<<
>>

§ 2. Структуралистский подход: сила слова или бессилие человекам перед языком? 2.1 Становление структурализма как лингвистической теории. Рождение семиотической парадигмы объяснения культуры

Другим магистральным течением второй половины ХХ в., занятым вопросами о языке, является французский структурализм. Он может считаться идейным оппонентом философской герменевтики, поскольку склонен не превозносить язык, а напротив, подчеркивать его негативные стороны.
Весьма интересным и продуктивным представляется взглянуть на позицию, казалось бы, полярно противоположную гадамеровскому проекту, для чего имеет смысл проследить историю формирования этого направления мысли. В отличие от философской герменевтики, которая выстраивает свое учение вокруг вполне определенного и универсального концепта - понимания как события языка, а потому с полным правом претендует на всеохватность, центральное понятие структурализма - структура - требует прояснения, недостаточность которого во многом и приводит к ситуации, когда структурализм воспринимают как методику, пригодную для многочисленных исследований, отказывая ему из-за этого в философской значимости. Действительно, правомерно может возникнуть вопрос, что является структурализмом, а что - нет. Ведь если под структурой понимать некую систему органичных взаимосвязей, то придется признать, что структуралистский подход характерен для всей истории философии. Любое описание (научное или философское) предполагает, что объект описания мыслится как некая структура или как ее часть. В таком случае, как отмечает Умберто Эко, отцом структуралистского мышления следовало бы назвать Аристотеля и с него начать перечисление философов-структуралистов, которые «не ведают о том, что они структуралисты» . С другой стороны, можно без особого труда найти у того или иного автора повторяющиеся структурные модели, что тоже не является решающим критерием для причисления его к структуралистам. Несмотря на давнюю историческую традицию, отголоски которой различаются еще в античности, структурализм как самостоятельное течение начал складываться на рубеже XIX-XX вв.
По замечанию Жака Деррида, тогда произошло не открытие «структуры», олицетворяющей собой целостность устойчивых органичных взаимосвязей, а акцентирование внимания на сущности данного понятия, т. е. на структурности и возможности структурирования вообще . Цель структурализма - не в том, чтобы выяснить, есть ли в избранном объекте система отношений (она имеется всюду), а в том, чтобы, изучив отдельные формы, соотнести их между собой, увидеть за внешним многообразием явлений однотипные связи и на этом основании вывести систему правил, которым они все подчиняются. Рассмотренный с такой точки зрения, структурализм, хотя и предоставляет в распоряжении науки определенную, хорошо разработанную методику, отнюдь ей не ограничивается: он претендует на осуществление междисциплинарного анализа, в рамках которого стала бы возможна унификация знания и сближение отношений между разными науками. Наиболее адекватное представление о понятии «структура» можно получить, обратившись к дефиниции, которую дает Эко: он называет структурой такую модель, которая представляет собой систему различий и главным ^ 73 свойством которой является возможность ее приложения к разным явлениям . Если вторая часть определения целиком и полностью была подтверждена самим бурным развитием структурализма (особенно во Франции второй половины ХХ в.) , то первая - структура как система различий - была обозначена и 71 72 73 74 обоснована в рамках лингвистического структурализма и, в первую очередь, в «Курсе общей лингвистики» Фердинанда де Соссюра. Проблема тождества языковых объектов была первой, с которой столкнулся Соссюр в ходе построения системы структурной лингвистики. Знаки языка, комплексы знаков, весь язык целиком подвержен непрерывным изменениям, в связи с чем встает вопрос о том, какие языковые объекты можно отождествлять друг с другом, а какие считать отличными: «Существуют различные виды тождеств. Это и ведет к возникновению различных классов языковых фактов. Языковой факт не существует вне какого-либо отношения тождества.
Но отношение тождества зависит от принятой точки зрения, которая может быть разной; следовательно, ни один, даже мельчайший, языковой факт не существует независимо от той или иной точки зрения, которая определяет проводимые нами разграничения» . Это замечание является принципиально важным и для структурализма в целом, ибо проблема идентификации тождества, затронутая Соссюром, выходит далеко за пределы лингвистики и оказывается проблемой моделирования объектов внешнего и внутреннего мира. Соссюр решает проблему тождества, разграничивая в языке два аспекта - синхронический и диахронический. Во второй лекции, прочитанной в Женевском университете, объясняя эти два среза языковой действительности, он пользуется нелингвистическими и поэтому вполне доступными примерами. «Один чудак по фамилии Богуславский недавно объявил об открытии в одном из городов России необычайной выставки: она представляет собой не что иное, как 480 фотографических портретов одного и того же лица, а именно самого Богуславского, в одной и той же позе. В течение двадцати лет этот человек, с удивительной регулярностью отправлялся к фотографу первого и пятнадцатого числа каждого месяца, и вот он смог представить на обозрение публики плоды своих трудов»75 76. С одной стороны, продолжает Соссюр, у этого человека могут быть знакомые, которые появились в определенный момент его жизни и для которых абсолютно не важно, как он выглядел в то время, когда они его не знали. Главная задача для них - всякий раз отождествлять этого человека с ним же самим теперешним, отличая по каким-либо приметам его от всех остальных людей. С другой стороны, у него может быть биограф, задача которого иная, а именно, уметь по изображению определять, к какому периоду жизни относится данная фотография, и тем самым отличать одного и того же человека от него же самого в разные периоды жизни. В этом случае система противопоставлений, на которую должен опираться биограф, не имеет ничего общего с той, на которую опираются современники этого человека.
Данный пример демонстрирует фундаментальное значение зависимости того или иного объекта от выбранной точки зрения, о которой говорил Соссюр в приведенной выше цитате. Именно эта зависимость от мысленного контекста, в который попадает ментальная модель объекта, и обнаруживает принципиальное для структурализма положение - системность восприятия, системность моделирования объектов или, другими словами, зависимость понятия тождества и различия от системы, относительно которой определен тот или иной объект. Способ, при котором некий предмет рассматривается в разные периоды времени с целью сопоставления его материальных изменений и установления между результатами этих изменений отношения тождества, Соссюр называет диахроническим. А способ, при котором он рассматривается в промежуток времени, когда изменения считаются несущественными (или даже нулевыми), с целью конструирования системы противопоставлений его другим объектам, сосуществующим с ним в одной и той же системе различения, - синхроническим. Эти два аспекта Соссюр считал основополагающими для всех наук, обращающихся к понятию значимости, и поэтому акцентировал внимание на необходимости различать два независимых типа структурного исследования - синхронический и диахронический. То, что касается непосредственно его области интересов, Соссюр продемонстрировал на примере лингвистического квадрата, который можно было a a' Вертикальная линия обозначает время, а горизонтальная обозначает сосуществующие ценности (т. е. отличные друг от друга, но существующие в одной системе различения элементы). Возможные соотношения обозначаются линиями. Невозможно какое-либо соотношение между а и Ъ' или Ъ и а', которое обозначалось бы диагональной линией. Если факты не рассматриваются в 78 историческом духе, фигуру не только можно, но и должно свести к виду [а -Ъ]» . Таким образом, Соссюр полагал, что лишь отделенный от истории синхронический аспект позволяет изучить отношения между сосуществующими фактами, познать систему языка. Диахронический же подход разрушает языковую систему и превращает ее в набор разрозненных фактов.
Вторым примером, который часто фигурирует в лекциях Соссюра, является аналогия языковых явлений с шахматами. «В шахматной партии любой позиции присуще то особое свойство, что она становится независимой от предшествующих событий; иными словами, становится не “более или менее” безразлично, а совершенно безразлично, каким путем возникла эта позиция. Поэтому зритель, который с самого начала следит за ходом партии, не имеет ни малейшего преимущества перед тем наблюдателем, который приходит посмотреть на партию в ее критический момент» . Этим примером Соссюр обращает внимание на различения уже другого типа. В данном случае имеется в виду система элементов, взаимодействующих друг с другом в одной и той же ситуации, привязанной к определенному моменту времени, определенному на единой для всех событий оси времени, а не в памяти, где такой оси нет и где 77 78 79 время для каждой ситуации свое. Отсюда вытекает еще одно важное противопоставление, которое ввел в лингвистику Соссюр и которое имеет большое значение для структурализма в целом, - это противопоставление между отношениями единиц в тексте (в широком смысле слова - тексте как конструкции из знаков, построенных в соответствии с определенным кодом) и отношениями единиц в памяти - вне текста. Первый тип отношений Соссюр называет синтагматическим, второй - парадигматическим. Разграничение синтагматических и парадигматических отношений позволило Соссюру строго отделить язык как систему единиц и отношений, не привязанных к тексту (и, следовательно, к определенному моменту времени или к линейному порядку, характерному для текста), от речи, в которой реализуются синтагматические отношения, определенным образом детерминируемые парадигматическими. Что касается понятия знака, то в концепции Соссюра он представляет собой единство означающего и означаемого - акустического образа и психического представления. Следует особенно отметить два момента в таком определении знака. Во-первых, Соссюр обращает внимание на то, что означаемое является не вещью, а лишь нашим представлением о вещи, тем самым подчеркивая его психическую природу.
Во-вторых, он говорит о знаке как о двусторонней сущности и не сводит его к функции означивания: означаемое также входит в понятие знака. Стало быть, образуя план содержания языка - в то время как означающие образуют его план выражения, - означаемые сами являются предметом рассмотрения структурной лингвистики. Другое дело, что невозможно изучать отдельно один аспект знака от другого; они связаны друг с другом как две стороны листа, и означаемое материализуется в форме своего означающего. Основным свойством знака у Соссюра является немотивированность связи означающего с означаемым. Выбор звуков в естественном языке не навязывается нам смыслом (очевидно, например, что в другом языке тот же смысл передается при помощи других звуков). Однако немотивированная ассоциация звуков и представлений не является произвольной. В языке эта связь основана на договоре и обусловлена длительным историческим развитием. Еще одним важным понятием для концепции знака Соссюра является понятие значимости. Если значение представляет собой акт, объединяющий означаемое и означающее, результатом которого и оказывается знак, т. е. процесс, не выходящий за пределы одного знака, то значение находится в тесной связи с понятием «язык»: рассмотрение знака с точки зрения его устройства - это выявление его значения. Но такого рода рассмотрение есть не что иное, как абстракция. Знак приобретает ценность (или значимость) только тогда, когда помещен в определенное окружение, а говорить о значимости возможно в том случае, если мы имеем дело с системой эквивалентности. Так, Соссюр отмечает: «для того чтобы было возможно говорить о ценности, необходимо: 1) наличие какой-то непохожей вещи, которую можно обменивать на то, ценность чего подлежит определению; 2) наличие каких-то сходных вещей, которые можно сравнивать с тем, о сущности чего идет речь» . Язык как раз и представляет собой такую систему эквивалентности: слово может быть обменено на идею и сравнено с другим словом в синтагматическом ряду. Таким образом, специфическим предметом лингвистики для Соссюра выступает язык, определяемый как система знаков, все элементы которой должны рассматриваться в их синхронной взаимосвязи. Поэтому глубоко неверно считать слово соединением какого-то звука с каким-то смыслом - это значит вырывать его из контекста, в котором оно существует. И также неверно полагать, что эту систему отношений можно постичь путем фиксации отдельных знаков и прибавления их друг к другу. Главным в системе знаков являются не сами элементы, а отношения между ними. Причем для того, чтобы выявить эти отношения, необходимо исходить из представления о системе как о целом. Определять каждый отдельный элемент - значит обнаруживать его отличие от других элементов в системе. Так Соссюр приходит к одному из главных тезисов о том, что в языке нет ничего, кроме различий: «В языке нет ни понятий, ни звуков, 80 которые существовали бы независимо от языковой системы, а есть только смысловые и звуковые различия, проистекающие из этой системы» . Умберто Эко видит главное достижение «Курса общей лингвистики» как раз в этом выводе Соссюра. «То, что выявил лингвистический структурализм, это вовсе не то, что структура представляет собой систему спаянных и взаимозависимых частей, но что указанная структура может быть представлена в терминах оппозиций и различий независимо от того, какие именно элементы заполняют валентности, образовавшиеся в системе оппозиций и различий. В итоге структуралистская методология оказывается более пригодной к тому, чтобы связывать разные объекты, приводя их к константным моделям, чем 82 анализировать структурированные целостности» . Луи Ельмслев довел структурологические позиции в лингвистике до еще более последовательных результатов. Он положил в основу своей теории идею Соссюра о том, что язык представляет собой систему знаков. Если под системой понимать некоторое единство, полностью представимое через набор элементов, связанных друг с другом отношениями, выбранными из некоторого заранее заданного конечного их набора, то описание языка, по Соссюру, должно быть сведено к описанию его единиц и возможных отношений между ними. Но поскольку языковые единицы представляют собой переменные величины, теория семиотики, согласно Ельмслеву, должна сосредоточиться только на системе отношений. «Признание того факта, что целое состоит не из вещей, но из отношений и что не субстанция, но только ее внутренние и внешние отношения имеют научное существование, конечно, не является новым в науке, но может оказаться новым в лингвистике. Постулирование объектов как чего-то отличного от терминов отношений является излишней аксиомой и, следовательно, метафизической гипотезой, от которой лингвистике предстоит освободиться» . Таким образом, язык как чистая форма - это схема взаимных соотношений, сетка 81 82 83 синтагматических и парадигматических взаимосвязей, т. е. сеть зависимостей, элементы которой не имеют никаких позитивных свойств, а лишь являются членами оппозиции. Есть только система и структура, отмечает Ельмслев, и ничего другого. Если Соссюр понимал знак как единство означающего и означаемого, которые соответственно образовывают план выражения и план содержания, то Ельмслев в каждый из этих планов вводит разграничение, выделяя два уровня: субстанцию и форму. Форма, как объясняет Ролан Барт, излагая теорию датского лингвиста, это то, что «поддается исчерпывающему, простому и непротиворечивому описанию в лингвистике без опоры на какие бы то ни было экстралингвистические посылки» . Субстанция же такому описанию не поддается. К субстанции содержания Ельмслев относит всю нелингвистическую реальность, по сути, весь мир, который не является языком, а к субстанции выражения - психические образы и звуки (акустический образ Соссюра тоже является субстанцией). Лингвистический знак представляет собой чисто формальную сущность: его структура образована отношением «формы выражения» к «форме содержания». Поэтому собственно лингвистика, согласно Ельмслеву, должна изучать только форму выражения и форму содержания. Ельмслев изображает структуру знака как отношение (R) между формой выражения (E) и формой содержания (С). Соответственно, элементарная система имеет вид (ERC). Вторичные знаковые образования могут быть двух типов. В первом случае ERC становится означающим во вторичной системе, которая имеет вид (ERC)RC. Такую семиотику Ельмслев назвал «коннотативной», ибо в ней план выражения сам является знаковой системой. В другом случае первая (элементарная) система становится планом содержания ER(ERC). Таковы метаязыки, где план содержания представлен знаковой системой. Несмотря на то, что понятие «коннотации» и «денотации» остаются у Ельмслева не проясненными, ибо денотатитовное отношение, будучи базовым, определяется лишь через коннотат, который оно и призвано объяснить, теория глоссемантики 84 предусматривает важную для дальнейшего развития структуралистских концепций анализа текста возможность наличия дополнительного плана содержания, представленного некоторым языком, в коннотативной семиотической системе. В качестве примера может служить любой текст, являющийся описанием другого текста (в том числе и такой единицы текста, как скрытая цитата или метафора). В плане выражения в таком случае будет отношение между формой выражения и формой содержания (ERC)RC (как в коннотативной системе простого вида), однако и в плане содержания, раз им является другой текст, который сам суть коннотативная система особого рода, призванная отобразить некую «реальность», будет то же отношение. Язык описания при этом выглядит следующим образом: (ERC)R{(ERC)RC}. Если же мы, в свою очередь, сами решим описать подобный текст, то получим язык, который в левой части будет на один уровень сложнее: (ERC)R{(ERC)R}. Однако, раз такой тип конструирования отличается от традиционного только дополнительным уровнем сложности, нет необходимости отказываться от классической теории знака. В последующей лингвистической традиции понятие «субстанции содержания» оказалось наиболее неоднозначным. С одной стороны, согласно теории знака Ельмслева, она не относится к языку. С другой - она может быть понята только при помощи лексикализации (термин, который использует Греймас), иными словами, соотнесения со знаками, которое, естественно, имеет непосредственное отношение к сфере означающих. И следовательно, «субстанция содержания» не может рассматриваться исключительно как экстралингвистическая реальность; она есть проявление лингвистического содержания («формы содержания») - и в таком контексте может быть отнесена к «символизму», - в то время как форма содержания образует семиотическое измерение субстанции содержания. Тем самым лингвистический знак, 85 представляющий формальное единство плана выражения и плана содержания, имеет вне себя только «субстанцию выражения» и ориентирован «внутрь», на «субстанцию содержания». Это положение принципиально значимо, поскольку предполагает, что референтом знака могут быть только другие знаковые системы. Предложенное Ельмслевом разделение на форму и субстанцию, казалось бы, усложнившее идеальную схему Соссюра, оказалось очень существенным для дальнейших семиотических исследований, лежащих за пределами лингвистики. Ведь именно Ельмслев указал на то, что лингвистика, будучи обособленной наукой, может дать схему для исследования разных культурных феноменов и систем. 2.2
<< | >>
Источник: Крюкова Екатерина Борисовна. Художественная литература в контексте философских рефлексий языка (вторая половина ХХ в.) Диссертация, Русская христианская гуманитарная академия.. 2015

Еще по теме § 2. Структуралистский подход: сила слова или бессилие человекам перед языком? 2.1 Становление структурализма как лингвистической теории. Рождение семиотической парадигмы объяснения культуры:

  1. Статья 41. Гражданам Республики Беларусь гарантируется право на труд как наиболее достойный способ самоутверждения человека,
  2. Наймушина Анна Николаевна. Диффузия культуры как предмет социально-философского исследования (на примере диффузии Анимэ в России). Диссертация. ИГТУ им. М.Т. Калашникова, 2015
  3. Статья 80. Президентом можетбыть избран гражданин Республики Беларусь по рождению, не моложе 35 лет, обладающий
  4. НИЯЗОВА Галина Юрьевна. ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПОЛИТИКИ РОССИИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ. Диссертация. СПбГУ., 2014
  5. ПУЧКОВСКАЯ АНТОНИНА АЛЕКСЕЕВНА. МИР-СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД И. ВАЛЛЕРСТАЙНА И ЕГО ПРИМЕНЕНИЕ В КУЛЬТУРОЛОГИИ. Диссертация, СПбГУ., 2015
  6. Ломакина Ирина Сергеевна. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБЩЕГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА. Диссертация на соискание ученой степени доктора педагогических наук, 2016
  7. Статья 16. Религии и вероисповеданияравны перед законом.
  8. Кириллова Елена Анатольевна. Городское хозяйство в период становления нэпа 1921-1925 гг. (по материалам Петрограда - Ленинграда). Диссертация. sssk, 2015
  9. КАРПОВА Дарья Николаевна. РИСКИ НЕПРЕРЫВНОЙ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ. Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук., 2016
  10. Статья 22. Все равны перед законом и имеют право
  11. Статья 31. Каждый имеет право самостоятельно определять свое отношение к религии, единолично или совместно с другими исповедовать любую религию или не исповедовать никакой,
  12. Крамер Александр Юрьевич. КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ В ЕВРОПЕЙСКОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологи., 2015
  13. Статья 2. Человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства.
  14. КАБЫЛИНСКИИ Борис Васильевич. КУЛЬТУР-ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ ЭПИСТЕМОЛОГИИ КОНФЛИКТА. Диссертация. СПбГУ., 2015
  15. Статья 14. Государство регулирует отношения между социальными, национальными и другими общностями на основе принципов равенства перед законом, уважения их прав и интересов.
  16. ШЕСТЕРИКОВА ОЛЬГА АВЕНИРОВНА. ТРАНСФОРМАЦИЯ МЕДИЦИНСКОГО ДИСКУРСА В СОВРЕМЕННОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ. Диссертация, СПбГУ., 2014
  17. Мильбрет Алина Александровна. ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ / НЕПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ВНЕШНЕГО ОБЛИКА ЧЕЛОВЕКА В РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ. Диссертация, СПбГУ., 2014
  18. Панкратова Лилия Сергеевна. ФОРМИРОВАНИЕ СЕКСУАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ МОЛОДЕЖИ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ. Диссертация. СПбГУ,, 2015
  19. Извеков Аркадий Игоревич. ИНТРОЕКЦИЯ ПРОТИВОРЕЧИЙ КРИЗИСА КУЛЬТУРЫ В СТРУКТУРУ ЛИЧНОСТИ. Диссертация, 2015
  20. Статья 99. Право законодательной инициативы принадлежит Президенту, депутатам Палаты представителей, Совету Республики, Правительству, а также гражданам, обладающим избирательным правом, в количестве не менее 50 тысяч человек и реализуется в Палате представителей.