграда, Астрахани, других городов РСФСР и Украины присылали машины, оборудование, топливо, а также рабочих и специалистов^[611]. В июне 1945 г. с Урала прибыл вагон металлов^[612]. В Калининградской области Главным управлением по строительству при Совете Министров Литовской СССР в 1946 г. производилось приобретение и доставка оборудования, автомашин, материалов в Клайпеду, Каунас, Вильнюс^[613]. В 1947 г. в Калининграде закупили санитарно-техническое и электрооборудование^[614].

Несмотря на общесоюзную помощь, строительных материалов не хватало. Сохранялась необходимость создания собственной производственной базы. 10 февраля 1947 г. Министерство по строительству Литовской ССР издало приказ, согласно которому проектирование и строительство объектов промышленности и стройматериалов считалось первоочередным^[615]. В феврале 1950 г. установили дифференцированные лимиты по использованию дефицитных леса, цемента, металла^[616].

Строители жаловались на низкое качество материалов, изготовленных с нарушением технологий производства.

Как можно заметить, Клайпеда столкнулась с теми же трудностями, что и Калининград. Процесс восстановления осложнялся необходимостью ликвидации последствий военных действий. Первоочередными задачами, которые стояли перед администрацией, являлись разминирование, разбор завалов, обеспечение условий жизни для прибывавшего населения. Пустовавшие здания приходили в негодность под воздействием атмосферного фактора и из-за бесконтрольного демонтажа, как со стороны трофейных команд, так и самих жителей. Процесс адаптации к новой территории, создания с нуля административного аппарата и внедрения советских принципов хозяйствования требовал времени и квалифицированных кадров. В связи с нехваткой у государства материальных и технических ресурсов, восстановление в основном осуществлялось силами ведомственных организаций.

Сосуществование гражданских и военных органов власти в первое время порождало трудности в разграничении полномочий, что влекло за собой неупорядоченность восстановления. Однако в отличие от соседней области, гражданская власть в Клайпеде появилась практически единовременно с военной. Гражданские органы руководства жилищным хозяйством, строительством и архитектурой были созданы уже весной 1945 г.

Уникальной ситуацией стало то, что город потерял почти сто процентов населения. Поэтому рабочая сила состояла из советских военных и военнопленных. В Калининграде до 1948 г. основной трудовой ресурс наряду с военнослужащими составляло местное население.

Положительным явлением для края стало его оперативное включение в пятилетний план развития народного хозяйства. Активную помощь восстановлению оказывали центральные и республиканские власти. Оборудование и строительные материалы сюда ввозили. В это же время Калининградская область стала источником кирпича, оборудования, ремесленных изделий, которые отправляли для восстановления других городов.

3.2 Проекты превращения Клайпеды в советский город и практика строительства

конца 1940-х - 1950-х годов

К концу 1940-х гг. более весомую роль начало играть Управление главного архитектора, которому перешёл ряд функций от горжилуправления. Главный архитектор формально контролировал застройку, проектирование и порядок восстановления города. Однако на деле преобладающую часть времени работникам Управления приходилось заниматься кабинетной работой. Кроме того, в обязанности главного архитектора входили подбор и выделение участков под государственную, индивидуальную застройку. Для посещения и контроля текущих строек практически не оставалось возможности.

В рамках союзной политики упрощения структуры управления в феврале 1956 г. служба главного архитектора города вошла в состав отдела по делам строительства и архитектуры исполкома Клайпедского горсовета^{[617] [618]. Начальником отдела являлся главный архитектор города, а его заместителем - начальник инспекции ГАСК. При отделе действовала городская строительно-архитектурная комиссия в составе инженеров, архитекторов и прочих специалистов. Она носила совещательный характер, её члены занимались обсуждением вопросов по индустриализации строительных работ, рассмотрением проектов жилых, гражданских, промышленных зданий и инженерных сооружений, разработкой годовых планов развития. Кроме того, при отделе действовала производственная группа для выполнения работ, связанных с текущей застройкой, планировкой, благоустройством и для оказания технических услуг застройщикам (составление и выдача архитектурно-планировочных заданий, исполнительных чертежей, разработка проектов для индивидуальных застройщиков, привязка типовых проектов и пр.). Производственную группу содержали за счёт средств, поступавших от застройщиков .}

27 июля 1948 г. принято постановление Клайпедского горисполкома № 233 «О порядке застройки и оформления города Клайпеда». С этого времени ввод в эксплуатацию отремонтированных зданий осуществлялся только с разрешения городской инспекции ГАСК при Управлении главного архитектора города^{[619] [620] [621]. В рассматриваемые годы функции госархстройконтроля выполнял один человек. А объём работ постоянно возрастал. Согласно решению горисполкома «О государственном архитектурно-строительном контроле» от 3 марта 1951 г. Управление главного архитектора Клайпеды контролировало строительство в посёлках городского типа - Гируляй, Нида, Прейла, Юодкранте, Мельнраге и др.}

В Клайпеде получило распространение две формы восстановления в зависимости от исполнителя работ: частная и государственно-ведомственная. Индивидуальные домашние хозяйства подлежали юридической регистрации исполнительным комитетом, находились в личной собственности граждан. Обобществлённое жильё контролировало территориальное управление, жители имели статус арендаторов квартир.

До начала 1950-х гг. индивидуальное строительство в Клайпеде не имело широкого распространения - с 1949 по 1953 гг. сдали в эксплуатацию 23 одно- и двухэтажных дома общей площадью 1054 кв. м. Строили в основном из кирпича. Постепенно количество застройщиков увеличивалось. В 1954 г. в процессе строительства находилось уже 5453 кв. м частного жилья . В архивных документах горисполкома за 1950-е гг. наблюдается постоянный рост просьб граждан о выделении земельного участка под строительство жилого дома.

«Литкомбанк» выдавал предприятиям и гражданам под гарантию с места работы ссуды (как правило, сроком на 7 лет) на строительство личного жилья на отведённых горисполкомом участках. В 1950-е гг. индивидуальный застройщик получал 7 - 10 тыс. рублей. На эту сумму он закупал строительные материалы, оплачивал услуги транспорта, столярных мастерских. Кроме того платил за услуги производственной группы Управления главного архитектора, которая оформляла отвод и закрепление земельного участка, при необходимости изготовляла индивидуальный проект жилого дома и хозпостроек или привязывала типовой проект. Индивидуальный проект с технадзором со стороны отдела по делам строительства и архитектуры в 1957 г. стоил 700 руб.^[622] Но его реализация обходилась дороже. Как правило, для экономии застройщики применяли рекомендованные и повторные проекты.

Инженерная подготовка территории, отведённой под индивидуальное строительство, осуществлялась на средства предприятия. Согласно «Правилам застройки города Клайпеда» 1954 г., под частное строительство отводились

пригородные посёлки Гируляй, Мельнраге, ряд улиц в северном и южном районах города. Минимальный тип дома был определён в 40 кв. м. Приусадебный участок должен был соответствовать требованиям внешнего благоустройства^[623].

Таким образом, индивидуальное строительство содействовало вводу жилой площади и закреплению рабочих за предприятиями.

Среди трудностей, с которыми сталкивались застройщики, в первую очередь необходимо назвать нехватку и низкое качество строительного материала. Люди вынужденно заселялись в дом с незаконченным строительством и благоустройством. Из-за нехватки средств стройка растягивалась на долгие годы. В районах, где отводились участки, часто не было мощёных улиц, отсутствовали водопровод и канализация.

Архитекторы критиковали частных застройщиков за отсутствие компактности строительства, несогласованность проектов, из-за чего улицы не имели единого ансамбля. Застройщики использовали разные строительные материалы (в зависимости от доступности). Но и государственная застройка улиц однообразными типовыми домами не отличалась высокими эстетическими качествами и композиционным единством.

В Калининграде частное строительство из-за ряда трудностей, о которых подробно говорилось во второй главе, распространения не получило. В Клайпеде, вошедшей в состав Литовской республики, где ещё не были забыты капиталистические условия хозяйствования, индивидуальное строительство поощрялось, застройщики получали существенную помощь со стороны республиканских властей, заинтересованных в лояльности местного населения. Можно предположить, что на это обстоятельство повлиял также состав жителей новой территории. В Клайпеде существенную долю составляли литовцы, приехавшие из сельской местности.

Вероятнее всего, именно они брали ссуды под индивидуальную застройку. У переселенцев из РСФСР и других республик не было такой необходимости, ведь они, как специалисты, получали жильё в льготном порядке. Кроме того, на население Клайпеды оказывали влияние факторы определённости и постоянства, о которых шла речь во втором параграфе первой главы. Новые жители рассчитывали собственными силами построить «свой» дом, который прослужит не одному поколению семьи. Более того, это являлось хорошей альтернативой деревянным баракам, которые в первые годы строили для рабочих предприятия. Вероятнее всего, здесь можно говорить также о политическом мотиве со стороны литовского руководства. Ведь наличие дома, построенного своими руками, автоматически укореняло литовское население в городе, что становилось важным фактором «оформления» республиканской и национальной принадлежности территории.

В 1950-е гг. новое строительство велось уже полным ходом, хотя оставались и разрушенные здания. Если в первые годы предприятия получали коробки домов для восстановления, то в 1950-е гг. горисполком начал выделять незастроенные участки. Причём в решениях об отводе оговаривались сроки строительства, материал, этажность, количество построек. Помимо возведения жилья, организации должны были вести строительство зданий культурно-бытового назначения, осуществлять монтаж наружных и подземных сетей водопровода, канализации, мостить улицы, заниматься озеленением и благоустройством^[624]. Таким образом, начали появляться целые кварталы, застроенные отдельными предприятиями. Кроме того, новые дома возводили уже не промышленные строительные бригады, которые во второй половине 1940-х гг. восстанавливали город, а более мощные организации. Преобладающую часть строительных работ выполняли Госстройтрест № 5 и УНР-57. С 1952 г. действовал Клайпедский строительный трест^[625]. Основной трудностью в работе строительных контор оставалась нехватка квалифицированных кадров. В 1958 г. необеспеченность рабочей силой ремонтно­строительной конторы Управления местного хозяйства составляла более половины вакансий - 62,5 %^[626]. В Госстройтресте № 5 из 108 производителей работ лишь 33 имели высшее образование, 46 среднее специальное^{[627] [628] [629]. Клайпедскому строительному тресту в 1960 г. для выполнения плана строительно-монтажных работ не хватало 530 рабочих .}

В то время, как в Калининграде строительство нового жилья практически не велось до второй половины 1950-х гг., в Клайпеде в 1950 - 1953 гг. построили 44,7 тыс. кв. м жилой площади . Всего к концу 1954 г. в городе восстановили и построили жилых домов общей площадью 195 тыс. кв. м^[630]. В 1950-е гг. темпы гражданского строительства постоянно нарастали. Ежегодно в строй вступало 18 - 20 тыс. кв. м жилья.

К 1950-м гг. восстановили многие предприятия, функционировавшие до войны. В последующие годы запустили новые производства - консервную, табачную фабрики, рыбохолодильник, хлебозавод и др. Развитие промышленности способствовало скорому росту населения, но строительство не успевало обеспечивать переселенцев квартирами. Начались мероприятия по уплотнению жилой площади, норма которой в начале 1950-х гг. составляла 9 кв. м на человека^[631]. К середине 1952 г. фабрика «Триничай» имела на одного работающего члена семьи всего 0,6 кв. м. жилплощади, траловый флот - 0,8 кв. м, фанерный завод - 1,5 кв. м, судоремонтный завод - 2,1 кв. м^[632]. В жилом фонде горжилуправления на одного человека приходилось 4,2 кв. м жилой площади^[633]. Для сравнения в городском фонде Калининграда - 4,6 кв. м на работающего человека. К 1960 г. санитарная норма была снижена и составляла не менее 4 кв. м жилплощади на человека^[634].

Как и в Калининграде, с целью получения дополнительных квартир в ремонтировавшихся домах делали пристройки^[635]. Некоторые организации для экономии средств на восстановлении домов возводили своим сотрудникам деревянные сборные одноквартирные жилые дома и бараки неподалеку от производства. Активнее всего застраивали кварталы в южной части города для работников рыбной промышленности. К 1954 г. построили около 100 сборно-щитовых домов^[636]. В результате целые улицы оказались хаотично застроенными деревянными домами барачного типа. С середины 1950-х гг. по их периметру возводили трёхэтажные каменные здания^[637].

В районе новой застройки в южной части города в конце 1950-х гг. всё ещё отсутствовала канализация, а некоторые здания не имели подключения к водопроводу^[638]. Помимо неудобства для жильцов, отсутствие инженерных систем создавало неблагоприятную санитарную обстановку, вело к распространению желудочно­кишечных инфекций^[639].

Для пресечения практики застройки в районах производства Клайпедский горисполком ещё 28 декабря 1948 г. принял решение «О порядке восстановления города». Данный документ запрещал строительство в городской черте и проектирование новых жилых районов вплоть до полного восстановления разрушенных кварталов. Решение не коснулось лишь индивидуальных застройщиков^[640]. Главный архитектор города определял границы отводимых предприятиям участков. От них требовали возведения не только жилых домов, но и общественных зданий - учреждений культурно-бытового обслуживания, школ, детских садов, яслей^[641]. Министерство рыбной промышленности, получившее под строительство ряд кварталов в южной части города, обязалось 30 % от общего ежегодного объёма жилищно-гражданского строительства размещать в центре города^{[642] [643]. Помимо сложившейся ситуации, новое строительство в центре тормозили работы по разбору руин и старых построек.}

И всё-таки к 1954 г. 68 % жилого фонда и 62,2 % общественных зданий возвели (восстановили) в центральной части города, остальные 32 и 37,8 % построили в южной

у

части и на окраинах . При строительстве запрещалось разбирать сохранившиеся коробки и фундаменты зданий без получения на то санкции отдела по делам строительства и архитектуры^[644].

Качество нового жилья не всегда отвечало ожиданиям жильцов. На сессии Горсовета весной 1952 г. депутат Пунис, проживавший в новом доме в центре города, заявил: «Центральное отопление не работает, печей нет и каждый сам себе устраивает, какие ему удобно и возможно, печи кафельные, железные и т.д. Дымоходов нет. ... Ванные комнаты в доме есть, но ванн нет, .так как это удешевило строительство.»^[645]. Нередко строительные организации с целью экономии использовали некачественные материалы; для того, чтобы уложиться в план, сдавали дома в эксплуатацию с недоделками (неостеклённые окна, неоштукатуренный фасад, неблагоустроенная придомовая территория, отсутствие подключения к водопроводу и канализации и пр.)^[646]. Зафиксированы случаи, когда при строительстве и ремонте использовали сырую или необработанную антисептиком древесину, что вело к появлению домового грибка^[647]. Так, например, за 1953 г. и первый квартал 1954 г. из 28 сданных в эксплуатацию новых жилых и гражданских зданий только кинотеатр получил оценку «отлично». 19 построек получило оценку «удовлетворительно» (19 зданий)^[648].

С каждым годом количество зданий, находившихся в аварийном состоянии и грозивших обвалом, увеличивалось. В 1953 г. числилось 34 дома, подлежавших разборке. В них проживало 140 семей (487 жильцов). В 1956 г. значилось уже 67 аварийных домов, в которых жило 253 семьи (919 человек)^{[649] [650]. Горжилуправление вплоть до переселения всех людей из аварийных домов не имело права предоставлять квартиры}

и выдавать ордера другим горожанам. На первое время предполагалось переселение в

6

предварительно отремонтированные подвальные и полуподвальные помещения . Жильцов аварийных домов освобождали от квартплаты^{[651] [652].}

К середине 1950-х гг. усилилась борьба с «самовольным заселением квартир». С 1 января 1955 г. всю жилую площадь распределял горисполком. В остальных случаях «незаконных» жильцов (не заключивших договор найма жилого помещения) могли выселить и привлечь к уголовной ответственности .

Во второй половине 1950-х гг. городские улицы в основном расчистили от завалов, темпы строительства выросли. Осуществлялась реализация проекта

расширения и реконструкции канализационных сетей и водопровода, разработанного в 1954 г. Каунасским отделением Государственного института проектирования. Работы распределили между министерствами Литовской ССР^[653]. Так, в 1956 г. долевое участие в строительстве водозабора принимало 19 предприятий Клайпеды^[654].

Больше внимания городская администрация стала уделять уличному оформлению. C 1955 г. при городском коммунальном отделе функционировала контора по благоустройству улиц, площадей, парков, скверов, дорог.^[655] В 1957 г. вышло решение горисполкома, обязавшее горкомхоз закрасить все немецкие надписи на домах города^[656]. Согласно «Правилам внешнего благоустройства гор. Клайпеда» от 21 июня 1957 г. руководители предприятий, учреждений, домоуправлений, индивидуальные застройщики, арендаторы, воинские части и учреждения обязаны были обеспечивать чистоту, своевременный ремонт и в установленные сроки осуществлять другие работы по благоустройству, предварительно согласовав их с отделом по делам строительства и архитектуры^[657]. Любые изменения во внешнем облике зданий утверждал главный архитектор, либо органы охраны памятников архитектуры.

Как и в Калининграде, к 1950-м гг. в Клайпеде увеличилась интенсивность проектной работы. Это подтверждают данные, приведённые главным архитектором города К. Черняускасом 15 мая 1952 г. на сессии Клайпедского горсовета: «В 1951 г. объём работ по архитектуре в сравнении с 1945 г. увеличился на 50 %, а уже в 1952 г. выполнено столько работ, сколько было выполнено за весь 1951 г.»^[658]. Повысилось значение Клайпедского отделения Государственного института проектирования. Со временем оно стало «кузницей» городской архитектуры. Однако основной процент работ по изготовлению проектов и смет на восстановление и строительство промышленных и гражданских сооружений выполняли Каунасское и Вильнюсское отделения. В рассматриваемый период разработка проектов вдали от города приводила к затягиванию изготовления техдокументации на строительство. Недостаточный учёт местных условий понижал её качество.

Архитектура Мемеля подобно Кёнигсбергу подвергалась критике. Прежде всего, за «хаотичность и стихийность планировки», за «сеть кривых и узких улиц, сплочённость застройки», отсутствие архитектурного центра города. Множество нареканий вызывало отсутствие выхода к реке Дане, берега которой были застроены промышленными предприятиями и складами^{[659] [660].}

По окончании войны началась разработка проектов восстановления города. Один из них предложил архитектор А. Цибас в 1946 г. Идеи были навеяны политическими переменами. Для центральной части города автор отвёл территорию в 7800 кв. м у реки Дане между ул. Диджиои Биржос и Палангос, от начала ул. Лепу до ул. Данес. Основные идеи проекта: расширение центральных улиц; снос старых зданий на набережной реки Дане для создания зелёной зоны (предполагалось построить только 7­этажный дом рыбаков); строительство нового более широкого Карлова моста; разбивка городского парка на территории старого крытого рынка с примыкающим к нему комплексом Театральной площади; создание центральной площади города имени Ленина с памятником Победы. Согласно проекту, на площади Ленина сходились все городские дороги. Набережная реки вела в морской пассажирский порт^{[661] [662].}

В то время как проекты центра оставались на бумаге, городские власти занимались решением актуальных проблем. Решение горисполкома от 6 июля 1948 г. утвердило комплексную схему размещения первоочередного строительства в городе Клайпеда, разработанную Литстройпроектом. Схема предусматривала сохранение прежней пространственной планировки. Жилищное строительство осуществлялось на освоенных пространствах, обеспеченных инженерными коммуникациями, «в том числе на территориях с малоценной одноэтажной застройкой» . Внесённые горисполкомом поправки предусматривали вынос крупных промышленных предприятий за пределы жилой застройки, создание озеленённых санитарных зон между предприятиями и жилыми кварталами^[663]. Эти поправки соответствовали общесоюзной политике функционального зонирования территорий. Границы города Клайпеда были утверждены горисполкомом в 1951 г. в связи с разработкой проекта планировки и застройки^[664].

Если Калининград проектировали по примеру Москвы, то в Клайпеде боролись две принципиально различные архитектурные школы. Литовские архитекторы пытались продолжать традиции довоенного времени (Литстройпроект, Литгипрогорстрой). Они подвергали резкой критике массовое использование типовых проектов, особенно на центральных улицах. Стремились избежать сноса как можно большего количества старых зданий. Пытались привнести элементы литовской архитектуры на фасады. Специалисты Ленинградского института проектирования (Ленпроект) отстаивали советское представление о проектировании городов, основанное на принципах «социалистической архитектуры»^[665]. Идеи обеих школ соединились в главных градостроительных документах.

22 октября 1952 г. был утверждён генеральный проект планировки и застройки города Клайпеда, разработанный Ленпроектом (авторы - архитекторы М. Клейн, А. Афонченко, А. Цибас). В соответствии с разработанным генпланом 7 мая 1954 г. Клайпедский горисполком принял «Правила застройки города Клайпеда»^[666]. Проект детальной планировки и застройки центра города утверждён решением № 133 горисполкома от 25 марта 1955 г. (Каунасское отделение Литгипрогорстроя, архитектор Б. Ревзин)^[667]. Работу над этим проектом осложнило то, что к ней не были привлечены главные архитекторы города.

Клайпедский план сохранял старую сеть основных улиц, ядро города^[668], но здания, сохранившие архитектуру немецкого Мемеля, частично подлежали сносу в связи с некоторыми радикальными идеями: перенос ряда промышленных предприятий с побережья залива; частичное расширение и пробивка новых улиц, кварталов.

В генплане использованы некоторые идеи проекта А. Цибаса 1946 г. Предусматривалось расширение существовавших в центре магистралей. Улицы Монтес и Пергалес расширялись до 20 - 25 м, небольшая улица Можвидо превращалась в широкий бульвар, ликвидировались незастроенные участки в центральной части города^[669]. На территориях, предусмотренных к расширению или пробивке новых улиц, запрещались возведение и капитальный ремонт зданий^[670]. Основным районом нового строительства назначалась северная часть города. Старый центр с сохранившимися домами, водопроводом и канализацией, сетью мощёных улиц согласно генплану подлежал реконструкции в первую очередь. На практике же, как отмечалось выше, город развивался в южном направлении.

«Правила застройки города Клайпеда» установили соотношение этажности нового жилищного строительства (по жилой площади): 4 - 5 и выше этажей - 47%, 2 - 3 этажа - 33%, 1-этажное усадебное - 20%. В целом проект предполагал сохранение общего облика города с застройкой преимущественно в 3 - 4 этажа. Многоэтажные здания разрешалось возводить только по центральным улицам, площадям, набережным реки Дане^{[671] [672]. Соотношение этажности застройки в Клайпеде совпадало с показателями, принятыми для Калининграда. Существенное отличие заметно лишь в разрешении на усадебное строительство: 20 % в Клайпеде против 7,7 % в Калининграде. Проблемы индивидуального строительства подробно рассматривались выше.}

Многоквартирные дома возводили по типовым проектам. Индивидуальные проекты в данном случае разрешались только для зданий повышенного типа и в случае, если типовые проекты не отвечали условиям отводимых площадок. В 1953 г. горисполком принял решение «О составлении индивидуальных проектов жилых домов». Союз архитекторов Литовской ССР, руководители архитектурных органов, население города высказывали недовольство, что центральная часть города, отданная под восстановление различным предприятиям, застраивалась по стандартным типовым проектам. В качестве компромиссного решения рекомендовалось использовать разнообразные типовые проекты, а не ограничиваться несколькими. С целью улучшения архитектурного облика города руководителям предписывалось обеспечить техдокументацией по индивидуальным проектам застройку центральных кварталов .

Архитектурный центр в виде Советской площади наметили на правом берегу реки Дане. С северной стороны строили гостиницу «Клайпеда». В восточной части площади запроектировали Дом культуры и техники, в западной - административное здание^[673]. По берегу реки должен был раскинуться сквер. На центральных улицах планировали строительство каменных домов в 3 - 4 этажа с торговыми помещениями для магазинов.

Некоторые участники творческой конференции Союза архитекторов Литовской ССР 1954 г. подвергли критике проект центра за «необоснованные реконструктивные мероприятия и снос многих домов»^[674].

Сохранилось изображение проекта центра Клайпеды (рисунок Б.13^[675]). Д-р В. Варейкис датирует его 1950 г.^[676] Однако он был опубликован в газете «Советская Клайпеда» за 7 января 1958 г. в качестве иллюстрации к статье главного архитектора К. Черняускаса «Новый генеральный план города»^[677]. Вероятно, это был единственный проект главной площади, созданный ещё в начале 1950-х гг.

При рассмотрении плана бросается в глаза обилие скверов и зелёных насаждений. Центр расположился перпендикулярно благоустроенной набережной реки. Основной акцент - административное здание. Оно монументально и несёт на себе черты классической архитектуры. Фасад сооружения обращён на просторную Советскую площадь с памятником В.И. Ленину (по очертаниям на плане напоминает памятник, находившийся у клайпедского железнодорожного вокзала). Вдоль реки расположился жилой микрорайон, застроенный типовыми зданиями средней этажности.

В целом это проект центра обычного районного города. Ему далеко до размаха и грандиозных планов архитекторов, проектировавших Калининград. В то же время, можно заметить некоторые сходства: широкие магистральные улицы, центральная площадь с доминантными зданиями на берегу реки, множество зелёных зон. Все эти проекты выполнены в соответствии с государственной архитектурной политикой послевоенных лет. Существенно отличает клайпедский план то, что в нём нет Дома Советов. Основное внимание сосредоточено на портовом характере города, на центральной роли реки, озеленении.

В упомянутой статье К. Черняускаса рассмотрены поправки, внесённые в генплан 1952 г. «в целях устранения некоторого излишества»^[678]. Проект детальной планировки и застройки города Клайпеда был переработан Каунасским отделением Г осударственного института проектирования Литовской ССР (Литгипрогорстроя) (автор - архитектор Б. Ревзин) и утверждён горисполкомом 25 марта 1955 г. Его экспертизу провели инженеры Ленпроекта^[679].

Историческая планировка города уступила место микрорайонному принципу застройки. Строительство новых домов планировалось исключительно по типовым проектам и сосредотачивалось в больших кварталах^[680]. Как и в предыдущем варианте, предполагалось избегать сноса старых, но пригодных для жилья домов. Основная промышленная зона намечалась в северной части города. Предусматривалось расширение рыбного порта на восток^[681].

Генплан по мере развития города, общества требует постоянных корректировок. И вполне естественно, что в ходе реализации проект нуждается в доработках. В 1957 г. среди прочих поправок было принято решение увеличить процент индивидуального строительства, предусмотреть строительство моста на Куршскую косу в южной части города, вынести все складские помещения промышленных и торговых организаций из жилых кварталов в южную складскую зону на Шилутском шоссе и пр.^[682]

Некоторые замыслы, заложенные в генеральный план, были воплощены в жизнь. Расширены улицы Монтес и Можвидо. С 1959 г. к югу от старого города проложена широкая магистраль - проспект Мира. Дом культуры на Советской площади построен в 1959 - 1963 гг. Правда его высота увеличилась - девять этажей башни выросли на 33 м^[683]. Улица Тилту осталась одной из транспортных артерий Клайпеды. На правой набережной Дане появился фонтан и зелёная набережная. На южном берегу раскинулся новый квартал типовых построек. В основном город застраивали по варианту генерального плана 1962 г. (архитекторы В. Ревзин, П. Янулис). На левом берегу реки

Дане сохранились постройки старого города, реконструкция которого началась в 1970-е гг. Его структура не была изменена, сохранился шахматный рисунок улиц.

В рамках общесоюзной политики, как и в калининградском генплане, большое внимание уделяли озеленению. Число насаждений планировали увеличить из расчёта 15 кв. м на одного жителя^{[684] [685]. Ещё в 1946 г. в газетной статье А. Цибас говорил о планах создания просторного центра на месте старого города с обширным ландшафтно­парковыми зонами . Решение Клайпедского горисполкома от 19 июня 1946 г. запретило «ломать, рубить и повреждать деревья, саженцы или декоративные кусты» на улицах, площадях, скверах, в усадьбах[686]. Согласно «Правилам застройки города Клайпеда» 1954г. «все зелёные насаждения, как общественного, так и внутреннего пользования, а также лесные и лесопарковые массивы, расположенные на территории города Клайпеда, составляют неприкосновенный зелёный фасад города»[687]. В 1959 г. отдел строительства и архитектуры разработал план развития городских зелёных зон на 6 лет[688]. Клайпедский горисполком обязал предприятия, учреждения и ведомства производить высадку деревьев и кустарников, разбивку клумб и обеспечивать надлежащий уход за ними[689] [690]. Население активно привлекали к озеленению под лозунгом: «Каждый житель должен}

у

посадить одно дерево и организовать общество зелёного друга» . Однако в 1950-е гг. случалось, что посадки уничтожали в связи с новым строительством. Недавно высаженные молодые деревья портил домашний скот.

С середины 1950-х гг. в Литовской ССР, как и во всём советском государстве, осуществлялся переход на индустриализацию строительства, что выразилось в массовом внедрении сборного домостроения. Центральные улицы и новые жилые районы северной и южной частей города застраивали типовыми четырёх-, пятиэтажными домами с малометражными одно-, двухкомнатными квартирами (жилая площадь двухкомнатной квартиры около 28 кв. м)^[691]. Стены облицовывали силикатными плитками, крыши покрывали сборным железобетоном. Промышленное строительство также отказалось от индивидуальных проектов в пользу типовых. Переход от отраслевой к территориальной системе руководства вызвал изменения в организации управлении архитектурой и строительством, о чём подробнее говорилось выше. 1 сентября 1957 г. было образовано Управление местного хозяйства на правах хозрасчета на базе ликвидированных отдела коммунального хозяйства, конторы благоустройства, конторы по очистке города и ряда других учреждений . С этого времени начался новый этап в истории строительства советской Клайпеды.

Завершая настоящую главу, обобщим вышесказанное.

Клайпеда стала ценным приобретением для Литовской ССР. По площади территории и промышленному значению город занимал третье место в республике. В отличие от Калининграда, где градостроительная деятельность послевоенного десятилетия сводилась практически исключительно к восстановительным работам, в Клайпеде с середины 1950-х гг. возводили новые здания. Жилые районы возникли в южной части города. Как в Калининграде, да и в целом в стране, территориальное расположение новых районов обуславливали нужды промышленных предприятий. Параллельно с новым строительством продолжались работы по расчистке завалов и сносу аварийных зданий.

Особенностью градостроительства в Клайпеде стало то, что правительство поощряло индивидуальное застройщиков. Появились пригородные посёлки и городские кварталы, возведённые частным образом. Количество жилой площади постоянно увеличивалось, но в связи с быстрым ростом населения ощущался её дефицит.

В то же время для Клайпеды актуальной являлась общегосударственная проблема нехватки стройматериалов, качество работы проектных и строительных организаций зачастую требовало переделок. Не хватало высококвалифицированных специалистов, обученных рабочих различных специальностей.

Уже не раз отмечалось негативное отношение советских властей к исторической архитектуре, старые здания ассоциировались с фашистским Мемелем и Кёнигсбергом. В пропаганде повторялась мысль о необходимости построить новый советский город, сделать его красивым и удобным для жизни. Новые архитектурные идеи представлялись в качестве директивы. Клайпеду и Калининград расчищали от развалин, но в то же ^[692]

время происходил процесс утраты своеобразного, складывавшегося веками образа старого города. Свою роль в изменении архитектурного облика присоединённых городов сыграли изменения в составе населения, их идеологические воззрения, специфика тоталитарного государства, особенно перемены в отношении собственности, земли, национализация всего имущества.

Однако в Клайпеде зодчие не были столь однозначны в своих суждениях по отношению к старой архитектуре, как в Калининграде. К числу «ценных зданий, характерных для Клайпеды», отнесли некоторые постройки в готическом стиле (педагогическое училище по ул. С. Нерис, почтамт по ул. Горького), а также здания в стиле ренессанс (муниципалитет по ул. Данес и драматический театр). Приветствовалось применение в гражданской архитектуре эркеров, балконов, металлических решеток с орнаментами^[693]. Подчеркивался литовский национальный вклад в городскую архитектуру. Как и в отношении других прибалтийских городов, отрицалось «тевтонское происхождение» сохранившейся архитектуры. Решение Клайпедского горисполкома от 10 августа 1956 г. отвело земельный участок площадью 1 га католической религиозной общине под строительство католического костёла и административного жилого здания^{[694] [695]. В Калининградской области вопрос о строительстве храма для православных даже не обсуждался. С другой стороны, в 1957 г. снесли коробку здания костёла на ул. Пергалес, стоявшую на участке, выделенном Министерству рыбной промышленности под жилищное строительство .}

Общей чертой генеральных планов Калининграда и Клайпеды являлось следование государственной градостроительной концепции. Создание новых городов с широкими улицами и микрорайонами, магистралями, такими, как в Москве, Сталинграде, Новгороде, Киеве... Их основные идеи легли в основу последующих генпланов и были частично реализованы.

Проекты центров городов остались лишь на бумаге. Первые архитекторы оставили будущим поколениям право принимать важнейшие градостроительные решения относительно облика городского ядра. К концу 1950-х гг. в центрах Калининграда и Клайпеды не имелось ни одного полностью законченного, благоустроенного и архитектурно оформленного комплекса. Основные причины сложившейся ситуации:

1) В рассматриваемый период преобладало восстановительное строительство. Выбор падал на пригодные для восстановления коробки зданий.

2) Необходимость скорейшего обеспечения жилплощадью работников возрождённых промышленных предприятий приводила к ведущей роли ведомственных застройщиков в выборе мест и масштабов строительства.

3) Затягивание разработки проектов центра и оформления техдокументации.

В настоящее время задача архитектурного решения центральной части города остаётся актуальной как для Калининграда, так и для Клайпеды.