<<
>>

Источники

По теме взаимоотношений государства и Православной церкви в России в феврале 1917 - январе 1918 годов существует широкий круг источников. Это, прежде всего, указы и постановления Временного правительства, большинство из которых помещено в периодической печати 1917 года (газетах «Вестник Временного правительства», «Отечество» и других), а некоторые изданы в виде отдельных сборников-брошюр163.
Некоторые правительственные акты, особенно октября 1917 года, так и не были опубликованы164 165. Законодательную деятельность Временного правительства можно реконструировать по журналам его заседаний, опубликованным в первой половине 2000-х годов . Журналы велись по формуле «слушали» - «постановили» и не фиксировали ход обсуждений того или иного вопроса министрами. Вместе с тем, именно на основании журналов можно составить наиболее полную картину механизма формирования и осуществления правительственной политики в отношении церкви. Так, из 183 заседаний правительства с марта по 3 октября проблемы, касавшиеся Православной церкви обсуждались на 34166. В октябре 1917 года состоялось еще не менее 2-х заседаний, на которых министры рассматривали церковные вопросы167. В большинстве случаев докладчиком по ним выступал обер-прокурор Синода (министр исповеданий). Несколько раз инициаторами обсуждения были министры народного просвещения и внутренних дел. Наибольшее количество времени Временное правительство уделило церкви в марте (10 заседаний) и августе (7 заседаний) 1917 года, а наименьшее в мае, июне и июле (соответственно 2, 3 и 4 заседания). Это объясняется, прежде всего, составом Кабинета министров и положением в нем обер-прокурора (министра исповеданий). Во Временном правительстве первого состава В.Н. Львов хоть и не пользовался большим авторитетом, но его заявления выслушивались другими членами Кабинета с благожелательностью и пониманием. Начиная с формирования «первой коалиции», в мае-июле, участие В.Н.
Львова в заседаниях правительства свелось к минимуму (из 28 заседаний в июне 1917 года В.Н. Львов присутствовал только на 12, на одном его замещал А.В. Карташев). За весь июнь В.Н. Львов выступал в правительстве по делам церкви только 2 раза. Позиции Карташева в августе- октябре, напротив, оставались довольно-таки сильными, несмотря на правительственный кризис в сентябре и на длительные командировки министра в Москву в связи с работами Поместного Собора. Что касается первых постановлений советской власти, они также опубликованы далеко не все. В конце 1917-1918 году их печатали в официальных «Газете Временного Рабочего и Крестьянского Правительства», «Собрании узаконений Рабочего и Крестьянского Правительства», а также в «Известиях Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов». Наиболее полным изданием первых постановлений Совнаркома является многотомник «Декреты Советской власти»168 169. Кроме того, отдельные сборники законов и распоряжений советских органов первых послеоктябрьских месяцев (в том числе, местных советов) выходили как в 1918-1920-х годах, так и в настоящее время . В 2006 году были изданы протоколы заседаний Совета Народных Комиссаров, а также его «Малого совета», начинавшиеся с 15 ноября 1917 года170 171 172. Вопросы, связанные с Православной церковью, обсуждались в ноябре 1917 - январе 1918 года Совнаркомом на 8 заседаниях, докладчиками выступали разные члены правительства: управляющий делами В.Д. Бонч-Бруевич, нарком призрения А.М. Коллонтай, нарком просвещения А.В. Луначарский и другие . Некоторая информация о советском законодательстве в отношении церкви содержится в справочниках П.В. Гидулянова . Однако эти издания являются скорее тематическими пособиями для юристов, нежели действительными сборниками документов. Только тексты Декрета от 23 января и Инструкции Наркомюста от 24 августа 1918 года помещены Гидуляновым полностью, остальные постановления приведены отдельными выдержками в разных разделах (общие положения, отправление культа, религиозные общества, храмы и пр.) Определенный интерес вызывают «Росписи доходов и расходов» Советского государства на первую и вторую половину 1918 года (Временное правительство так и смогло составить подобных документов применительно к 1917 году)173.
И хотя в них отсутствует графа, относящаяся непосредственно к церкви, но в сметах отдельных ведомств можно найти указание на произведенные в ее пользу расходы. Например, в смете Наркомата по морским делам за январь и февраль 1918 года значится 50 000 рублей на военное духовенство174. Большая часть постановлений церковной власти - Святейшего Правительствующего Синода за 1917 - 1918 годы - опубликована тогда же в официальном журнале «Церковные ведомости», газете «Всероссийский церковнообщественный вестник» и епархиальной прессе175 176 177. К сожалению, отдельным сборником эти материалы до сих пор не изданы, также как и не последовала публикация журналов (протоколов заседаний) Синода за революционные месяцы. Значительно лучше обстоит дело с документами Поместного Собора: 4 тома его постановлений (определений) были напечатаны в Москве в 1918 году, а в 1994 году вышло репринтное издание в одном томе . Публикация протоколов общих заседаний Собора (так называемых «Деяний») также началась еще в 1918 году, тогда успели напечатать 7 книг, охватывающих период с августа 1917 по февраль 1918 года . В конце 1990-х - начале 2000-х годов было предпринято репринтное переиздание уже опубликованных деяний, а также на основании архивных источников изданы материалы второй и третьей сессии Собора (периода февраля - сентября 1918 года)178. Кроме этого, в начале 2000-х годов коллектив авторов во главе с А.Г. Кравецким составил и издал «Обзор деяний», представляющий собой короткую выжимку из речей ораторов и принятых постановлений179. Вместе с тем, до сих пор не опубликованы и практически не использовались исследователями журналы заседаний исполнительного органа Поместного Собора - Соборного Совета180. В них содержатся постановления церковного руководства, в том числе и те, которые не выносились на обсуждение общих заседаний Собора. Например, именно Соборный Совет принял делегацию Временной всеукраинской православной церковной рады в ноябре 1917 года. Некоторые определения Поместного Собора и постановления вступившего в действие 14 (1) февраля 1918 года Высшего Церковного Управления, касающиеся политики советской власти, фрагментарно опубликованы в разных тематических сборниках181 182 183.
Отдельный комплекс источников составляют делопроизводственные документы государственных органов власти, а также материалы созываемых при них совещаний и комитетов. Большая часть таких документов не опубликована и находится в архивных фондах. Из опубликованных в эту группу источников отчасти можно отнести уже упоминавшиеся журналы заседаний Временного и Советского правительств . Сюда же относятся протоколы заседаний Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов II созыва , Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов184, Петроградского ВРК185, Государственного совещания186 и, конечно же, Учредительного собрания187. Необходимо упомянуть и обнаруженные в Российской Национальной библиотеке подшивки документов Государственного комитета по народному образованию 1917 года, числящиеся почему-то в инвентаре в качестве печатного издания (хотя на самом деле речь идет о переплетенной пачке законопроектов и других бумаг)188. Третью группу опубликованных источников составляют документы политических партий, а также общественных и религиозных организаций. Партийные программы публиковались неоднократно как в виде отдельных сборников и брошюр, так и в периодической печати189 190 191. Надо отметить, что в материалах РСДРП (б) до начала 1918 года церковная тематика практически отсутствует (разумеется, за исключением соответствующих пунктов партийной программы) , но зато на IX съезде кадетской партии в июле 1917 года часть дебатов оказалась посвящена церкви . Из материалов профессиональных организаций надо упомянуть сборники документов Петроградского и Московского Советов профсоюзов192. Что касается религиозных организаций, прежде всего, стоит назвать «Деяния» различных епархиальных съездов, на основании которых можно реконструировать реакцию духовенства и верующих мирян на правительственную политику, а также узнать их предложения и требования по церковному реформированию193. Строго говоря, Поместный Собор, хотя и был санкционирован Временным правительством, но по своему статусу также являлся частным собранием.
Отдельную группу опубликованных источников представляют собой декларации (обращения к гражданам) государственных и церковных органов, издававшиеся как в виде отдельных листков, так и помещавшиеся в прессе. Целью их было разъяснить населению основные принципы проводимой властью (светской или духовной) политики. Так, Временное правительство уже 3 марта провозгласило отмену вероисповедных ограничений и амнистию по всем делам религиозного характера194 195 196. Отмена «всех и всяких национальных и национальнорелигиозных привилегий и ограничений» содержалась и в подписанной В.И. Лениным и И.В. Сталиным 2 ноября 1917 года «Декларации прав народов России» . Вместе с тем, в отношении непосредственно Православной церкви ни Временное правительство, ни Совнарком не выпустили в 1917 и начале 1918 года ни одной специальной декларации. Однако с января 1918 года, когда церковный вопрос возник на повестке дня советского руководства, стали появляться всевозможные обращения к гражданам от местных советов или их комитетов, призывающие отмежеваться от контрреволюционного духовенства и воздержаться от участия в крестных ходах. Эти воззвания публиковались в 3 советских газетах, а также раздавались на улицах в виде листовок . Гораздо чаще к обращениям прибегал Святейший Синод. В своем «Послании к верным чадам Православной церкви» от 9 марта 1917 года он призвал всех верующих признать новую власть. Летняя сессия Синода до Октябрьского переворота издала 3 «Послания»: по поводу начала своих работ, созыва Поместного Собора и беспорядков 3-6 июля в Петрограде197. Открывшийся в августе Собор успел до ноября 1917 года выпустить 4 обращения к верующим198 199, а после избрания патриарха стали выходить воззвания и от его имени. Самым известным стало послание от 19 января 1918 года, объявлявшее об анафеме в ~ 6 отношении всех гонителей церкви . К обращениям и воззваниям близка публицистика. В 1917 году обер- прокурор В.Н. Львов и Святейший Синод не раз прибегали к изданию брошюр и листков с целью обосновать правильность выбранного курса церковных реформ200.
Так, после выработки в Предсоборном Совете законопроекта о правовом положении Церкви в России профессору П.В. Верховскому поручили составить специальную «записку», объясняющую основной смысл документа широким массам духовенства и верующих мирян201. Свои статьи и брошюры издавали и противники обновленческой линии Львова. Например, известный философ С.Н. Булгаков обратился к духовенству, предостерегая его от поклонения «идолу демократии»: намек более чем прозрачный после постановлений Синода о переустройстве епархиального управления на выборном начале202. В своей статье об отношении государства и церкви, Булгаков настаивал на «внутреннем проникновении» последней во все фибры государственного аппарата203. В пику проектам В.Н. Львова и его единомышленников о приглашении на предстоящий Поместный Собор представителей клира и мирян, епископ Пантелеймон опубликовал летом 1917 года статью, заявляющую об исключительных правах епископов204. Издание публицистических брошюр практиковалось и Поместным Собором, печатались как доклады по тем или иным вопросам для внутреннего пользования, так и «проясняющие» обществу позицию церковного руководства. К первым можно отнести работу священника В.Н. Егорова «К истории провозглашения грузинами автокефалии своей церкви в 1917 году», для написания которой использовались архивные дела Синода, специально ради этого привезенные в Москву. Егоров - член Закавказского исполнительного комитета русского духовенства и мирян - стремился доказать «незаконность» захватных действий грузин, обвиняя в провоцировании «церковного раскола» обер- прокурора Львова. Священник призывал Собор «сказать свое веское слово» по этому вопросу205. Большевики и их союзники прибегли к массовому изданию агитационных публицистических брошюр антицерковного содержания только с 1918 года. Важные сведения для изучения взаимоотношений государства и Православной церкви в феврале 1917 - январе 1918 годов содержит периодическая печать. Прежде всего, это центральные правительственные издания - газеты «Вестник Временного правительства» и сменившая ее «Газета временного Рабочего и Крестьянского Правительства» (с января 1918 года - без приставки «временного»), публиковавшие постановления верховной государственной власти, как правило, без каких-либо комментариев. Но если в «Вестнике Временного правительства» часто публиковались и распоряжения (определения) Святейшего Синода, то, разумеется, в газете СНК этого уже не делали. Особое место занимают «Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов», переименованные затем в «Известия Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов» (в период противостояния эсеро-меньшевистского ВЦИК Советов I созыва и пробольшевистского Петроградского Совета в сентябре-октябре 1917 года газета именовалась просто «Известия Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов»). Если в марте 1917 года «Известия» поместили ряд статей о церкви и даже о священниках, поддержавших революцию, то летом- осенью «духовное ведомство» практически полностью выпало из поля зрения газеты. После Октября «Известия», как орган ВЦИК Советов, объявленного носителем верховной власти, приобрели особый статус, став рупором политики большевистского руководства. И именно «Известия» с декабря 1917 года начали активную информационную подготовку общества к появлению Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви, а затем занимались его популяризацией. Официальный печатный орган Святейшего Синода журнал «Церковные ведомости» сухо и педантично помещал на своих страницах полные тексты постановлений Временного правительства и церковных властей. Примечательно, что об Октябрьском перевороте он не сообщил ничего (так же поступили и издававшиеся в епархиях «Ведомости»), как будто страной продолжало управлять Временное правительство. СНК начал упоминаться в качестве носителя власти только с 1918 года (после разгона Учредительного собрания). Синодальную газету «Всероссийский церковно-общественный вестник» (далее - ВЦОВ) в конце марта 1917 года передали Петроградской духовной академии, издание возглавил радикальный профессор Б.В. Титлинов, активный сторонник обновленческой политики В.Н. Львова. Это не замедлило сказаться на характере публикуемых в газете материалов. С ее страниц выступали самые левые церковные деятели: протоиерей А.И. Введенский, епископ Уфимский Андрей (Ухтомский) и другие. В ВЦОВ помещались развернутые комментарии к постановлениям Временного правительства в церковной сфере. В сентябре 1917 года Поместный Собор отстранил Титлинова от редакции и назначил на его место протоиерея П.Н. Лахостского, после чего характер газеты стал более умеренным. Значительный интерес представляют многотиражные петроградские и московские издания, а также газеты и журналы политических и церковных организаций («Новое время», «Петроградская газета», «Речь», «Русская мысль», «Русское слово», «Утро России», «Церковность» и др.) Например, «Московские ведомости» выступили главным оппонентом «титлиновского» ВЦОВ: на протяжении весны-лета 1917 года между двумя газетами шел постоянный обмен обвинениями. «Московские ведомости» называли ВЦОВ лакеем В.Н. Львова, открыто критикуя и самого обер-прокурора. В частности, писалось: «Вероятно, г. Львов думает, что для него никогда не наступит суд истории, и царство его самоуправства продлится даже после его смерти...»206 После прихода к власти большевиков церковное руководство пыталось задействовать оппозиционные новой власти издания: «Утро России», меньшевистскую «Вперед!» и близкую к эсерам «Власть народа», рассылая в редакции обращения и воззвания патриарха и Поместного Собора. Важную информацию можно найти также в общественнополитических и партийных газетах, выходивших в других городах России (кроме Петрограда и Москвы)207. Местная церковная периодика (прежде всего, епархиальные ведомости) помещала как официальные постановления и распоряжения духовного начальства, так и аналитические статьи на злобу дня. Впрочем, значительное место в этих журналах занимают сообщения о вакансиях священно- и церковнослужителей, а также объявления о пропавших супругах, требующиеся для осуществления расторжения брака208. Из мемуаров, прежде всего, необходимо упомянуть вышедшие в 1923 году воспоминания князя Н.Д. Жевахова, товарища последнего царского обер- прокурора209. Несмотря на обличительный по отношению к революционному движению характер повествования, восстановленные Жеваховым события Февральского переворота в высшем церковном управлении в целом соответствуют данным, полученным из газет и протоколов Синода. Наиболее важным для изучаемой проблемы является описанный Жеваховым эпизод с воззванием в поддержку царя, которое по сообщению князя члены Синода отказались составить. Текст приведенного Жеваховым ответа архиереев гораздо менее революционен, чем впоследствии сообщил ВЦОВ (газета писала, что иерархи якобы заявили об «измене сверху»). По мнению Жевахова, Синод просто саботировал предложение обер-прокурора из-за обиды на него210. В мемуарах деятелей Временного правительства и Временного комитета Государственной думы: А.Ф. Керенского, В.Н. Львова, В.Д. Набокова, П.Н. Милюкова, М.В. Родзянко и других церковная проблематика практически отсутствует211. Однако они позволяют воссоздать атмосферу, в которой принимались постановления Временного правительства в отношении Православной церкви, а также содержат массу характеристик и оценок личностей современников (в том числе обер-прокуроров Львова и Карташева). Особняком стоят церковные сюжеты в воспоминаниях советских деятелей. Как правило, их повествование характеризуется сказочно-лубочным стилем и не отличается точностью излагаемых фактов. Например, В.Д. Бонч-Бруевич в своей статье о роли духовенства в первые дни Октября описал, как в преддверии масштабного крестного хода в Петрограде 21 января 1918 года комиссары и рабочие ловили на улицах города старушек, расклеивавших воззвание патриарха Тихона. Очевидно, Бонч-Бруевич пытался показать силу советской власти и оторванность духовенства от народа212. Однако другие источники свидетельствуют, что подписанное патриархом 19 января послание свободно раздавали и зачитывали во всеуслышанье во время крестного хода 21 января213, а аресты распространителей начались только через десять дней, когда страсти в столице несколько улеглись214. Не менее «лубочен» рассказ А.М. Коллонтай о попытке занятия Наркоматом призрения Александро-Невской Лавры 19 января 1918 года. Оправдываясь за начавшиеся из-за этого беспорядки, народный комиссар писала о «жирных монахах-тунеядцах», не желавших делиться помещениями с солдатами-инвалидами. В частности, Коллонтай сообщила, что сначала представители комиссариата попробовали договориться с руководством Лавры мирно, но получили отказ. Виновником всего оказался настоятель - «высохший весь старичок, глуховат. На мощи похожий и уж в делах плохо, видно, разбирается. Раньше чем ответить, на грузного, солидного монаха с крестом на выпяченной груди поглядит. А тот ответ подскажет»215. Во-первых, настоятелю Лавры - епископу Прокопию (Титову) - в то время только-только исполнилось 40 лет и на высохшего глухого старичка он, судя по фотографиям, никак не походил. Образ же грузного солидного монаха с крестом на груди и вовсе, по-видимому, взят из сказки А.С. Пушкина «О попе и о работнике его Балде». Во-вторых, как следует из периодической печати, во время первого - «мирного» - визита сотрудников Наркомата призрения 13 января 1918 года их сопровождали вооруженные матросы Ревельского сводного отряда, и только отсутствие необходимого мандата и вмешательство милиции помогло избежать немедленной насильственной реквизиции помещений монастыря216 217. Чуть менее саркастичны в отношении православного духовенства воспоминания деятелей Московского ВРК, касающиеся посещения Московского Совета депутацией Поместного Собора утром 2 ноября 1917 года. Однако и в них имеются неточности . В 1947 году в Париже вышли мемуары митрополита Евлогия (Георгиевского), представляющие взгляд на события 1917 года с точки зрения православного епископата (в момент свержения самодержавия архиерей являлся архиепископом Волынским)218. Евлогий признался, что он «и, вероятно, многие» с горечью восприняли отречение Николая II и присягнули Временному правительству только как единственному наследнику верховной власти. На переднем плане воспоминаний митрополита изображены события церковной жизни: брожение клира, Волынский епархиальный съезд, Предсоборный Совет и Поместный Собор. Реальные факты в мемуарах отрывочны и не точны, описаны лишь наиболее яркие моменты (например, обсуждение в Предсоборном Совете проекта Положения о приходе). Наибольший интерес представляет высказанная Евлогием характеристика личностей некоторых его современников, в частности обер-прокуроров В.Н. Львова и А.В. Карташева219 220 221 222. Понимание революционных событий верхушкой белого духовенства нашло свое отражение в изданном в 1954 году в Нью-Йорке двухтомнике воспоминаний протопресвитера армии и флота Г.И. Шавельского. Многочисленные обвинения со стороны правых эмигрантских кругов в симпатиях к обновленцам вынудили автора обосновать причины, по которым он активно сотрудничал с Временным правительством. Хотя о событиях после Февраля 1917 года в двухтомнике Шавельского практически ничего не говорится, зато описана атмосфера ужасающего кризиса в Синоде и Ведомстве православного исповедания в целом в 1916 - начале 1917 года . В статье о Поместном Соборе протопресвитер продолжил критику православного епископата, отметив, что выступал против 3 восстановления патриаршества, так как не видел ни одного достойного архиерея . А в отдельном кратком очерке о феврале-октябре 1917 года Шавельский вообще занял открытую промонархическую позицию. Он остановился всего на двух моментах. Во-первых, сообщил, что возглавляемое им военное и морское духовенство продолжало в полной мере выполнять свой долг перед отчизной в обстановке начавшегося разложения армии. Во-вторых, заявил, что «революционный» обер-прокурор В.Н. Львов «оказался таким насильником и 4 деспотом, какого церковь не видела за все существование прокурорской власти» . Интересные характеристики современников (главным образом церковных деятелей), содержаться в воспоминаниях С.А. Волкова, поступившего в сентябре 1917 года в Московскую духовную академию223. О ситуации в Православной церкви в Украине в 1917 - 1918 годах повествуют воспоминания бывшего министра исповеданий в правительстве гетмана Скоропадского В.В. Зеньковского224 225 226. А в 2009 году вышел сборник воспоминаний, писем и дневников современников о Поместном Соборе 1917 - 1918 годов . Огромную ценность для историков представляет дневник настоятеля Успенского собора в Московском Кремле протопресвитера Н.А. Любимова о первых заседаниях Синода, сформированного Временным правительством в апреле 1917 года . Любимов, как и Шавельский, смотрел на происходящее с точки зрения «пресвитерианской оппозиции» епископату, и потому был более склонен сотрудничать с В.Н. Львовым, чем православные архиереи. Любимов описал происходившие в конце апреля - июне 1917 года в Синоде споры по тем или иным вопросам изнутри, пересказывая мнения участников дискуссий, а также и свое собственное. Реально оценивая важность переживаемого момента, Любимов подкрепил свои ежедневные записи вырезками из газет. Также интересен дневник участника второй сессии Поместного Собора (январь - апрель 1918 года) протоиерея Георгия Голубцова, рассказавшего, в том числе, о ситуации в его Сухумской епархии227. Дневник другого очевидца революции - публициста Д.В. Философова - повествует о том, что происходило в дни Февральского переворота в среде либеральной интеллигенции Петрограда228. Из сообщений Философова, в частности, выясняется, что приглашение А.В. Карташева на должность товарища обер-прокурора в марте 1917 года состоялось при прямом участии А.Ф. Керенского229. В качестве главного достоинства дневника Философова необходимо указать то, что его записи не подверглись позднему редактированию, как это произошло, например, с записками З.Н. Гиппиус230. Представляет немалый интерес и дневник секретаря Петроградского религиозно-философского общества С.П. Каблукова, большей частью представляющий собой газетные вырезки с комментариями автора. Каблуков - личный друг А.В. Карташева, участник Предсоборного Совета, оставил отзывы о многих своих современниках231 232. Кроме всего прочего, в дневник вложены некоторые письма, в том числе датированное 29-м октября 1917 года послание от Карташева, арестованного большевиками в числе прочих министров Временного 4 правительства . Огромную часть источников составляют телеграммы и письма политических и церковных деятелей, отражающие их взгляды на проблему взаимоотношений правительства и церкви, а также выясняющие обстановку на местах. Большинство их датируется мартом-апрелем 1917 года и адресованы главе правительства Г.Е. Львову, обер-прокурору В.Н. Львову и председателю IV Государственной думы М.В. Родзянко. В телеграммах и письмах содержатся приветствие совершившегося переворота и признание Временного правительства233. Некоторые из телеграмм с мест, освещающих церковные настроения в марте-апреле 1917 года, опубликованы в качестве приложения к книге игумена Серафима (Кузнецова) «Православный царь мученик»234. Значительно меньше имеется писем и телеграмм, призывавших к отделению церкви от государства, направленных в Петроградский и Московский Советы, а также во ВЦИК Советов и - после прихода к власти большевиков - в Совет Народных Комиссаров. Возможно, это объясняется тем, что данные идеи в тот момент не пользовались широкой популярностью в народе. Кроме того, к осени 1917 года политическая активность населения значительно снизилась, и Октябрьские события уже не встретили такого эмоционального отклика, как Февральские. Некоторые письма и дневниковые записи современников событий опубликованы в вышедшем в 2000 году «Богословском сборнике», посвященном деятельности патриарха Тихона235, а также в сборнике документов, собранных М.Е. Губониным236. Особый интерес представляет сохранившаяся в Государственном архиве Российской Федерации обширная переписка архиепископа (позже - митрополита) Арсения (Стадницкого) (ГАРФ. Ф. 550). К сожалению, лишь небольшая часть этих материалов опубликована237. Говоря о вышедших в свет справочных изданиях, необходимо сделать вывод, что в вопросе о взаимоотношении государства и Православной церкви в России в период с февраля 1917 по январь 1918 года имеется немало белых пятен, и это не позволяет авторам точно указать некоторые сведения. Например, в работе «Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801-1917 гг.» датой прекращения существования Святейшего Синода названо 20 января 1918 года - видимо момент подписания Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви238. Вместе с тем, в данном декрете ничего о судьбе Синода не говорилось, и он продолжал работать до 14 (1) февраля 1918 года. Далее в справочнике отмечено, что с 5 августа по 25 октября 1917 года Синод подчинялся Министерству исповеданий, что не соответствует действительности239. Во-первых, Синод не подчинялся, а контролировался лично министром исповеданий, формально сохранявшим права и обязанности бывшего обер-прокурора. Во- вторых, 25 октября 1917 года ничего в этой ситуации не изменило. И Синод и Министерство исповеданий продолжали существовать далее, как минимум до января 1918 года. Такая же неразбериха имеет место и в отношении дат ликвидации отдельных синодальных учреждений: согласно справочнику Училищный совет прекратил свое существование 11 декабря 1917 года (видимо, указана дата декрета о передаче духовных учебных заведений в ведение Наркомпроса) , Учебный комитет - 23 февраля 1918 года . О судьбе Министерства исповеданий в книге «Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801-1917 гг.» сведения отсутствуют, хотя в разделе о Департаменте духовных дел иностранных исповеданий МВД отмечено, что он упразднен 5 августа 1917 года, а его функции перешли к Министерству исповеданий. В то же время датой увольнения начальника департамента С.А. Котляревского почему-то названо 26 октября 1917 года . На самом деле Котляревский 29 июля 1917 года стал товарищем обер-прокурора Синода4, а затем с 5 августа - товарищем министра исповеданий5. Неточности имеются и в других справочных изданиях. Например, в изданном в 2009 году путеводителе Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга указано, что Петроградская духовная семинария «постановлением Временного правительства от 20 июня 1917 года передана в ведение Министерства народного просвещения. Ликвидирована на основании декрета СНК от 18 января 1918 года»6. Отметим, что постановление от 240 241 242 243 244 245 20 июня 1917 года не касалось собственно духовно-учебных заведений, таких как семинарии, женские епархиальные училища и духовные академии. Их передачу государству в лице Народного комиссариата просвещения декларировал декрет от 11 декабря 1917 года. Что имеется в виду под «декретом от 18 января 1918 года» - неизвестно. Отдельную группу составляют неопубликованные источники. При работе над книгой использованы материалы 59 фондов 10 архивов. Большую их часть составляют делопроизводственные документы различных учреждений, а также письма и телеграммы. Основную массу материалов составили дела из Г осударственного архива Российской Федерации (Г АРФ) и Российского государственного исторического архива (РГИА). В ГАРФе, кроме документов Временного правительства и его министерств, СНК и его народных комиссариатов, а также Поместного Собора, использованы дела ВЦИК I Созыва, Московского Военно-Революционного Комитета и следственных комиссий Петроградского Совета и Революционного трибунала при ВЦИК (конца 1917 - 1918 годов). В РГИА, кроме хорошо известных исследователям фондов Святейшего Синода и его обер-прокурора, а также Поместного Собора и Канцелярии патриарха Тихона, задействованы неизученные документы Временного правительства, хранящиеся в фонде Совета Министров (РГИА. Ф. 1276). Особую ценность представляют материалы фонда управляющего Канцелярией обер-прокурора В.И. Яцкевича (РГИА. Ф. 1579). Также привлечены документы из Российского государственного архива древних актов (фонды Московской синодальной типографии и отдельных монастырей), Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (фонды Петроградской духовной консистории и Прокурорского надзора Петроградского окружного суда) и др. Особо необходимо отметить материалы Московского Совета рабочих депутатов (с осени 1917 года - Московского Совета рабочих и солдатских депутатов) из Центрального государственного архива Московской области. Их изучение дает представление о характере взаимоотношений церковного руководства и Советской власти в Москве в ноябре 1917 - январе 1918 годов. Использование материалов разного характера и происхождения, в том числе большого числа архивных фондов, позволяет не только реконструировать события, но и изучить их восприятие и освещение с точки зрения разных учреждений, организаций и отдельных исторических деятелей, выявляя многосторонность позиций и мотивов действий. Итак, тема взаимоотношений государства и Православной церкви в России в феврале 1917 - январе 1918 гг. ещё не являлась предметом самостоятельного исторического исследования, и, как следствие, имеющийся по данной теме широкий круг источников не подвергался всестороннему анализу. До сих пор не были обобщены данные различных архивов: прежде всего фонды Синода и его обер-прокурора в Российском государственном историческом архиве, фонды Временного правительства и Совнаркома в Государственном архиве Российской Федерации, а также материалы двух центральных советов - Петроградского (в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга) и Московского (в Центральном государственном архиве города Москвы и Московской области). Вместе с тем, исследование законодательных актов, делопроизводственных документов, периодической печати, материалов личного происхождения позволяет провести всесторонний анализ развития государственно-церковных отношений в переломные для России месяцы с февраля 1917 по январь 1918 годов.
<< | >>
Источник: Соколов Арсений Владимирович. ГОСУДАРСТВО И ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В РОССИИ, ФЕВРАЛЬ 1917 - ЯНВАРЬ 1918 ГГ. Диссертация, РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ А.И. ГЕРЦЕНА. 2014

Еще по теме Источники:

  1. Первичные источники нейтронов
  2. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
  3. Статья 3. Единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ.
  4. ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ
  5. Базовые спектры нейтронных потоков для формирования обучающей и проверочной выборок
  6. ПРИЛОЖЕНИЕ А (справочное)
  7. Соколов Арсений Владимирович. ГОСУДАРСТВО И ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В РОССИИ, ФЕВРАЛЬ 1917 - ЯНВАРЬ 1918 ГГ. Диссертация, РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ А.И. ГЕРЦЕНА, 2014
  8. ПРИЛОЖЕНИЕ Б
  9. Основные методы спектрометрии нейтронного излучения
  10. Исследование способов создания опорных нейтронных полей с различной формой энергетических спектров
  11. Формулировка целей и задач исследования
  12. Концепция построения спектрометра-дозиметра нейтронного излучения реального времени
  13. КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 1994 ГОДА,