<<
>>

Эволюция подходов к пониманию «пространства»

Несомненно, первые попытки международно-политического осмысления феномена «пространство» были предприняты в рамках классической геополитики, где оно интерпретировалось как физико-географическая категория, за которое ведется соперничество национальных государств (суша, море, впоследствии - воздух и космос).
Базовым принципом классической геополитики является географический детерминизм, в основе которого лежит идея о том, что именно географический фактор (местоположение, климат и т.д.) определяют развитие того или иного государства, его место в мировой иерархии, стратегию поведения на мировой арене. В XIX веке исследователями разрабатывались такие концепты как «естественные границы» (И.Г.Гердер, И.Г.Фихте), «большие пространства» (В.фон Гумбольд, К.Риттер), далее уже в ХХ веке развитие пространственной геополитики нашло свое выражение в 432 433 понятие «жизненного пространства» государства (К.Хаусхоффер), теория «ключевых регионов» (Н.Спайкмен), концепция Хартленда (Х.Дж.Маккиндер) и т.д. Особо хотелось бы остановиться на двух концепциях, не утративших своей актуальности в современных исследованиях мирового пространства. Понятие «большие пространства», как уже было отмечено, в политологический лексикон было введено немецкими географами на рубеже XIX-XX веков и стал одной из центральных категорий классической геополитики. Фактически данный термин описывает «крупные политико-территориальные единицы, отличающиеся от традиционных государств, прежде всего, объемом занимаемого ими пространства. Такие формирования, как правило, заключают в себе отдельные регионы, выделяющиеся как по географическим признакам (Северная и Южная Америки), так и на основе цивилизационно-культурных факторов (христианская Европа)». 434 Важный вклад в разработку этого понятия внес немецкий исследователь К.Шмидт, который определял данный феномен следующим образом: «Для нас в слове большое пространство (Grossraum) выражается изменение представлений о пространстве Земли и размеров пространства Земли, которое овладело сегодняшним всемирнополитическим развитием.
В то время как «пространство» наряду с различными специфическими значениями сохраняет всеобщий, нейтральный, математически- физический смысл, «большое пространство» является для нас конкретным, историкополитическим современным понятием». 435 Таким образом, в основе данного концепта лежит идея объединения ряда держав единый стратегический блок, который, однако, находится под контролем государства, имеющего идейную силу. По мнению К.Шмидта, примером такого пространства может быть пространство двух Америк, объединенное «доктриной Монро». Как уже отмечалось, данный подход не потерял своей актуальности в эпоху глобализации. Так, современные процессы не только не отменяют «имперскую» логику развития «больших пространств», а даже наоборот - актуализируются в условиях когда «одна сверхдержава взяла на себя ответственность построить и «переварить» пространство в глобальном масштабе».436 437 Так, по мнению исследователя А.Ирхина в современном контексте «большие пространства» могут быть определены как «масштабные по своей территории, многонациональные и мультикультурные, стремящиеся к экспансии или при достижении пика территориального расширения к стабильной изоляции с идеологическим (божественным или полным атеистическим объяснением) обоснованием легитимации претензий на власть внутри страны и за ее пределами». Следуя этому определению в качестве современных «больших пространств» вполне логично рассматривать такие пространства как «Большая Европа», «Большая Евразия», «Большой Ближний Восток», «Большая Центральная Азия», «Большая Восточная Азия» и др. Представляется возможным выделить ряд критериев современных «больших пространств»: - наличие Центра и Периферии внутри «большого пространства»; - наличие общей идеи, идеологии, принципов; - наличие общего цивилизационного начала; - стремление к расширению своего пространства; - наличие лидера (одно или несколько государств); - общие интересы и проблемы; - претензии на мировое значение и включенность в глобальное пространство. Сегодня в мирополитической практике происходит «перекройка» мирового пространства, в результате которой формируются новые «большие пространства» (например, «Большая Евразия»), прежние теряют свою силу и влияние (например, «Большая Европа»), третьи (например, «Большая Америка») по-прежнему стремятся к расширению своего пространства в глобальных масштабах, с целью формирования Pax Americana, лишая статуса «больших пространств» других народов.
Кроме того, концепт «больших пространств» вполне, на наш взгляд, применим к исследованию современных интеграционных союзов, которые для ряда государств являются инструментами адаптации к процессам глобализации, но в то же время механизмом расширения своего влияния в регионе и за его пределами, повышения своего статуса в мировой иерархии (например, США в НАФТА, Бразилия в МЕРКОСУР, Россия в ЕАЭС и др.). Здесь уместно вспомнить идею еще одного немецкого геополитика Ф.Ратцеля, который писал о том, что «государства в своем пространственном расширении стремятся к естественно замкнутым конфигурациям» и «это стремление к врастанию в естественные границы может быть удовлетворено в границах континентов». В таком стремлении государств к расширению своего влияния в рамках континентов усматривается современный тренд регионализации, в процессе которого происходит постепенный переход от системы государств к системе регионов. На основе концепта «больших пространств» была сформулирована еще одна интересная концепция - концепция «панрегионализма» К.Хаусхоффера, 438 439 согласно которой выделяются глобальные экономические блоки - «панрегионы», которые объединены общей социально-политической идеей: Пан-Америка, Пан-Европа, Пан- Азия, Пан-Россия и т.д. В каждом регионе выделяется Ядро и Периферия, ведущее государство, т.е. на практике речь идет о господстве одних стран над другими. При этом каждый панрегион характеризуется экономической и ресурсной самодостаточностью. Таким образом, по мнению К.Хаусхоффера большие континентальные объединения становятся реальностью мирового развития, в связи с чем, народам следует ориентироваться на новую форму политической организации общества «большие пространства», «панрегионы», которые становятся востребованными в новых условиях мирового развития, когда становится очевидно, что узкие рамки государственно- центричной модели тормозят развитие и мировой экономики и мировой цивилизации. Оценивая данную концепцию можно сказать, что она стала одной из первых теоретических попыток конструирования и осмысления глобального пространства.
Еще одна важная пространственная концепция классической геополитики вновь актуализируются в наши дни - концепция «осевого региона», или «Хартленда» (“Heartland”). Данная концепция была разработана в рамках британской и американской школах геополитики (А.Мэхэн, Н.Спайкмен, Х.Дж.Маккиндер). Согласно данной теории, «Хартленд» подразумевает огромное внутреннее пространство богатой разнообразными ресурсами Евразии, который расположен в центре мира. Именно здесь проходит «географическая ось истории». Так, Х.Д.Маккиндер ввел понятия «мирового острова» или осевого пространства мира (Хартленда), 440 контролируя который получаешь доступ к власти над всем миром, тогда как Н.Спайкмэн полагал, что ключевая территория находится не в центре евразийского континента, а на его периферии, в кольце «береговых земель», которые он назвал «Римлендом». 441 442 В «мировом острове» находятся энергетические зоны Евразийского континента и связывающие их энергетические транспортные коридоры, а также береговые земли, открывающие доступ к морям. Современный вывод из данной теоретической посылки прошлого века состоит в том, что евразийское пространство является в условиях ХХ1 века главным звеном мировой и региональной политики. Вторым этапом в эволюции понятия «пространство» стал период после Второй мировой войны, когда большинство концепций классической геополитики все же потеряли свою актуальность. Попытки модернизации геополитики нашли свое 442 отражение в появлении двух новых направлений: политической лимпологии и школы «геоэкономики». 443 Так, в рамках первого направления изучение границ стало рассматриваться с позиций социального конструктивизма, что сделало возможным изучение трансграничных регионов, миграции, приграничного сотрудничества и т.д. В свою очередь, в рамках геоэкономики «пространство» стало рассматриваться как территория, подлежащая освоению. Другими словами, главным фактором развития пространства стала способность его освоения, а не простого удерживания, извлечения из него прибыли и пользы (от «сфера влияния» к «сфере эффективного контроля»).
В результате в рамках гоэкономики впервые возникает понятие эффективного/неэффективного пространства.444 Важный вклад в рамках геоэкономики был сделан ответственными исследователями (А.Д.Богатуров, Э.Г.Кочетов, А.И.Неклесса и др.). В частности, именно группой российских исследователей был предложен и развит «тезис о приоритете геоэкономических тяготений над геополитическими», а также «положение об относительно автономном характере закономерностей развития трансграничных геоэкономических зон по отношению к политическим интересам стран, территории которых эти зоны могут образовывать». 445 446 В результате в центре внимания исследователей этого периода оказались трансграничные экономические связи и взаимодействия. Наконец, третий этап хронологически можно отнести к периоду после Холодной войны, когда на практике стали происходить кардинальные геополитические трансформации, дающие основания говорить о своего рода «геополитической революции» (распад биполярной системы международных отношений, появление новых центров силы и т.д.). В этот период основной акцент начинает смещаться с принципа географического детерминизма к основам политического развития и формирования мирового порядка. Результатом выхода на мировую арену новых независимых государств, отдельных регионов, а впоследствии новых акторов мировой политики стало утверждение новой сложной, многомерной геополитической реальности: «мировое развитие стало демонстрировать все больше черт и тенденций формирования многоуровневого (в различных сферах - экономике, политике, сфере безопасности и т.д.) и полицентричного миропорядка». Развитие и проникновение во все сферы деятельности новых информационных технологий также стало определяющим фактором системного развития в данный период. Как мы уже отмечали, тенденция к формированию информационных пространств стала основанием для утверждений о «конце географии».447 Вследствие этого «концепции пространства в традиционном, привычном понимании наступил конец - нейтральность и объективизм ушли в прошлое».
448 Во многом благодаря исследованиям Ж.Ф.Лиотару, Ж.Деррида и др. пространство превратилось в социальный конструкт, политический дискурс стал играть определяющую роль. В силу востребованности наднациональных форм управления новыми интеграционными объединениями (например, ЕС, МЕРКОСУР, Африканский союз, ЕАЭС) в том числе произошла трансформация понимания термина «политическое пространство». Классическое понятие «государственное пространство», которое фактические отождествлялось с понятием «государственная территория», исчезает в традиционной интерпретации, так как в современной мировой политической системе наблюдается активное делегирование суверенными государствами своих управленческих функций новым наднациональным структурам, которые зачастую оказываются наиболее эффективны в решении актуальных проблем. В результате стали формироваться неоклассические направления геополитики: формальная геополитика, практическая геополитика, популярная геополитика, 449 450 наконец, критическая геополитика. Что касается критической геополитики, то ее представители утверждают, что необходимо исследовать помимо действий государств на мировой арене, также лежащие в основе их действий культурные мифологии, а кроме того, они настаивают на том, что пространство представляет собой неорганизованное разнообразие. В реальности на данном этапе стало возможным и необходимым говорить о множественности пространств.
<< | >>
Источник: ЛАГУТИНА Мария Львовна. ГЛОБАЛЬНЫЙ РЕГИОН КАК ЭЛЕМЕНТ МИРОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ XXI ВЕКА (НА ПРИМЕРЕ ЕВРАЗИЙСКОГО СОЮЗА). ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора политических наук. 2016

Еще по теме Эволюция подходов к пониманию «пространства»:

  1. Войтик Евгения Анатольевна. СПОРТИВНАЯ МЕДИАКОММУНИКАЦИЯ В РОССИИ: ЭВОЛЮЦИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ. Диссертация, СПбГУ., 2014
  2. ПУЧКОВСКАЯ АНТОНИНА АЛЕКСЕЕВНА. МИР-СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД И. ВАЛЛЕРСТАЙНА И ЕГО ПРИМЕНЕНИЕ В КУЛЬТУРОЛОГИИ. Диссертация, СПбГУ., 2015
  3. Ломакина Ирина Сергеевна. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБЩЕГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА. Диссертация на соискание ученой степени доктора педагогических наук, 2016
  4. МАТОНИН ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ. СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО СЕВЕРНОЙ ДЕРЕВНИ: СТРУКТУРА, СЕМАНТИКА, ГЕНЕЗИС. Диссертация, СПбГУ., 2015
  5. КАРПОВА Дарья Николаевна. РИСКИ НЕПРЕРЫВНОЙ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ. Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук., 2016
  6. Говорун Светлана Викторовна. Развитие навыков и умений аудирования у студентов-востоковедов, изучающих английский язык . Диссертация. СПбГУ., 2015
  7. Малов Егор Андреевич. ФЕНОМЕН СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ: АКТОРНО-СЕТЕВОЙ КОНТЕКСТ, ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ. Диссертация, СПбГУ., 2014
  8. Панкратова Лилия Сергеевна. ФОРМИРОВАНИЕ СЕКСУАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ МОЛОДЕЖИ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ. Диссертация. СПбГУ,, 2015
  9. Векшина Наталия Михайловна. МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. Диссертация. СПбГУ., 2014
  10. Волкова Алена Игоревна. МЕТОДИКА ДИАГНОСТИКИ И ПУТИ СНИЖЕНИЯ РИСКОВ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МАЛЫХ ИННОВАЦИОННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СФЕРЫ., 2013
  11. ДМИТРИЕВА ДАРЬЯ МИХАЙЛОВНА. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ АЛЬЯНСЫ КАК ФОРМА МЕЖДУНАРОДНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА (на примере стратегического альянса Renault-Nissan-АвтоВАЗ). ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата экономических наук. СПбГУ., 2014
  12. Львов Александр Александрович. Археология субъекта информационного общества: антропологический аспект. Диссертация, СПбГУ., 2015
  13. Методы расчёта спектральных характеристик нейтронных детекторов
  14. КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 1994 ГОДА,
  15. *В соответствии со статьей 1 Закона Республики Беларусь «О порядке вступления в силу Конституции Республики Беларусь» вступила в силу со дня ее опубликования.
  16. РАЗДЕЛ І ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ
  17. Статья 1. Республика Беларусь - унитарное демократическое социальное правовое государство.
  18. Статья 2. Человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства.