<<
>>

3.1. Архитектурные учебные заведения г. Ленинграда 1950гг. как объект культурной политики в области урбанистики и их вклад в советское градостроительство

Культурная политика неизбежно затрагивала проблемы подготовки архитектурных кадров и воспитания молодого поколения архитекторов. После Великой Отечественной войны разрушенные советские города нуждались в восстановлении.

Необходимо было повсеместно устанавливать инфраструктуру, коммуникации, повышать объем жилищного строительства, вводить в строй промышленные и гидротехнические сооружения . В связи с этим назрела острая потребность в увеличении числа архитектурных кадров средней и высшей квалификации, способных поднять страну из руин. Советское правительство понимала сложность и ответственность стоящих перед народом задач. Поэтому в разных точках СССР создавались новые площадки для подготовки специалистов в области строительства, государственные учебные заведения различного профиля. Однако самыми известными и востребованными оставались строительные институты Ленинграда и Москвы, занимающиеся подготовкой «архитектурной элиты». Так как идеологическая составляющая оформления пространства восстанавливаемых городов была не менее важной, то молодые архитекторы, выпускники ВУЗов, наряду с профессиональными навыками получали «социалистическое напутствие», которое определяло всю их последующую деятельность. В отдельных случаях молодое поколение могло переломить консервативное сознание маститых градостроителей и убедить в правомерности [271] использования незапланированных градостроительных моделей, до того невостребованных сложившейся системой. Так случилось, например, в Ленинградском инженерно-строительном институте (ЛИСИ) в начале 1950-хгг. В настоящей главе мы рассмотрим деятельность Ленинградского инженерно­строительного института (ЛИСИ), архитектурный факультет института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина (Академия Художеств) и ленинградского архитектурного техникума, которая дает представление о состоянии и методах архитектурного образования высших и средних учебных заведений.
С выработки (в 1948г.) единого учебного плана для советских архитектурных, строительных и политехнических ВУЗов, в стенах которых осуществлялась подготовка строительных инженеров и архитекторов произошло упорядочивание организаторских и педагогических возможностей учебных заведений этого профиля .Даже на основании детального изучения одной образовательной организации можно представить принцип работы и структуру любого образовательного учреждения в СССР в эти годы. Плановый принцип ведения общегосударственного хозяйства задавал матрицу, которая регламентировала работу на местах, структурируя и унифицируя, в том числе, и образовательный процесс в соответствии с утвержденными на высшем уровне программами и задачами.

Нужно отметить, что к теме советского архитектурного образования, профессиональной преемственности, исследователи обращались редко. В той или иной степени вопрос педагогических основ архитектурного образования поднимался в работах и выступлениях Б.Г.Бархина, А.В.Иконникова, М.Я.Гинзбурга, И.В.Жолтовского и др., но специальное исследование, посвященное архитектурному образованию 1950-хгг. отсутствует. Обзорное изложение темы содержится в книге Н.В.Кивлевой и диссертации Л.А.Кольстет. Архитектурному образованию 1930-1940-х гг. во Всероссийской Академии [272]

Художеств посвящена работа А.Г.Вайтенса. Некоторые аспекты архитектурного образования рассматривались в статьях профессиональных периодических изданий, а также поднимались на конференциях, проводимых на базе архитектурных ВУЗов[273] [274] [275] [276] [277]. В Ленинградском отделении Союза Советских архитекторов после войны функционировал Сектор архитектурного образования, который в том числе «...содействовал в разработке учебников, учебных пособий для сети архитектурного образования» и оформлял теоретические основы педагогической деятельности.

В советской системе профессионального образования существовала преемственность всех ее ступеней от «средне-технической» до академической аспирантуры и, как следствие, тесная связь между образованием, наукой и производством .

Фундаментальные проекты Академии Архитектуры , высшего органа, занимающегося разработкой «научных основ» строительного дела в стране, предшествовали практической деятельности и «обосновывали» ее . «Научная помощь» строительным мастерским (в частности, «Ленпроекту») в эти годы была необходимым элементом градостроительной практики.

Ленинград в начале 1950-х гг. был одним из главных городов, открывавший широкие перспективы для получения профессионального архитектурного образования. Здесь функционировали два крупных архитектурных образовательных центра, определяющие ленинградскую архитектурную школу: Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) и факультет архитектуры института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина (Академия Художеств). Несмотря на то, что эти ВУЗы были «подобны двум сообщающимся сосудам» , они, тем не менее, были ориентированы на разные цели и задачи подготовки специалистов в области архитектуры и градостроительства . «До войны разница между выпускниками ЛИСИ и Академии Художеств была почти незаметной. В 1939, 1940, 1941 гг. было отмечено много дипломных проектов, которые стояли на уровне самых высоких требований советской архитектуры и в ЛИСИ, и в АХ» . Кроме того, многие студенты ЛИСИ после его окончания продолжали свое образование в стенах Академии художеств . Несмотря на то, что ЛИСИ и институт им. Репина соревновались между собой по многим показателям, в том числе и за количество «сталинских стипендиатов» и успешных выпускников , между факультетами существовала «дружественная связь», основанная на «единстве дисциплин». По выражению выпускника ЛИСИ Бочарова «...эта связь существовала издавна и по линии общности преподавательского состава и по [278] [279] [280] [281] [282]

архитектурному лицу» . Студенты старших курсов выполняли задания, связанные с реальной градостроительной практикой. Темы, предложенные для дипломного проектирования, увязанные с «конкретными нуждами

строительства», позволяли «включиться» вчерашнему выпускнику в

строительную практику города и осознать себя членом одной «команды».

Так, в 1951г. в качестве темы для дипломных проектов выпускников ЛИСИ была предложена «Въездная площадь на проспекте имени И.В.Сталина в г.Ленинграде» , проектированием которой в это время занималось ленинградское архитектурное профессиональное сообщество. Сотрудничество профессионалов и начинающих архитекторов оказалось продуктивным, т.к. благодаря молодым специалистам появилось неординарное «градостроительное решение», идущее в разрез установленным консервативным стандартам.

Немаловажным компонентом в архитектурной профессии была идеологическая агитация, благодаря которой «создавалось» однородное поле «единомышленников», объединенных мировоззрением с одинаковыми предпосылками. Особенно идеологическое наставничество распространялось среди молодежи. Ведущие архитектурные ВУЗы Ленинграда готовили специалистов, не только способных «влиться» в профессиональную архитектурную среду, но и нацеленных на преобразование этой среды в русле определенных (социалистических, коммунистических, корпоративных) ценностей. Пропаганда идеологических установок с воспитательной целью занимала высшую позицию в учебном процессе, в творчестве и в последующей практике. Общекультурные приоритеты ложились в основу архитектурного [283] [284] [285]

образования в СССР и не могли не отражаться на проектировании. Такие необходимые идеологические «основы» были сформулированы на встрече со студентами ленинградских архитектурных ВУЗов в международный день студенческой молодежи (19 ноября 1949г.) . Архитекторы В.А. Витман,

В.Ф.Твелькмейер и А.А.Оль выступили с напутствием, в котором была обозначена основная тенденция дидактической и художественной программы, актуальная на тот момент. Речь профессора А.А.Оль можно считать манифестом студенческого архитектурного сообщества сталинского двадцатилетия (1932­1953гг.). По мнению А.А.Оль, немаловажной деталью для начинающего архитектора являлось «...воспитание чувства большой солидарности, большой крепкой спайки», умение работать в команде как основы успеха в профессии.

Единообразие, «бурлачество» приветствовалось во всех сферах жизни и

творчества, отступление от которых не несло, по мнению профессионалов, положительного импульса. «Сознание человека коммунистического общества за распространение коммунистического общества, и по окончании института настоящими борцами» и «распространителями идеалов». На этих «ценностях» строилась советская архитектура- «архитектура коммунизма», которая, по всеобщему мнению, «. должна отвечать высоким идеям советского гуманизма отличаться богатой образностью языка, идейной насыщенностью. А для того, чтобы архитектор мог дать стране такую архитектуру, , в первую очередь, овладеть той философией, которая являлась самой прогрессивной философией во всем мире - идеями Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина» и «.выпестовать в себе черты человека общества будущего» и эти «черты» экстраполировать в новую архитектуру[286] [287].

Таким образом, принципы, утвердившиеся в образовательных учреждениях сталинского времени формировали мышление будущего архитектора на трёх уровнях: рационально-прагматическом, т.е. с учетом насущных задач, метафизическом, направленном на великую идею (достойную быть реализованной в будущем), соотнесенную с общекультурным пространством и концептуально-идеологическом, связующим «великую идею» с прагматической ситуацией. Задача оформления въездной площади на проспект имени И.В.Сталина, поставленная перед дипломниками ЛИСИ в начале 1950-хгг., потенциально включала в себя требуемую полиаспектность: прагматическую, отражающую архитектурные и градостроительные тенденции эпохи новой мобильности, подчиненность и нацеленность на задачу «будущего» и отражение этой задачи в монументальном образе вождя, советского народа и Великой Победы через определенный набор стандартных элементов и построений, почерпнутых из существующего архитектурно-градостроительного тезауруса. Освоением этого тезауруса являлось одной из задач профессионального архитектора.

В архитектурных ВУЗах и средних профессиональных учебных заведениях пропагандировалась установка на решение практических задач.

Сохранившиеся в архивах тематические программы-требования курсовых и дипломных работ техникумов и ВУЗов и отдельные «Планы внедрения в практику научных работ...» свидетельствовали о жесткой практической ориентации образовательного процесса. Две составляющие: идеология и нацеленность на практическую реализацию порождали качественно новый подход к архитектуре, который предполагал нечто утопическо-образцовое, потенциально нереализуемое вписать в рамки прагматизма и функционализма, то есть в рамки реального места. Архитекторами (и студентами) разрабатывались проекты, с одной стороны для конкретного участка города, но, в то же время отражающие общие представления

о неком архитектурном идеале, навязанные извне. В связи с этим все подчиняла себе визуальная сторона проектов, поставленных на концептуальную («идейную») основу и воплощенных посредством общепринятого (стандартного набора для выражения определенной идеи) кодекса объемных построений. Именно этому процессу моделирования «идеологически выдержанной» архитектуры, т.е «отвечающей своему назначению» морального диктатора- воспитателя, должны были научиться студенты-архитекторы в стенах ВУЗа.

А.А.Оль также наставлял архитектурную молодежь: «Сооружения должны создать фактическую возможность построения коммунистического общества.» «.. .Если не будут соответствовать мировоззрению всего народа- они будут только тормозить построение коммунистического общества». Своим оформлением они должны отвечать величию этой эпохи и полноценно оформлять коммунистическое общество»292. На первое место в архитектуре выходила оформительская функция, репрезентативность, отвечающая

определенным ожиданиям. А.А.Оль продолжал, обращаясь к молодым архитекторам: «Ваша профессиональная институтская работа близко,

чрезвычайно непосредственно примыкает к всеобщей борьбе за построение коммунистического общества. Любая отрасль вашей работы - строительство жилых зданий, промышленных зданий - это все то, без чего мы не построим нашего светлого коммунистического общества. Ваша работа органично входит в работу всего народа». А.А.Оль, что на тот момент уже вошло в общепринятое правило, приравнивал архитектурный и писательский труд, результат которого («писательского труда») «оказывал большое эмоциональное воздействие на самосознание всех трудящихся». Архитекторы, как и писатели, становились «инженерами душ человеческих», что непременно должны были осознать молодые архитекторы и реализовывать в работах. В разговорах об архитектуре начала 1950-хгг.использовались метафоры, аллегории, символы, т.е. все то, что в

большей степени присуще литературе, те приемы, которые не только «уводили от реальности и прагматики», но и переводили представление об «архитектуре» из «пространственной» во «временную» сферу искусства . Именно в этот период архитектурные проекты были в максимальной степени насыщены утопическими характеристиками (в частности, гигантоманией, акцентированной ритмичностью, безусловной симметрией, а с ней и единообразием, тектоничностью, строгой пропорциональностью и пр.^, отражавшими генеральное стремление «создать стабильную среду», достойную народа-победителя. «...Материальная среда должна отвечать требованиям общества». Таким образом, эпоха, среда (т.е.архитектура) и общество оказывались взаимозависимы: эпоха выдвигала

задачи, которые как бы претворялись в мировоззрение народа и посредством архитектуры принимали зримые формы. А сами здания, «.своим эмоциональным обликом отвечая мировоззрению людей», рождали эпоху.

Главным художественным критерием для ленинградских градостроителей этого времени выступали три понятия: «размах, реальность и сохранение характера Ленинграда», что неоднократно подчеркивалось в обсуждениях ЛОССА. Все стадии работы над проектом были строго регламентированы и подчинялись заранее данным схемам. Это выражалось в использовании определенных типов конструкций, пространственного заполнения, озеленения, архитектурного оформления и др. В практическом жилом строительстве «модульность и типизация секций» связывала архитекторов, не позволяя отступать от принятых норм, утвержденных в 1950 г. «Нам нужно выйти из плена секций..»- призывал архитектурное сообщество А.Я.Мачерет. «Архитектурное проектирование, в конечном счете, вульгарно говоря, сводится к тому, как отдельные мастерские Е.А.Левинсона, А.К.Барутчева, В.Ф.Белова и др. - рисуют [288]

только те или иные детали, в то время, когда в архитектуре жилого дома основное дает его структура, его сетка, а эта сетка- 3.20 и никуда больше податься нельзя»[289] [290]. «Игра объемами» допускалась лишь в использовании различной этажности и протяженности зданий, отступы от линии и пр. Аналогичный, даже более жесткий стандарт, существовал и для разных типов градостроительных единиц (например, площадей). Парадные (административные) площади городов, как правило, строго симметричной конфигурации, формировались на основании определенного набора элементов и их заданного расположения в городском пространстве. Участок приходилось вписывать в «прокрустово ложе» готового шаблона, а не отталкиваться от реального положения и фиксационного плана. Основной задачей градостроителей было представить «образную тему», которая отвечала бы ожиданиям зрителей: идеологическим, аксиологическим,

символическим, мемориальным и др., а не подобрать рациональное решение. Чтобы выгодным образом визуализировать образ, необходимо было в максимальной степени овладеть всеми существующими на тот момент возможностями визуализации. Владение изобразительной техникой позволяло с максимальной степенью наглядности представить образную составляющую проекта, которая, как уже говорилось, в то время выходила на первый план в восприятии и понимании архитектуры как искусства. В архитектурных ВУЗах (в частности, в ЛИСИ) пропагандировалось «серьезное отношение к рисунку, к живописи». Студенты ЛИСИ воспитывались на «графическом

совершенствовании», что было в большей степени характерно для

295

художественного ВУЗа, которым являлся институт им.Репина . Основное внимание было сосредоточено на создании «унифицированной» зрелищности

архитектурных произведений и особое внимание уделялось точной передаче замысла посредством графики или акварельного рисунка. Вот как вспоминал свои довоенные студенческие годы в ЛИСИ выпускник Бочаров: «Я хорошо помню, с каким упоением мы отдавали свои вечера рисунку, живописи, акварели. Вечерний кружок рисунка, организованный Подберезским, пользовался колоссальным успехом. Каждый студент переписывал свои работы, добиваясь лучшего и лучшего»[291] [292] [293].Рационализаторский акцент отходил на второй план, и из- за этого смещения практическая ценность студенческих работ «растворялась» в погоне за внешней образностью.

В начале 1950-хгг, как уже говорилось, все внимание архитектурной общественности Ленинграда было сосредоточено на проектировании застройки проспекта им. И.В.Сталина и, в частности, оформлению площади у Средней Рогатки . Именно это место нового проспекта в связи с его идеологическим наполнением, (как начало главной магистрали Ленинграда, которая к этому времени имела статус «основного стержня нового социалистического Ленинграда») и семантическим качеством (как въезд в социалистический город- герой) вызывало наиболее оживленные споры и требовало быстрых и адекватных архитектурно-градостроительных решений. На решение данного участка были брошены все архитектурные силы Ленинграда. В функциональном плане задача стояла непростая, т.к. в этом месте сходились под прямым углом четыре направления и диагональ северо-запад-юго-восток (Южное и Московское шоссе), что требовало внимательного отношения к решению транспортных задач. К тому же изначально «асимметричный» участок, предполагавшийся к застройке, сложно было заключить в требуемый «симметричный» регламент, допустимый для оформления площадей подобного ранга . В 1952-1953гг. над «въездом на

проспект» работала бригада 6-ой мастерской Ленпроекта с составе Б.Н.Журавлева, В.С.Васильковского, И.Г. Мецхваришвилли и А.А.Грушке. Нужно было, (как говорилось в официальном документе), представить «...определенную торжественную строгость, которая отличала архитектуру Ленинграда, и в архитектурной трактовке проспекта дать полное представление при приближении к этому въезду, что ты въезжаешь в Ленинград, имеющий свою совершенно отличную архитектурную характеристику» . Но, как показала практика, профессиональные архитекторы не справились с поставленной задачей, что неоднократно ставилось в вину на обсуждениях в ЛОССА. Внимание критиков обращалось на «отсутствии принципиальных установок, творческих соображений и определенной направленности» в представленных решениях. Большинство архитекторов видела «фальшивость приема, вступающего в противоречие с планировочной структурой данного участка». В.Ф.Твелькмейер обвинял архитекторов в отсутствии «творческого дерзания». На этой волне было предложено обратиться к примеру «двух архитектурных ВУЗов» Ленинграда[294] [295] [296], студенты которых «дали разнообразные решения» в своих дипломных проектах 1951г. В.Ф.Твелькмейер выразил мнение, что именно студенческие проекты показали, что «творческая мысль в Ленинграде бьет.» и предложил не игнорировать проекты молодых архитекторов, а внимательно к ним присмотреться. Студенческие варианты были, по мнению профессионалов «.гораздо более интересные», чем те, которые принадлежали маститым архитекторам. Благодаря В. А. Витману, который возглавлял кафедру градостроительства в ЛИСИ, постепенно приходило взаимопонимание между архитектурным сообществом и студентами. Сетования, что «... необходимого контакта между проектной организацией и кафедрой архитектурного проектирования на первом этапе создать не удалось, институт «Ленпроект», ознакомленный с дипломными проектами, в должной мере не использовал их в своих работах» в дальнейшем уступили место открытому заинтересованному вниманию . А.А.Грушке не скрывал факт обращения к дипломным проектам и тщательной их проработки. В.Витман также чисто ссылался на эти работы и считал, что дипломное проектирование, «направленное в русло конкретных заданий», (в данном случае относительно реконструкции въездной площади), могло использоваться для научного анализа, выводов и обобщений . Таким образом, дипломное проектирование постепенно возводилось в ранг экспериментального проектирования, отвечающего на нужды современного строительства и признавалось его значимость ведущими членами архитектурного сообщества.

Проблема, которая вызвала самые оживленные споры, заключалась в выборе конфигурации въездной площади на Средней Рогатке. По мнению В.А.Витмана, основная сложность при проектировании архитектурно­планировочной организации заключалась в применении симметричного или асимметричного решения. Профессиональные архитекторы отдавали

предпочтение полукруглой площади, признавая, что «циркульная кривая хорошо выражает идею парадности и идею симметричных зданий, которые, в конечном счете, очень родственны этому понятию»[297] [298] [299]. Но В.А.Витман считал, что «...фальшивость подобного приема, вступающего в противоречие с

планировочной структурой данного участка, очевидна » . Студенты ЛИСИ

первыми предложили «промежуточное» решение, которое, по В.А.Витману, «вскрывало постепенный переход от утрированного архитектурно подчеркнутого решения к такому же предельно асимметричному решению». Следуя шаблонному представлению о репрезентативной площади, решенной только симметрично, студенты отдали предпочтение уравновешенным, ярусным, равноудаленным от центра объемам, доминанте (центрической или боковой) и многократным повторением как отдельных архитектурных элементов, так и целых массивов, но внесли свое, неординарное видение градостроительной проблемы,

заключающееся в возможности отталкиваться не от предзаданной

псевдоконструкции, а от реально существующего городского пространства. Всего «...в дипломном проектировании, посвященном застройке начальной площади на проспекте им. И.В.Сталина, организованном в ЛИСИ, приняли участие 20 выпускников архитектурного факультета»[300] [301] [302] [303]. Не все из них признали правомерность новой асимметричной композиции, некоторые следовали традиционным решениям. Но некоторые студенты представили проекты, которые изменили не только отношение к данному месту, но и заставили пересмотреть всю градостроительную ситуацию в целом.

Краткий экскурс в историю представленных градостроительных решений выпускников позволяет проследить плановые технические модели и их трансформацию. Михаил Ни (Рис.65,66) предложил симметричное решение путем пробивки «нового радиуса» в направлении северо-восток , пытаясь соотнести его по значимости с Южным шоссе , отходящему от площади на северо-запад. Илья Кусков (Рис.67,68) новую улицу «пробил» параллельно

Куракиной дороге[304] [305] [306] [307]. Как считал В.Витман «... это решение более оправданно и менее нарушает уличную сетку, закрепленную генеральным планом города» » . Валерий Калмыков (Рис.69) не предлагал дополнительно пробивать

новую улицу, а «слегка сломал» Южное шоссе в том месте, где оно сливалось с въездной площадью. На противоположной стороне, в ответ на этот излом, студент предложил сделать небольшое заглубление перед отдельно стоящим домом. Эта намеренная асимметрия давала оправданное решение, в котором центральный монумент «маскировал» выход Южного проспекта на площадь. В некоторых проектах центральная тема площади - Победа в Великой Отечественной Войне - заставляла архитекторов-дипломников использовать преувеличенный масштаб застройки и строго следовать композиционным штампам, таким как постановка монумента в точке пересечении сходящихся лучей-улиц. Данное композиционное решение можно видеть на проекте Геннадия Булдакова (Рис. 70,71 ) , который поместил памятник И.В.Сталину в центре симметричной площади.

Можно заметить, с художественной точки зрения проекты близки по характеру «урбанистическим фантазиям Хью Ферриса» (Рис. 72). Прототипом однотипных решений послужила, несомненно, американская архитектура, как реально существующая ,так называемый американский «модернистик» и более ранние постройки, о которых советские архитекторы хорошо знали. Американская архитектура воздействовала на студенческие проекты опосредованно через проекты московских «сталинских высоток», широко популизированных, строительство которых было начато после войны и шло

313

интенсивными темпами .

Тем не менее, в начале 1950-х гг. повсеместно подчеркивались художественные требования, независимые от зарубежных образцов и близкие к национальным традициям и историческому облику города. Новое социалистическое идейно-художественное содержание, объединяющие высотные дома с образом Дворца Советов было основным критерием современной качественной архитектуры[308] [309] [310]. Обелиски, триумфальные арки, пропилеи -

непременные атрибуты проектов восстановленных после войны городов, направляющие общественное сознание на тему Победы, величия страны, присутствуют в работах дипломников. Однако, обилие колонн, портиков, «элементов парада» в это время уже воспринималось в качестве признака «однообразности и назойливости» . Как можно видеть, по стилистическому решению, все рассматриваемые проекты были унифицированы и, в целом, ориентированы на московскую высотную архитектуру. Например, Радий Кухарский (Рис. 73,74) в своем проекте «усилил значение двух жилых высотных зданий, организующих переднюю часть площади». Несмотря на то, что на восточной стороне площади пробивка новой улицы не была предусмотрена, студент предложил симметричное завершение северной ее части, делая в этом месте прямоугольный отступ. Герман Байков (Рис. 75,76 ) «перенес акцент» в

центр площади, где симметрично расположил две высотные башни, а жилые комплексы, выходящие на площадь, продолжил жилой застройкой самого проспекта. В его проекте фонтан квадратной формы в южной части

фланкировался зеленым массивом и выражал идею парадности через симметричное художественное решение. Два высотных здания-пропилеи фигурировали и у Николая Журавлева (Рис. 77,78), который предложил более «сухое» градостроительное решение, сфокусировав внимание на памятнике в центре площади. В проекте Владимира Попова (Рис. 79 ) высотное здание располагалось «по оси проспекта им. И.В.Сталина». На его проекте отдельностоящие боковые корпуса были объединены арками с центральным зданием, образуя «подобие городской стены с проездами через нее в город». Этот проект В.А.Витман посчитал «ошибочным» в связи с предлагаемой минимальной пропускной способностью въезда[311].

Следующий блок дипломных проектов предлагали, по мнению В.Витмана, «более правдивое» решение. Эти проекты несли новаторские черты и допускали возможность асимметричного решения площади, которое, в какой-то степени, стало образцовым для профессионалов, о чем неоднократно заявлялось. Причем эти асимметричные решения определялись историческими и локальными особенностями конкретного участка, не обезличивая территорию, а подчеркивая ее уникальность. В сложившейся ситуации подобный подход заставлял пересмотреть градостроительную политику и обратиться к новому эталону парадной площади, построенному на асимметричном основании. Как писал В.А.Витман: «Приводимые примеры доказывают право на осуществление принципа построения уравновешенных асимметричных композиций в практике застройки города». Дипломант Анатолий Индейкин (Рис. 80,81) установил одиночную башню в начало проспекта, не «затушевывая» при этом Южное шоссе, а на северо-восточной стороне предложил разбить зеленый партер с монументом. А Евгений Киреев (Рис. 82,83) «усилил» западную сторону композиции через свободностоящую башню и «закрепил начало проспекта ризалитами - симметризирующими деталями композиции». Можно отметить, что при асимметрии общего плана отдельные элементы в проектах, тем не менее, могли симметрично повторяться. Вариативность решений создавалась путем перестановки башни или ее дублирования при полном сохранении стилистики. Так, Юрий Львов (Рис. 84,85 ) предложил главное внимание сосредоточить на оформлении северо-западного угла, перенеся в эту часть высотную башню и монумент. «Более спокойная» в высотном отношении линия застройки западного фронта площади у него выдерживалась в той же стилистической манере, и это способствовало объединению частей в единый ансамбль.

Асимметрия, которая провозглашалась молодыми архитекторами, благодаря своим качественно новым характеристикам и неординарности заставила проектировщиков обратиться именно к такому решению въездной площади. По убеждению многих «.приводимые примеры доказали право» на асимметрию, но, следуя общей тенденции, «уравновешенную», т.е. обладающую качеством «симметрии» в отдельных деталях. В.А.Витман всецело поддерживал асимметричные решения, считая, что «авторы встали на верный путь» и писал: «Он более труден, ведет, может быть к решениям, по которым можно дискутировать, но зато более свежим, правдивым, отвечающим основным принципам социалистического реализма и более правильным» . Асимметрия одержала победу (Рис. 86-89), хотя имплицитно неся в себе идею симметрии (как узаконенное требования классицизма), и эта победа была [312] равносильна смене парадигматической установки, которая главенствовала в советском градостроительстве. Дипломные проекты не могли конкурировать с работами больших творческих коллективов, возглавляемых ведущими мастерами архитектуры», но, на основании проработки дипломных работ, показавших «правильное» и неожиданное решение, «большие» проекты получили новый импульс. Отдельные проекты выпускников были предложены в качестве «образцовых» парадных архитектурно-уравновешенных композиций «без строгой симметрии», поиском которых занималось профессиональное сообщество ленинградских архитекторов . И если на первом этапе градостроители пришли к выводу, что «принципиальные решения сводятся к определенным вариантам: полукруглой площади, т.е. чистой циркульной кривой с постановкой акцентов (башен) вначале» и «симметричной площади характера прямоугольной», не принимая в расчет возможность асимметрии, то после знакомства с дипломами ЛИСИ, они признали правомерность еще одной композиции, а именно, асимметричной.

Таким образом, главная заслуга дипломного проектирования, какой ее видел В.А.Витман, заключалась именно в «выявлении преимущества асимметричного решения», а, вместе с тем, заявку на новое осмысление градостроительной программы. Творческий коллектив во главе с архитектором

С.Б. Сперанским пошел по пути «развития асимметричных приемов композиции площади» именно благодаря изучению дипломных проектов ЛИСИ, представленных на обсуждение профессионального сообщества. И именно асимметричная модель послужила основанием для разработки как проекта

С.Б.Сперанского, одобренного Советом, так и для конкурсного проекта под девизом «Содружество», который получил первую премию в 1953 году. Таким [313] [314] образом, дипломные разработки выпускников стали трамплином для формирования иного, нового решения, потенциально готового к воплощению на практике.

Подводя промежуточный итог, можно сказать, что при всей строжайшей регламентации градостроительного дела в начале 1950-хгг., повязанного узами идеологического, семантического и функционального диктата, существовала возможность провести неординарное решение, в корне меняющее отношение к проблеме. В условиях неукоснительного следования стандартам сохранялась привилегия обратиться к здравому смыслу и нащупать качественно новый подход, ставящий под сомнение «неоспоримые» истины. Эта возможность проявилась благодаря умелому привлечению молодого поколения архитекторов, воспитанных на неизменных постулатах (аксиологических и профессиональных), но способных увидеть в однозначно-навязанном решении целый комплекс возможностей. То, что инновационные предложения были услышаны и, в определенной степени, признаны сообществом, свидетельствует о новом этапе в общественном развитии, который постепенно приходил на смену консервативной регрессии сталинского двадцатилетия.

В Институте имени И.Е.Репина( Академии Художеств) на факультете теории и истории искусств и архитектурном факультете в сталинское годы некоторые выпускные работы были связаны с застройкой и историей нынешнего Московского проспекта. Например, в 1949г. была представлена к защите дипломная работа по теме: «Архитектура магистрали Московское шоссе в Ленинграде» М.Г. Серапионовой (руководитель И.И. Фомин) . Изучив

существующую на тот момент архитектуру проспекта довоенного времени (Дом Советов и ряд жилых домов), студентка сделала вывод, что «магистраль однообразна, силуэты не оживлены, целиком законченного квартала нет». В 1952­м году в качестве проектного задания для дипломников архитектурного [315] факультета была предложена тема «Планировка и застройка жилых кварталов на проспекте имени И.В.Сталина со зданием гостиницы» . В отличие от «парадной архитектуры», выполненной выпускниками ЛИСИ (застройка въездной площади), дипломантам Академии предложили разработать единицу приватного быта горожанина, т.е. квартал и прилежащую застройку. Дипломы по этой теме защитили С.А.Ануфриев (руководитель А.К.Барутчев), Д.Л.Бакалу (руководитель В.И.Кочедамов и Е.А.Левинсон), Ковалевский П.П. (руководитель Е.А.Левинсон), А.В.Ланин (руководитель С.П.Васильковский),А.К.Сень (руководитель Е.А.Левинсон), И.И.Стрепетов (руководитель С.П.Васильковский), А.Ш.Тевьян (руководитель А.К.Барутчев) и Н.Н.Федорова (руководитель Е.А.Левинсон). На защите проектов В. Витман еще раз подчеркнул важность

322

«давать дипломантам реальные задания» , т.е. задания, связанные с реальными проблемами строительства. По замыслу преподавателей-архитекторов «студенческие работы должны явиться помощью строительству, поэтому каждая интересная мысль студента особенно ценна» . Особый акцент в обсуждении делался на качестве «разработки и нахождения характера социалистического квартала», который должен был представлять собой «уютные пространства с зелеными насаждениями...» (Л.М.Тверской). Высотный характер гостиничного корпуса, предложенный практически всеми дипломниками, отвечал существующим на тот момент представлениям о современной архитектуре. В отличие от внешней репрезентации главных улиц и площадей, оборотная сторона социалистической жилой застройки декларировала приоритет «жизнерадостности и уюта» с «хорошо организованными дворами». Важным понятием для дипломников становился «социалистический ансамбль», который в корне отличался, как было указано, от «исторического ансамбля, выполненного [316] [317] [318]

выдающимися мастерами Петербурга» т.к. новый ансамбль представлял собой иное отношение к разработке внутриквартального пространства (Рис. 90-92) . В.Витман «внес некоторую ясность в понятие градостроительных задач» на защите дипломной работы И.И.Стрепетова, который в проекте не учел санитарные нормы, предусмотренные советским кодексом. Витман сказал: «Основной принцип градостроительства- это сталинская забота о человеке, и никакие другие причины не могут побудить соорудить что-нибудь такое, что нарушало бы нормальную жизнь советских граждан, - никакие иные предложения, как бы заманчивы они не были, как бы они не были красивы...» .

Принцип идеологического камуфляжа, глубоко закрепленный в сознании представителей архитектурного сообщества, внедрялся в студенческую среду, определяя потолок проектной практики и декларативные законы. В 1953г. на факультете теории и истории искусств рассматривалась выпускная работа «Архитектура проспекта имени И.В.Сталина в Ленинграде» Т.Е.Граве

325

(руководитель И.А.Бартенев) , в которой также проводилось убеждение, что «.на проспекте Сталина нельзя допустить монотонность и однообразия». Работы студентов более позднего времени не обладали столь жесткой идеологической нагрузкой. В 2000 году С.В.Коновалова в дипломной работе «Застройка южной части Московского проспекта в Ленинграде в 1930-80-е гг.», выполненной на факультете теории и истории искусств под руководством профессора А.Л.Пунина писала: «При проектировании и застройке южной части Московского проспекта разрешались практически все большие градостроительные проблемы, возникавшие в советской архитектуре 1930-1970-хгг...»[319] [320] [321]. Исторический очерк Коноваловой был посвящен компаративистскому анализу петербургской дореволюционной неоклассики и сталинского неостиля, программы которых, как считала дипломантка, имели много схожих черт. «Сталинский неостиль совершенно очевидно опирался на ту методологию интерпретации русской архитектуры, которая была свойственна неоклассике начала века»[322]. Таким образом, Московский проспект в разное время осмыслялся в высших учебных заведениях в соответствии с культурно-идеологической политикой государства и служил «барометром» архитектурного стилевого прототипа и художественных убеждений, воспринятых на определенный момент[323] [324].

Наряду с высшими учебными заведениями функционировали средние учебные заведения, занимающиеся подготовкой строительных кадров. 26 декабря 1951г. в стенах ЛОССА прошел «смотр работ Ленинградского Архитектурного техникума, находящегося в системе Управления по делам архитектуры при Совете Министров Российской Федерации» , на котором был заслушан доклад директора техникума В.П.Попова «О подготовке средних архитектурных кадров». Событие было чрезвычайной важности (как отмечалось-«крупным событием в архитектурной жизни г.Ленинграда»), о чем говорит состав присутствующих на нем архитекторов: председатель И.А.Вакс, А.И.Дмитриев, В.И.Кочедамов,

С.В.Евдокимов, Я.Н.Лукин, В.А.Потапов, А.А.Оль и др. Выставка работ учащихся, представленных на обозрение собрания, должна была способствовать «укреплению и развитию творческого содружества между Союзом архитекторов и студенческой общественностью архитектурных учебных заведений Ленинграда». От маститых архитекторов ждали «серьезной принципиальной критики деятельности Архитектурного техникума».

Архитектурный Техникум был организован в Ленинграде, в то время, когда в стране полным ходом начинались послевоенные восстановительные работы и требовались кадры для строительства. В 1951г. (через пять лет ) у техникума все еще не было отдельного помещения для работы. Он функционировал в здании художественно-промышленного училища и занимал площадь, которая была недостаточна для нормальной работы учебного заведения данного типа. ЛОССА, формально являющийся «шефом» техникума, практически не принимал участие в его жизни. Директор техникума В.П.Попов , обращаясь на собрании к руководству ЛОССА говорил: «Вы должны нам подсказать, что надо сделать, чтобы выпускать техника архитектуры нужных знаний и навыков. А чем нам помогло ЛОССА? Да ничем! за помещение для массового мероприятия просят с нас 500 монет. Где мы их возьмем? Чем они предложили нам помочь? До сих пор даже ни одного докладчика нам не прислали». ЛОССА не помогал и в деле «укомплектовании штатными преподавателями по специальным дисциплинам», не содействовал в получения доступа учащихся к библиотеке Архфонда, что вызывало особенное сожаление директора: «На техника смотрят как на неорганизованный элемент: обязательно он должен порвать, испортить, утащить» . «Повышение культуры людей общими усилиями» как цель культурной и образовательной политики наталкивалась на бытовые и организационные сложности: «Мы не имеем даже необходимых аудиторий, что уж говорить о культуре» , - сожалел директор архитектурного техникума В.П.Попов.

К началу 1950-х гг. состав группы учащихся архитектурного техникума насчитывал 448 человек (18 групп по 25-30 чел.), которые ютились на 700 кв м , [325] из них для аудиторных занятий было приспособлено 563 кв м площади (1,25 кв м на одного учащегося). Выпуск в 1951г. составил 145 человек (всего было три выпуска (267 чел, 54 из них по специальности «градостроительство и планировка», возрастной ценз варьировался 14-36 лет). Прием осуществлялся в основном из числа ленинградцев ввиду отсутствия общежития для иногородних. Техникум работал в две смены (9.00-21.00), но учащиеся могли оставаться на ночь для выполнения домашних и внеклассных работ. Несмотря на то, что техникум «имел кое - что из оборудования», «это оборудование развернуть по кабинетам или лабораториям возможности не было, поэтому многое лежало в шкафах или кладовых, будучи редко извлекаемым» . Информация по работе техникума прозвучала в докладе директора техникума В.П.Попова и предназначалась для архитектурного сообщества «чтобы поняли, в каких условиях воспитывались те техники, которые знакомы по работе в проектных организациях».

Обучение специалиста в техникуме обходилась государству в 11.800 рублей за 4 года обучения. Преподаватели - в основном, совместители (из17 человек-10 человек совместители), что объяснялось низкими окладами и нежеланием людей целиком уходить в преподавательскую деятельность. Другая категория преподавателей, которые «выкраивали время для преподавания»- те, кто был занят подготовкой диссертаций и занимался наукой, посвящая преподаванию небольшой остаток времени . Однако технику в строительном деле отводили очень важную роль, он, по словам директора техникума, «.не должен быть «маленьким архитектором», сколком «узкого специалиста» и не должен быть специалистом «средней квалификации», а только мастером «высокой квалификации»». Цель подготовки заключалась в воспитании помощника архитектора, «прекрасно знающего архитектурные конструкции, [326] [327] понимающего строительные конструкции, санитарные установки, строительные материалы, основы архитектурной композиции, владеющего архитектурной графикой, карандашом и кистью, умеющего разработать и вычертить по эскизам автора - архитектора все чертежи архитектурного проекта в любой стадии разработки - от фасадного плана и разреза до шаблона и любой архитектурной детали». Как предполагалось, техник способен сделать весь комплекс архитектурных чертежей по замыслу автора-архитектора и его эскизам. «Архитектор должен твердо обеими ногами стоять на земле, а не парить в облаках. Он должен быть современен. Он должен знать, что нужно и как нужно проектировать и что нужно строить и как строить. Но тем более техник архитектуры должен стоять на земле еще более крепко, чем архитектор, потому, что техник архитектуры есть то звено, которое связывает архитектора с осуществлением его работы, с доведением проекта до конца. Поэтому техник еще ближе стоит к самой сущности дела» . Таким образом, каждому звену в деле профессиональной подготовки, отводилась определенная роль. «Архитектурный техникум имел свои специфические черты, который не было у институтов и обратно, целый ряд черт архитектурного института не может быть присущ техникуму». Многое из того, чему учили в техникуме было далеко от принятых современных стандартов. А.А.Оль назвал проекты бревенчатых зданий «с напуском», выполненных учащимися техникума, архаизмами: «Сейчас никто так не строит! Я в нашем институте категорически изгоняю такие «шикарные» желания блеснуть архаикой, которая совершенно нежизненна. Я не тяну вас к скучной прозе. Пусть это будет поэтично, но это должно быть реально».

Метод образования в техникуме был принят, так называемый, «параллельно-комплексный», который «отражал и приближал обстановку работы в техникуме к условиям работы в архитектурно-проектной мастерской». Этот метод представлял собой новацию и позволял рассматривать учебный процесс как [328] «единый, целостный процесс», основной целью которого было «перенесении в учебную обстановку передового производственного опыта», т.е. так называемого «коллективизма», когда «каждый преподаватель чувствовал «локоть» товарища в работе по созданию нового специалиста, а не работал бы изолированно». Перед педагогическим составом было выдвинуто требование обязательной «связки учебного предмета с профилем того специалиста, который готовится в архитектурном техникуме». Основной предмет, к которому был устремлен вся педагогическая работа - это архитектурный проект во всем его многообразии (не только в его эскизной стадии, но и в его детальной проработке). Улучшению этого проекта должны были способствовать все предметы, преподаваемые в техникуме. На основе определенного курсового проекта выстраивались все задания, упражнения и проекты всех других специальных дисциплин. «В итоге каждый курсовой архитектурный проект учащегося являлся комплексом знаний, полученных от целого ряда предметов, параллельно изучаемых (от рабочих проектов и санитарно-технических работ до интерьера)». При данном новаторском подходе к обучению, который пытался в наибольшей степени приблизить реальную ситуацию в производственном деле, одним из главных составляющих успешной работы было выполнение проекта в срок.

Обязательным компонентом учебного процесса была практика в архитектурных мастерских. Выпускники могли специализироваться по двум специальностям: проектирование жилых и гражданских зданий или

градостроительство и планировка, чего не было в высших учебных заведениях (считалось, что «нужно давать широкое архитектурное образования на всех курсах архитектурного факультета и специализацию только на дипломной работе»). Минусом было отсутствие учебников, но повышению общего культурного уровня, как признавалось, способствовало знакомство с архитектурными памятниками г.Ленинграда.

Дипломный проект в техникуме оценивался с точки зрения «композиционной стороны решения идеи и его ответа на тему задания с позиций социалистического реализма». При всей прагматической направленности его последующей деятельности, техник, тем не менее, должно было учитываться соответствие его проекта идеологическим стандартам. В техникуме давалась схема, и ее нужно было «одеть в одежды классической формы». Тематика курсовых и дипломов касалась массового жилищного и гражданского строительства. Обязательным являлось выполнение проекта жилого или общественного здания, от одноэтажного деревянного и до 2-3- этажного каменного. Выдавалось сразу несколько тем по одному проекту, т.к. считалось, что «учащиеся посредством общения между собой проявляют неизбежно интерес к работе товарищей и тем обогащают и свой опыт». Перед выдачей каждой новой темы с учащимися проводились занятия по нормативам и требованиям в проектировании того или иного типа сооружения с показом образцов проектов и указанием зданий в натуре и рекомендацией соответствующей литературы. Эскизный проект, предназначенный в качестве аттестационной работы, который, не являлся показательным для специальности «техник архитектуры», т.к. представлял собой эскиз сооружения с акцентом на «внешнюю» сторону строения. Как сказал руководитель мастерской Ленпроекта В.Ф.Белов: «после окончания архитектурного техникума я дворцов строить не буду, а буду только техником архитектуры». Однако за восемь недель дипломной практики учащиеся успевали только создать эскизный проект, не вдаваясь в детали. Коллектив техникума нашел выход из положения и предложил «последний курсовой проект использовать как проектное задание и выполнить его в техно-рабочем проекте с деталями (с разработкой чертежей конструкции) т.е. с тем, что как раз должно характеризовать техника».

Защиты дипломных проектов происходили перед утвержденной Управлением по делам архитектуры Г осударственной квалификационной комиссией под председательством профессора И.И.Фомина (1949г.), А.И.Гегелло (1950г.), и.о. главного архитектора г.Ленинграда А.И.Наумова при его заместительстве архитектором В.Ф.Беловым (1951г.). Как правило, дипломники оценивались «не по представленным на защиту чертежам», а по «всему комплексу работы данного учащегося за все время пребывания в архитектурном техникуме».

После окончания архитектурного техникума специалисты распределялись по стране. Однако план распределения не был подкреплен наличием жилой площади для молодых специалистов. Выпускники отправлялись в проектные организации сорока городов: Ленинграда, Москвы, Сталинграда, Севастополя, Архангельска, Калининграда, Комсомольска-на-Амуре, Читы, Магнитогорска, Улан-Уде, Казани, Новгорода, Пскова и др., где они «не всегда встречали отношение, которое они вправе были ожидать как молодые специалисты». Техников-выпускников могли «использовать не по прямому назначению», т.е. не в качестве районных архитекторов, инспекторов Г осархконтроля, инспекторов по охране памятников и пр. , а в работах, далеких от выбранной специальности. Архитектор, член Академии архитектуры А.И.Дмитриев призывал молодых специалистов и после окончания техникума «всю жизнь продолжать над собой работать, искать для своих способностей возможности дать надлежащую рамку и все время совершенствоваться. создать в себе художника-архитектора. Способность разумно фантазировать - это начало всякого художественного творчества» . Напутствия плохо сочетались с реальными возможностями, предоставляемыми выпускникам. Однако «тот, кто выделялся из общей массы, одаренный человек, у кого искусство сидит на кончиках пальцев» мог поступить в ленинградский архитектурный ВУЗ. За три года восемь человек после окончания техникума поступили в архитектурные ВУЗы. При задержках в защитах дирекции техникума и ВУЗа «обменивались письмами и резервировали для выпускников техникума возможность поступления в ВУЗ». Но поступление в ВУЗы не [329] являлось основной целью техникума. Главная цель техникума заключалась в «подготовке кадров», рождении «полноценного помощника архитектора, а не просто , умеющего провести дым в трубу». Огромное место занимало комплексные культурно-просветительские мероприятия, например, такие, как знакомство с архитектурным наследием г.Ленинграда.

Таким образом, в образовательных учреждениях происходила смычка теории и практики. Это было место, в котором творчество было узаконенным элементом деятельности, что позволяло некоторым маститым архитекторам использовать образовательную среду для продвижения собственных идей, выдавая их за студенческие проекты. Архитектурное образование было нацелено на воспитание советского специалиста, в полной мере владеющего профессиональными навыками, а также принципами организации совместной деятельности в советском коллективе, опирающемся на политическую культуру, широко пропагандируемую. Нужно отметить, что некоторые преподаватели были ориентированы сугубо на профессиональную подготовку, рассматривая беседы по идеологии как обременительный придаток, что не мешало считать неуспеваемость в «мировоззрении» учащихся как профнепригодность. Получив путевку в жизнь от старших коллег, выпускник мог относительно легко включиться в строительный процесс вне стен ВУЗа, не имея представления о масштабах лжи официоза. В дальнейшем приходило понимание, что далеко не все, что декларировалось в стенах образовательного учреждения, чистая монета. Те убеждения, на которых воспитывались студенты, не поддерживались на следующем этапе профессиональной деятельности, акценты смещались, правила ужесточались. ВУЗ, со своей спецификой и требованиями, мог дать только ограниченное представление о действительном процессе (как с профессиональной , так и с организационной точек зрения). Сталкиваясь с реальным состоянием дел, молодой специалист обнаруживал кардинальные противоречия и, в некоторых случаях, оказывался перед выбором.

162

<< | >>
Источник: ПРУДНИКОВА ТАТЬЯНА ЮРЬЕВНА. СОВЕТСКАЯ КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ УРБАНИСТИКИ (на примере реконструкции проспекта имени И.В.Сталина (Московского проспекта) г. Ленинграда в 1940-х - 1950-х гг.) Диссертация, СПбГУ.. 2014

Еще по теме 3.1. Архитектурные учебные заведения г. Ленинграда 1950гг. как объект культурной политики в области урбанистики и их вклад в советское градостроительство:

  1. ПРУДНИКОВА ТАТЬЯНА ЮРЬЕВНА. СОВЕТСКАЯ КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ УРБАНИСТИКИ (на примере реконструкции проспекта имени И.В.Сталина (Московского проспекта) г. Ленинграда в 1940-х - 1950-х гг.) Диссертация, СПбГУ., 2014
  2. Манюк Екатерина Сергеевна. Советское градостроительство в бывшей Восточной Пруссии (Калининград и Клайпеда в 1945 - 1950-е гг.) Диссертация, СПбГУ., 2015
  3. Гнедых Дарья Сергеевна. ЭФФЕКТИВНОСТЬ УСВОЕНИЯ УЧЕБНОЙ ИНФОРМАЦИИ СТУДЕНТАМИ В УСЛОВИЯХ ЭЛЕКТРОННОГО ОБУЧЕНИЯ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук, СПбГУ., 2015
  4. Швецов Александр Алексеевич. Луис Фишер и советско-американские отношения первой половины XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук., 2015
  5. Кириллова Елена Анатольевна. Городское хозяйство в период становления нэпа 1921-1925 гг. (по материалам Петрограда - Ленинграда). Диссертация. sssk, 2015
  6. Статья 54. Каждый обязан беречь историко-культурное,
  7. Статья 51. Каждый имеет право на участие в культурной жизни.
  8. Статья 15. Государство ответственно за сохранение историко-культурного и духовного наследия,
  9. НИЯЗОВА Галина Юрьевна. ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПОЛИТИКИ РОССИИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ. Диссертация. СПбГУ., 2014
  10. КОЛЕСОВ Александр Семенович. ФИНАНСОВАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА: МЕТОДОЛОГИЯ ОЦЕНКИ И ПОВЫШЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ. Диссертация. СПбГУ, 2014