ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК И ПОРЯДОК СОЦИУМ: ПЛАТОНО-АРИСТОТЕЛЕВСКАЯ ТРАДИЦИЯ И СОВРЕМЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Философская концепция даёт возможность на анализе ценностных ос­нований человека предметно объяснить устойчивость сложившейся совокуп­ности правовых норм, регулирующих формы и порядок социума.

В своих произведениях Платон и Аристотель приходят к пониманию того, что в структуризации общества центральное место занимает обладатель разума, природа которого наиболее полно отражает культуру миропонима­ния. Оба философа, высвечивая специфические свойства человека, показы­вают их соответствие существующему порядку социума. Понимание этого сегодня не менее важно, чем прежде, поскольку своевременное обнаружение субъектами институциональной сферы рассогласования системы «человек - общество» приводит к поиску продуктивных оснований должной институци­ональной организации социальной жизни людей.

Проведённые Платоном и Аристотелем посредством раскрытия катего­рий справедливости, как одной из форм добродетели, исследования позволя­ют сегодня утверждать, что человек, обладатель разума, представлялся ими как микрокосмос, и как трансцендентальная сущность. Представление Ари­стотеля о государстве как продолжение семьи позволило ему высказать не­ординарную мысль о нём. Античный мыслитель полагал, что государство со­здаётся «преимущественно для того, чтобы жить счастливо» [1, с. 460]. Такой

подход как никогда актуален в начале третьего тысячелетия. Идея создания комфортных условий бытия для подавляющего большинства людей всё ещё не реализована на практике: многотысячные миграционные потоки из ряда стран Африки и Западной Азии в Европу не подвергают сомнению беспри­страстность выше сказанного.

Смысловое значение человека как организованного носителя разума, в качестве представителя социальной справедливости раскрывается Платоном в работе «Государство» [2]. Поскольку выводы, сделанные им, опираются на онтологические, гносеологические, аксиологические и праксиологические основания порядка социума, постольку они оказываются существенными для междисциплинарных исследований природы социального бытия и людей. В этом случае, философская концепция институционального человека стано­вится универсальной платформой, а её методология приобретает роль обще­научного алгоритма познания [3, с. 199].

Пристальное внимание к процессам социальной дифференциации об­щества, позволило Платону рассмотреть возникновение частной собственно­сти как результат жизнедеятельности становящегося разумного человека [4, с. 16]. Античный философ, изучая политические изменения в устройстве гос­ударств того времени, воспринял знаковые формы правления (тимократию, олигархию, демократию, тиранию) как порядок социума и детально рассмот­рел «принадлежащего» им человека. Подробно рассмотрев ситуации, где и как частная собственность корректирует ценностные основания человека, он вывел их взаимообусловленность.

Анализ взаимообусловленности социальной организации общества и присутствующего в ней человека Платон начинает с тимократии. По его суждению, такой государственный строй, базирующийся на честолюбии, есть «нечто среднее между аристократией и олигархией» [2, с. 331]. Человек ти­мократии склонен подчинять себе других. Он «ценит образованность и охот­но слушает других, сам, однако, нисколько не владеет словом считает,

что основанием власти должно быть всё военное» [2, с. 333]. Просле­живая взаимозависимость силового порядка социума и «сопутствующего» ему человека, облечённого полномочиями повелевать мыслитель видит соци­альную дифференциацию общества. Г осударство теряет смысл семьи, приоб­ретает смысл института угнетения.

Древнегреческий мыслитель подвергает критическому анализу и олигархическую организацию государства, подразумевая под ней «строй, основывающийся на имущественном цензе; у власти стоят там богатые, а бедняки не участвуют в правлении» [2, с.

Отстаивая свою точку зрения, что демократия «самый лучший государ­ственный строй испещрённый разнообразными нравами, ведь вследствие возможности делать что хочешь, он заключает в себе все роды государственных устройств», Платон освещает проблемы культуры и образо­вания представителя народовластия [2, с. 344]. Характеризуя демократиче­ского человека, что он «разнообразен, многолик, прекрасен и пёстр как его

государство» [2, с. 349], философ одновременно указывает на отсутствие в нём должного управления и идеологии. Платон настаивал на том, что при демократии, когда свобода выступает синонимом вседозволенности, грани­чащей с безрассудством, начинается порча нравов, развивается наглость, происходит деградация личности, толпа уступает свои права и полномочия тирану. Прозорливость философа, преодолевая пространство и время, про­явилась в современном, глобализационном миропорядке. В различных реги­онах планеты (Сомали, Ливии, Сирии, Ираке, Украине и др.) происходят со­мнительные регрессивные изменения, поскольку внедряемые там внешними силами чуждые демократические ценности ведут к разрушению их государ­ственности.

Древнегреческий мыслитель подчёркивал, что государство «democa» «опьяняется» свободой. «Граждан, послушных властям, там смешивают с грязью как ничего не стоящих рабов, зато правителей, похожих на подвласт­ных, и подвластных, похожих на правителей там восхваляют и почитают как в частном, так и общественном обиходе» [2, с. 350]. Свобода становится не свободой, формируется тирания с соответствующим типом человека. Народ «из подчинения свободным людям попадает в услужение деспотической вла­сти и свою неумеренную свободу меняет на самое тяжкое и горькое рабство - рабство у рабов» [5, с. 359]. По мнению Платона, «тиранический» человек, это трагический человек, человек послушной толпы.

Применение нормативного подхода к предмету исследования позволи­ло Аристотелю сделать ещё более глубокие выводы. Отстаивая естественные свойства государства, древнегреческий философ показывает источник цель­ности человека. Он не без основания утверждает, что «государство суще­ствует по природе и предшествует каждому человеку; поскольку по­следний, оказавшись в изолированном состоянии, не является существом са­модовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение лю­бой части к своему целому» [1, с. 379]. Аристотель подчёркивает то обстоя­

тельство, что государственным благом «является справедливость», то есть то, что служит общей пользе [1, с. 467]. Тем самым он затрагивает вопросы по­рядка обладания и распоряжения имуществом, определённых законами, ко­торые совмещают «в себе хорошие стороны общей собственности и собственности частной» [1, с. 410]. Философ поясняет, что государственные устройства, имеющие в виду взаимную пользу, «являются, согласно со стро­гой справедливостью, правильными; имеющие же в виду только благо пра­вящих - все ошибочны и представляют собой отклонение от правильных» [2, с. 456]. Исследуя существующие и моделируя идеальные формы правления Платон и Аристотель, по существу, анализируют социальное и жизненное пространства, структурированные разными смыслами.

В природном государстве - отсутствует социальное отчуждение. В следствии чего, государство и гражданское общество имеют одно и то же значение - смысл семьи. В данном случае и Платон, и Аристотель показыва­ют социально-политическую однородность общества, которая с психологи­ческой точки зрения ассоциируется с понятием «МЫ». По мнению Аристо­теля, человек, «нашедший своё завершение, - совершеннейшее из живых су­ществ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, - наихудший из всех, ибо несправедливость, владеющая оружием, тяжелее всего Поня­тие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее мерилом справедливости, является регулирующей нормой полити­ческого общения» [1, с. 379 - 380]. В современных условиях такая точка зре­ния не теряет своей актуальности, поскольку субъективные силы, утратив­шие способность к обмену информацией в интересах государства, «поддают­ся искусу соблазна “примерить” чуждую привлекательность на националь­

ную почву» [5, с. 103], перестают выступать в нём продуктивными «верши­телями» судеб людей.

В обстановке, когда государство поддерживает деление на «мы и они», функциональная организация общества начинает регламентироваться соци­ально-классовой структурой, постепенно утрачивающей объективные смыс­лы, как первого образования (государства), так и второго (общества). Насту­пает момент, отражающий «размытость» векторного единства их задач. И то­гда люди, почувствовавшие отсутствие потребности, не в состоянии высту­пать полноценным атрибутом государства, так как становятся винтиками по­литической машины. Это приводит к безумным разрывам в материальном обеспечении народа и его «слуг». Таким нетривиальным способом устанав­ливается социальное отчуждение, ужесточается экономическая эксплуатация.

Показ древнегреческими мыслителями коммуникативного человека сквозь призму необходимой и достаточной меры его функциональной при­верженности порядку социума открывает возможность отражения специфики развития демократии в XXI веке. Такая данность прослеживает непосред­ственную связь человеческой общности с культурой, свободой и властью. Рассмотрение государства не только в качестве политического института, но и социумного образования, пронизанного латентными связями приводит к следующему выводу: социальный субъект, интересы которого приведены в соответствие с продуктивным порядком общества, является «рационально­ценностным» [6, с. 6] субъектом, включившим в свой внутренний мир амби­валентность порядочного и ценностного человека.

Решение насущных социально-политических задач развития общества актуализирует конкретизацию принципов «природного государства» посред­ством модели демократии, в контексте которой равенство и свобода являют­ся необходимым и достаточным условием её становления. Анализ народо­властия как многогранного, исторически обусловленного и сложного явления приводит к пониманию того, что «народ» в нём выражает социальное равен­

ство, а «власть» - волю, силу свободы. Целый комплекс гражданских инсти­тутов и институций, форм организации людей и способов их взаимодействия составляют суть демократии.

В настоящее время глобализация мирохозяйственных отношений фор­мируют новые реалии политического и социального развития. Рост городско­го населения и расширение демократических свобод изменяют структуру общества. Идёт объективный процесс становления среднего класса как доми­нирующей силы в государстве. В этой связи наметилась тенденция сближе­ния и интеграции политических идеологий, хотя важно заметить: подобное происходит не всегда, не везде и не во всём. Двойные стандарты «просве­щённого лидерства», применяемые США и рядом стран Запада относительно других государств, препятствуют эффективной коммуникации по разреше­нию сложных проблем современности, в том числе и установлению необхо­димого порядка социума.

В XXI столетии демократические устои российского государства также заражены «вирусом невежества». Не прекращаются случаи возбуждения уго­ловных дел против губернаторов страны и высокопоставленных чиновников её силовых структур. Некоторые носители властных полномочий продолжа­ют «соревнование» по изобретению коррупционных схем для использования федеральных средств в корыстных целях. «Отсутствие у России официаль­ной идеологии, а, следовательно, идеологов-профессионалов приводит к то­му, что в ряде субъектов РФ преступность становится де-факто неотъемле­мой частью их образования, экономики, социальной жизни и реализации вла­сти, что не способствует её развитию» [7, с. 168]. Поэтому признание челове­ком права власти управлять и выражение им согласия подчиняться ей при­нимают вид его внутренней потребности для воспроизводства должного, что влечёт за собой утверждение продуктивного порядка социума. В следствии чего, решение актуальных задач демократии предполагает дальнейшую раз­работку концепции институционального человека и порядка социума.

«Всякий общественный порядок, в том числе и политический, имеет смысл в обращённости к сознанию человека» [8, с. 122]. Данная оценка явля­ется логическим продолжением мысли Платона о том, что «в совершенном государстве должна быть осуществлена справедливость справедливый человек не будет отличаться от справедливого государства по самой идее своей справедливости» [2, с. 207]. Социальное равенство общностей склады­вается под воздействием культурно-образовательной системы, которая, вы­деляя и структурируя общественное пространство, устанавливает в нём функциональную дифференциацию людей.

В современных условиях синонимом древнегреческого «демоса» вы­ступает средний класс. Являясь опорой народовластия, он предполагает ста­новление новой демократии и надклассовой идеологии. Рабочую формулу современной системы идей, выражающей интересы субъектов частной соб­ственности и проясняющей положение имущества, находящегося во владе­нии общества, можно представить в следующем виде: либерализм + консер­ватизм = социал-демократия. Опираясь на созданную совокупность правовых и социальных норм, регулирующих поступки носителей властных полномо­чий, она обеспечит их практические действия в духе законов, что будет отве­чать совместным чаяниям человека, элиты и общества в целом. Кроме того, этот формат, приведённый в согласие с насущными задачами времени, со­здаст режим наилучшего благоприятствования для эволюционного развития демократического общества.

Использование философской методологии при проведении анализа ценностных оснований проясняет место человека в сложной социальной си­стеме. Человек раскрывается как субъект, трансцендентальный элемент, субъектно-объектной, социальной системы бытия. Более того концепция ин­ституционального человека, на примере Платоно-Аристотелевской традиции, раскрывая взаимную обусловленность человека и социальных институтов, через анализ онтологических оснований открывает более глубокую институ­

ализацию, вскрывающую природу человека как микрокосмоса. Это законо­мерно поднимает вопрос о месте человека в системе Бытия.

Литература:

1. Аристотель. Сочинения в четырёх томах. М.: Мысль. Том 4. 1983. 828с.

2. Платон. Собр. соч. в четырёх томах. М.: Мысль. Том 3. 1994. 655с.

3. Кокорин А. А. Философский алгоритм познания: содержание и практические возможности. М.: Изд-во МГОУ. 2014. 324с.

4. Бутенко А. П. Власть народа посредством самого народа. М.: Мысль. 1988. 208с.

5. Вершилов С. А. Этика мировых субъектов как риски порядкам ло­кальных государств (социально-философский анализ) / Социальное поведе­ние личности: оценки и стратегии: коллективная монография. Ульяновск: Изд-во «Зебра». 2016. С. 99-108.

6. Артёмов В. Н. Типологические интерпретации и противоречия функционирования институционального человека // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия Философия. Психология. Педагогика. 2013. Том 13. Выпуск 4. С. 5 - 9.

7. Вершилов С. А. Военная безопасность государства (социально­философский анализ). Ульяновск.: Изд-во «Зебра». 2015. 290с.

8. Устьянцев В. Б. Человек, жизненное пространство, риски. Сара­тов.: Изд-во Саратовского университета. 2012. 208с.