<<
>>

2.1 Формирование органов управления и начало советской градостроительной деятельности во второй половине 1940-х годов

Смена государственного строя и населения на территории нынешней Калининградской области в 1945 г. обусловила преобладание эстетических приоритетов, свойственных советскому обществу, что в свою очередь вызвало перемены в архитектуре и градостроительных традициях.

Нельзя говорить о градостроительной деятельности в полном смысле этого понятия относительно первых послевоенных лет. Первоочередные задачи были направлены на создание условий для нормальной жизнедеятельности в послевоенном городе. Помимо перевода жизни на мирные рельсы для осуществления проектно­архитектурной деятельности требовалось создание административного аппарата и соответствующих учреждений, наличие подготовленных специалистов, разработанная государственная концепция, определяющая в соответствии со спецификой конкретной территории направления градостроительного планирования.

Особенности организации восстановительных работ на данной территории обуславливало то, что гражданские органы власти были созданы только весной-летом 1946 г. с образованием Кёнигсбергской (7 апреля), а затем Калининградской области (4 июля). До этого управление Кёнигсбергом и прилегающим районом осуществляли чрезвычайные органы власти. С апреля 1945 г. решением жилищно-коммунальных вопросов занимался административно-хозяйственный отдел Управления военного коменданта Кёнигсберга. С 10 мая 1945 г. - коммунально-бытовой отдел Временного управления по гражданским делам при военной комендатуре. С 19 ноября 1945 г. комендатура стала выполнять чисто гарнизонные функции. Для осуществления административно-хозяйственной деятельности было создано Временное гражданское управление при Военном Совете Особого военного округа, в его составе также функционировал отдел коммунального хозяйства. При временных органах власти существовали отделы местной промышленности, которые занимались вопросами организации пуска и работы предприятий[283].

Ещё одна особенность восстановления при чрезвычайном управлении заключалась в том, что отсутствовала квалифицированная рабочая сила, так как по решению IV Гаагской конференции 1907 г. любому государству запрещалось переселять на оккупированную территорию гражданское население[284]. Такое право СССР получил лишь с решением Потсдамской конференции о юридическом закреплении принадлежности северной части Восточной Пруссии СССР. Поэтому в первые несколько послевоенных лет основной рабочей силой являлись демобилизованные воины, местное немецкое население, военнопленные, репатриированные советские граждане.

Согласно приказу начальника штаба Управления коменданта города и крепости Кёнигсберг от 15 апреля 1945 г. для работ по очистке города привлекали пленных, «независимо от их воинского звания»[285]. В связи с необходимостью «лучшего использования немецкой рабочей силы» приказом военного коменданта Кёнигсберга от 6 мая 1945 г. для местного населения был продлён комендантский час, пребывание на улице разрешалось с 7 часов утра до 9 часов вечера[286].

Труд немецкого населения использовался до начала массовой депортации в 1947 - 1948 гг. По данным на конец сентября 1946 г. на городском водопроводе работало около 500 немцев и только 3 русских специалиста; в трамвайном тресте - 350 немцев и 6 русских; в ремонтно-строительном тресте - более 700 немцев и 5 русских[287]. Калининградский коксогазовый завод восстанавливался с 1947 г. без технической документации и без квалифицированных специалистов. На заводе первоначально не было даже специалистов-газовщиков, кроме одного репатриированного инженера, работавшего у немцев[288]. В мастерской Облпроект в 1947 г. из 52 штатных единиц было 28 немцев[289] [290] [291], т.е. более 50 % штата. (В 1948 г. в штатном расписании еще числились три немца - архитектор Коснер Альфрид Фриднович, инженер-конструктор Беринг, истопник Хинина Нина Фрицовна ).

Таким образом, на городских коммунальных и строительных предприятиях до 98% штата составляли немцы , которых наряду с подсобными работами привлекали к квалифицированному труду. В послевоенные годы в стране остро ощущался кадровый голод. В том числе не хватало архитекторов, строителей, специалистов жилищно­коммунального комплекса.

Первая задача, которая встала перед военными комендатурами - организация тушения пожаров и разминирование зданий, промышленных объектов, транспортных узлов, водных артерий.

В середине апреля 1945 г. уполномоченный НКВД по 3-му Белорусскому фронту генерал-лейтенант Зеленин в докладе о положении в Кёнигсберге, адресованном Л.П. Берии, отметил, что почти все здания в городе заминированы, «горящие дома в большинстве своём взрываются»[292]. C апреля по май происходили взрывы мин замедленного действия. По воспоминаниям архитектора А.В. Максимова, только в июне «стихия умолкла»[293]. Тушение пожаров осуществлялось силами войск и местного населения.

Сильные разрушения усложняли разминирование. Несмотря на это, за два месяца после окончания боёв саперы собрали и обезвредили свыше 500 тыс. снарядов, 60 тыс. гранат, 100 тонн пороха, 550 фугасок. Окончательно территория областного центра была очищена от взрывчатых веществ только к концу мая 1947 г.[294] [295] Активные работы по разминированию области продолжались.

Во избежание несчастных случаев приказ командующего округом от 30 ноября 1945 г. обязал военных комендантов городов и населённых пунктов осмотреть здания и дома с высокими стенами, которые потенциально грозили обвалами, подготовить их к

у

разрушению путём взрывов. В декабре опасные здания были подорваны .

Под руководством командования частей, военных комендатур осуществлялась расчистка города от завалов, руин, засыпка окопов, траншей, воронок, захоронение трупов людей и животных.

Кроме того, перед комендатурами стояли задачи недопущения растаскивания и уничтожения имущества, охраны предприятий и важных коммунальных объектов (водонасосные станции, электростанции и пр.)[296].

Серьёзной проблемой являлась деятельность «трофейных» команд, которые производили демонтаж оборудования и разборку конструкций, в том числе в зданиях и хозяйственных сооружениях, подлежавших восстановлению. Трофейные управления вывозили за пределы области промышленное оборудование, строительный инвентарь.

20 мая 1946 г. при Гражданском управлении было организовано Кёнигсбергское областное Управление промышленности стройматериалов[297]. Ему было передано 30 предприятий. Обследование выявило, что все эти заводы значительно пострадали от военных действий, было разрушено или вывезено технологическое, энергетическое, транспортное оборудование[298].

С изменением международного статуса территории после Потсдамской конференции началось её освоение. На Временное гражданское управление при Военном Совете округа возлагались более широкие обязанности по управлению и восстановлению хозяйства.

Наличие в Кёнигсберге и на прилегающей к нему территории крупных промышленных предприятий машиностроения, целлюлозно-бумажной

промышленности привлекло внимание различных наркоматов страны. Наряду с правительственными директивами это явилось фактором быстрого восстановления предприятий. Промышленная специализация региона во многом определила будущее развитие градостроительной практики.

Работы по восстановлению промышленных предприятий в Кёнигсберге производило особое монтажное управление № 4 при 3-м Белорусском фронте (создано в июне 1945 г.). В его ведение перешли предприятия и материалы, расположенные в

Кёнигсберге и его районах[299] [300]. Функционировали военные строительные организации: Управление начальника работ-195 (УНР-195), работавшее с июня 1946 г.; Управление лагерей военнопленных и интернированных № 445 при МВД СССР, образованное в январе 1946 г. и др. Позднее они стали основой для формирования ведущих строительных и проектных учреждений города.

Наряду с военными и промышленными строительными организациями в 1946 - 1947 гг.

в области действовало 20 ремонтно-строительных контор жилищных управлений. Они начали работу с нуля, так как практически отсутствовала производственная база[301] [302]. Строительные организации испытывали недостаточную оснащенность механизмами, транспортом. Практически отсутствовали квалифицированные инженерно-технические кадры.

Особое значение в силу важности задач по восстановлению населённых пунктов придавали возрождению промышленности стройматериалов . С целью создания необходимой базы для восстановления предприятий и мостов силами 4-го Особого монтажного управления в Кёнигсберге в конце июня 1945 г. был восстановлен завод металлоконструкций[303]. В 1947 г. введены в действие на неполную мощность 5 кирпично­черепичных заводов (в Зеленоградске, Советске, Немане, Краснознаменске, пос. Янтарный)[304]. Началась выработка строительных материалов - кирпича, черепицы, пустотелых блоков, извести. Но фактический выпуск валовой продукции кирпича в 1947 г. составил всего лишь 6,5 % от планового[305]. При восстановлении зданий использовали материалы с разрушенных объектов. Многие строительные организации легально и полулегально добывали кирпич из завалов.

В 1945 г. военные комендатуры начали передавать подлежавшие восстановлению промышленные объекты наркоматам и различным ведомствам[306]. Администрацией с участием военных строительных батальонов при содействии соответствующих ведомств были организованы работы по восстановлению ЦБК-1, ЦБК-2, судоверфи, вагоностроительного завода, подсобных производств (рыбозаводы, лесозаводы) и пр. С мая 1945 г. велись работы по восстановлению элеватора и мельницы в порту[307]. К 1947 г. было запущено или начало строится заново 140 предприятий союзного и союзно­республиканского подчинения[308]. Именно промышленные ведомства сыграли ведущую роль в первоначальном восстановлении жилого фонда.

В 1945 - 1946 гг. жильё распределяли коменданты, военным квартиры выделяли командиры частей.

Но налаженной системы расселения не было, прибывавшие с 1946 г. переселенцы находили пустой дом или квартиру и селились, где больше нравилось. В результате, развивалась спекуляция квартирами, практиковалось занятие жилплощади сверх нормы[309].

До войны в Кёнигсберге числилось около 6 млн. кв. м благоустроенной жилой площади[310]. Учтённая жилая площадь по городу в 1946 г. составляла 650 тыс. кв. м (но 50 % её требовало ремонта)[311]. В таких трудных условиях новой администрации необходимо было решать жилищную проблему. В связи с оперативностью проводившихся работ зачастую вводили в эксплуатацию здания, восстановленные не полностью (только некоторые помещения или первые этажи).

В силу особенностей управления присоединённой территорией, жилой фонд в основном находился в ведении военных. 21 июня 1946 г. был принят указ Президиума Верховного Совета СССР о национализации на территории Кёнигсбергской области[312].

Восстановлением жилых зданий и военным строительством занималось Управление военно-строительных работ 11-й гвардейской армии, созданное приказом командующего Особым военным округом 10 июля 1945 г. В его состав входило 6 строительных отрядов и батальонов общей численностью 2860 человек[313] [314]. В связи с отсутствием проектных организаций, составлением необходимых документов (смет, актов, проектов) занимались специалисты из воинских частей .

Параллельно с жильём осуществлялось восстановление учреждений, необходимых для мирной жизни людей, - школ, детсадов, больниц, магазинов, бань и пр. В ноябре 1945 г. в Кёнигсберге уже работали и выпускали продукцию предприятия местной промышленности, а именно мясокомбинат, мелькомбинат, пивоваренный завод, два хлебозавода, два спиртзавода, швейно-обувная фабрика[315] [316].

Пожалуй, единственный проект, разработанный приглашёнными архитекторами в первый послевоенный год, - памятник Победы. Мемориальному комплексу в Кёнигсберге придавали особое идеологическое значение. Необходимо было символически обозначить право Советского Союза на владение городом. Именно в Кёнигсберге был сооружён первый в стране монумент павшим воинам. Его открытие состоялось 30 сентября 1945 г. Возведение комплекса организовал командующий Особым военным округом генерал-полковник К.Н. Галицкий. Для разработки проекта был приглашён известный архитектор, к тому времени создавший не один проект военных памятников для Всесоюзных конкурсов, преподаватель Московского архитектурного института И.Д. Мельчаков. Он работал совместно с архитектором С.С. Нанушьяном и группой литовских скульпторов под руководством Ю. Микенаса (лауреат Сталинской премии 1947 г.). Монументальный мемориальный комплекс состоит из скульптурных групп, которые отличает динамичность, суровая экспрессия.

До войны Кёнигсберг имел развитое жилищно-коммунальное хозяйство. Во многие дома были подведены водопровод и канализация. Немощёных улиц практически не было . По свидетельствам послевоенных архитекторов в Калининграде (не считая старого центра) сохранились почти все инженерные системы. Так, на общем собрании калининградского отделения Союза архитекторов Д.К. Тян[317] заявил: «В основном надо делать архитектуру, так как инженерное благоустройство в городе имеется»[318].

В приказах военного коменданта города и в постановлениях Военного Совета Особого военного округа есть решения о восстановлении водопровода, канализации, электрических и газовых сетей. Но эти работы не имели чёткого плана, производились бессистемно, по выборочному принципу. В приказе от 16 июня 1945 г. комендант Кёнигсберга подчеркивал, что восстановление объектов коммунального хозяйства, расчистка улиц производились силами немецкого населения без плана и недостаточно контролировались[319].

Часть коммуникаций удалось сохранить, часть была разобрана при восстановлении зданий, так как нередко проекты предусматривали разборку прежних конструкций[320], часть была выведена из строя еще до начала восстановительных работ. Заместитель председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгин своим распоряжением от 5 июля 1946 г. разрешил организовать военизированную охрану на жилищно-коммунальных предприятиях Калининграда[321].

И всё же уже к июню 1945 г. были восстановлены и пущены в эксплуатацию водонасосные станции «Прегель» и «Верке»[322]. К ноябрю через линии электропередачи подали напряжение на кёнигсбергскую ГРЭС-1 (ныне - ТЭЦ-1), что дало возможность подать электроэнергию некоторым потребителям в Кёнигсберге[323]. Первая очередь восстановления уличного электроосвещения города была утверждена только в июле

1947 г. В неё вошли 12 улиц Сталинградского района, по 7 улиц в Московском и Ленинградском районах, 4 улицы в Балтийском районе[324] [325]. Но по информации на 1 января

1948 г. только три улицы в Калининграде имели газовые фонари. В городах области

7

уличное освещение отсутствовало .

Тяжело приходилось новым жителям области в работе и быту. Газ в дома не поступал, жилые помещения не отапливались. Город обслуживало 56 % довоенного водопровода[326]. Иногда из-за утечек и перебоев в работе водопроводной сети для приготовления пищи и питья жильцам приходилось собирать дождевую воду[327]. Из 9 канализационных станций перекачки, работавших в Кёнигсберге до войны, к началу 1948 г. восстановили только две.

Трудности в налаживании нормального функционирования коммунальных сетей

были обусловлены как нехваткой специалистов, так и отсутствием технической

- 1

документации на подземное хозяйство .

Сложно обстояло дело с транспортом. Жители передвигались на попутках. С 6 августа 1945 г. в Кёнигсберге было введено почасовое движение трёх пассажирских автобусов: с 8.00 до 9.55, с 15.00 до 16.20, с 19.00 до 22.00 . По состоянию на сентябрь 1946 г. в Калининграде действовало два регулярных автобусных маршрута: № 1 - Южный вокзал - Гвардейская площадь; № 2 - проспект Александра Невского - Кольцо: поселок ЦБК-1. Время работы: с 6 ч. 30 мин. до 22 ч. 30 мин.3 Городская автотранспортная контора имела 15 автобусов: из них половина - трофейные машины - иномарки, которые в силу отсутствия запчастей беспрерывно выходили из строя4. Основным видом городского транспорта стал трамвай. В 1946 - 1947 гг. в Калининграде ввели в строй около 50% довоенной мощности трамвайного хозяйства5. Использовался старый подвижной состав.

Восстановление железнодорожных путей и узлов началось ещё в ходе боевых действий под руководством Управления инженерных войск 3-го Белорусского фронта, затем Особого военного округа. В работах участвовали железнодорожные войска и спецформирования, воинские части6. Движение пригородных поездов из Калининграда

у

на взморье началось в июне 1947 г. С 15 сентября 1945 г. действовало междугороднее автобусное сообщение.

Итак, первоначально работы по возрождению промышленности производили военные строительные отряды под руководством чрезвычайных органов управления. Они же начали восстанавливать жилые дома, коммунальные сети, транспортные пути, затем к этой работе присоединились строительные бригады предприятий. [328] [329] [330] [331] [332] [333] [334]

С 7 апреля 1946 г. по 28 мая 1947 г. происходило образование временных гражданских органов советской власти. С 28 мая до 21 декабря (день первых выборов в местные Советы) 1947 г. образованные учреждения функционировали в составе исполкомов местных Советов, созданных путём назначения. Организационный период закончился только в конце 1947 - начале 1948 гг., когда завершился процесс перехода к конституционным органам власти, сформировались партийные и массовые общественные организации.

С апреля 1946 г. начал работу областной отдел коммунального хозяйства Управления по гражданским делам, с мая 1947 г. он вошёл в состав облисполкома (начальник - главный архитектор отдела П.В. Тимохин[335] [336], в 1947 г. Д.И. Корнаухов, с 1948 г. Ю. Дубов). Для рассмотрения и утверждения проектов и смет на восстановление 7 августа 1946 г. при отделе был создан технико-экспертный совет . Ремонтно­строительная контора отдела, созданная на базе строительной конторы кёнигсбергского гарнизона, занималась мелким ремонтом коттеджей и приспособлением зданий под различные отделы и управления. Но зачастую служащие отделов своими силами восстанавливали здания для работы и жилья[337].

7 апреля 1946 г. при Управлении по гражданским делам начал работу Калининградский городской отдел коммунального хозяйства (начальник - Г.В. Попков, с декабря 1947 г. - В.М. Долгушин, архитектор отдела А.В. Максимов[338]), который в рассматриваемый период занимался вопросами восстановления коммунально-бытовых предприятий, жилых зданий.

13 сентября 1946 г. является днём образования первого органа архитектуры в истории области - отдела по делам архитектуры Управления по гражданским делам Калининградской области (с 30 мая 1947 г. - Калининградского облисполкома).

Возглавил его П.В. Тимохин (1946 - 1955)[339]. Первоначально отдел располагался в помещениях трёх комнат дома № 17 по улице Коммунальной города Калининграда.

По данным на 15 ноября 1946 г. штат областного архитектурного отдела состоял из начальника отдела, начальника Государственного архитектурно-строительного контроля (далее - ГАСК), главного бухгалтера, секретаря-машинистки и уборщицы. При таком ограниченном количестве штатных единиц отделу приходилось выполнять довольно широкий круг обязанностей: осуществление архитектурно-строительного надзора, утверждение проектов зданий, образцов изделий домашнего быта, намеченных к массовому выпуску (мебели, художественной отделки, скобяных изделий)[340]. В течение почти года после образования областного отдела по делам архитектуры отсутствовало Управление главного архитектора города. Фактически, его обязанности выполнял начальник областного отдела В.П. Тимохин[341]. При учреждении работало Бюро экспертизы проектов и смет, которое консультировало по восстановительной проектной документации отдельных объектов. Из-за отсутствия штатной единицы до июня 1947 г. работу проводил сам П.В. Тимохин. Затем на должность заведующего Бюро был назначен архитектор Ф.П. Диденко[342].

Рассматриваемый период был организационным в работе вновь созданных учреждений. Подтверждением тому служит нередко возникавшая путаница в решении планировочных мероприятий. Отводом и распределением участков под строительство и восстановление в Калининграде занимались и горкомхоз, и областной архитектурный отдел. По причине своеобразного двоевластия возникало немало проблем. Отмечены случаи передачи на восстановление одного и того же дома разным организациям[343]. Многие здания административного назначения (школы, больницы и др.) оказались занятыми военными. Бессистемно велись работы по благоустройству и наведению санитарного порядка, восстановлению канализации, водопровода. Первую очередь трамвая восстановили в 1946 г. на Советском проспекте. Тогда как большая необходимость имелась на Сталинградском проспекте, на ул. К. Маркса, где располагались основные общественные учреждения и магазины[344]. Позднее эта система была упорядочена. Со второй половины 1947 г. выделение мест застройки в Калининграде осуществлял городской отдел архитектуры.

Решением Калининградского горисполкома № 86 от 7 августа 1947 г. было организовано Управление главного архитектора города Калининграда, которое непосредственно подчинялось исполкому Калининградского горсовета, и было подконтрольно отделу по делам архитектуры облисполкома[345] [346] [347] [348]. Первым главным архитектором стал Д.К. Навалихин (1948 - 1953) . Дмитрий Константинович в должности главного архитектора Калининграда выглядел крайне противоречиво. С одной стороны, он действовал в соответствии с идеологическими установками, ратовал за «изгнание прусского духа». С другой стороны, как профессиональный архитектор,

ученик А.А. Оля[349] [350] [351], старался восстанавливать город на принципах сочетания старой и '-»2

новой застройки .

Разрешения на право производства строительных работ давала Инспекция ГАСК, созданная в Калининградской области согласно приказу № 433 от 24 сентября 1946 г. Её возглавлял архитектор-инспектор А.В. Максимов . Выдача разрешений на производство строительства осуществлялась в том случае, если проект был обеспечен технической документацией, строительным планом и архитектурное оформление отвечало проекту планировки и застройки города.

Таким образом, первые несколько лет основная нагрузка градостроительной работы осуществлялась силами трёх гражданских архитекторов.

В соответствии с циркулярным письмом Главного интенданта Красной армии начальника Главного управления военно-промышленного строительства при СНК СССР и начальника ГАСК СССР от 18 августа 1945 г. все строительные работы, кроме спецобъектов и объектов, расположенных на территориях казарменных городков, лагерей, складских и аэродромных сооружений, находились под контролем ГАСК[352].

Однако гарнизоны и воинские части, расположенные в Калининграде, за редким исключением, производили восстановление и строительство без согласования технической документации с гражданскими органами. Создавались искусственные казарменные городки, закрытые для гражданских лиц, путём огораживания жилых кварталов[353].

Так, в июле 1947 г. всего три стройки в Калининграде имели официальное право на восстановительные работы, остальные велись без архитектурно-строительного контроля. В связи с тем, что проектное дело находилось на этапе становления, здания в большинстве случаев восстанавливали без проектов. Недоработка вопросов инженерной подготовки территории вела к заболачиванию районов, возникновению очагов малярийных и других заболеваний[354] [355] [356] [357].

Процесс передачи власти от военных гражданским органам проходил напряженно (апрель 1946 - май 1947 гг.). Передача имущества, в том числе жилого фонда, коммунального хозяйства, сопровождалась конфликтами. В течение 1945 - середины 1946 гг. фактически отсутствовали учёт и охрана городского имущества. В ходе приёмки гражданские управления сталкивались с тем, что предназначенные для будущих переселенцев дома пострадали от пребывания в них военных. Были вывезены рамы, двери, сантехника, выломаны полы и перегородки для использования в качестве топлива . В Калининграде в начале 1947 г. разобрали трибуны стадиона . Кроме того, в архивных делах сохранилось множество жалоб о нежелании военных выселяться из домов, перешедших в собственность гражданских управлений. Серьёзность сложившегося противоречия подтверждает, к примеру, постановление, принятое 30 сентября 1946 г. на уровне Совета Министров СССР, об освобождении военными в двухнедельный срок тех населённых мест, которые предназначались для размещения переселенцев. В случае невыполнения воинские части подлежали выселению в

4

административном порядке .

Схожая ситуация сложилась с выселением сотрудников МГБ/МВД. При осуществлении ремонта подведомственных МВД зданий в 1946 г. происходило расхищение строительного материала, «снятие полов, дверей, арматуры, сантехники». Зафиксированы случаи, когда демонтаж осуществляли немецкие военнопленные, а на объектах выставляли охрану[358].

С 1946 г., в связи с приёмкой имущества от военных структур, началась постановка на государственный учёт сохранившихся зданий, сооружений, построек. Вновь сформированные Управления по гражданским делам с целью учёта и

упорядочения процесса восстановления проводили инвентаризацию имущественных

- 1 ценностей на предприятиях, в организациях и учреждениях .

Одновременно началась работа по упорядочиванию системы распределения квартир. С образованием в апреле 1946 г. Областного гражданского управления вопросами обеспечения населения жильём стали заниматься районные гражданские управления, затем - райисполкомы. С увеличением притока переселенцев была ограничена возможность выбора жилплощади. Приказ от 12 июля 1946 г. городского управления по гражданским делам чётко регламентировал порядок распределения квартир и нежилых помещений[359] [360]. Однако хаос в организации заселения сохранился. Нередкими оставались случаи незаконного занятия домов в обход получения разрешения от городских жилищно-коммунальных отделов[361]. Отсюда возникала ещё одна проблема послевоенной неразберихи. Новые жильцы по своему усмотрению осваивали и обустраивали свои дома. Иногда за счёт использования материалов соседних зданий, что приводило к их разграблению и разрушению. Так же поступали и организации, восстанавливавшие здания для своих рабочих.

Согласно приказу № 2 (май 1946 г.) по Кёнигсбергскому городскому управлению по гражданским делам надлежало организовать охрану сохранившихся домов, а задержанные лица и представители организаций привлекались к судебной ответственности за расхищение государственной собственности[362]. Летом 1948 г. вышел приказ начальника облкомхоза, согласно которому демонтаж оборудования разрешалось производить только по письменному разрешению инспекции ГАСК с указанием точных мест и объёмов. Снятие старых кровель запрещалось, так как это вело к разрушению зданий под воздействием климатического фактора[363]. В городе развешивали агитационные плакаты о бережном отношении к сохранившимся зданиям[364].

Всё сказанное подтверждают сами переселенцы. Из воспоминаний В.И. Толстяковой, прибывшей в область в июне 1947 г.: «К жилому фонду переселенцы относились небрежно: одно ремонтируют, другое - разоряют ...ж[365] Из интервью с переселенцем В.А. Годяевым, приехавшим в Калининград в 1946 г.: «Центр города был разрушен полностью, а дома на окраинах почти не были тронуты войной. Мы потом многое сами разрушили, потому что чувствовали здесь себя временными жителями. ... Считали, что когда всё успокоится, то отдадут немцам всю бывшую Восточную Пруссию»[366].

Незанятый жилищный фонд нередко находился в антисанитарном состоянии. Мест свалок не было определено, нечистоты не вывозили, сваливали в подвалы разрушенных и полуразрушенных зданий[367]. Перебои с продовольствием заставляли жителей разбивать под окнами огороды, заводить домашний скот и птицу. Из интервью с переселенцем Ю.М. Феденевым: «В кухне или в жилом помещении могли держать корову, другую какую живность. Считалось, что дом ничего не стоит: если развалится, можно занять другой»[368]. О массовом насыщении населённых мест и территории области грызунами и угрозе распространения опасной инфекции туляремии писал в своей докладной записке под грифом «Секретно» в 1946 г. старший областной государственный санитарный инспектор Я.Ф. Андреев[369].

Сохранилось много свидетельств советских переселенцев о степени разрушений в Кёнигсберге, многие из них опубликованы[370] [371]. Ниже приведены оценки архитекторов.

у

Вспоминает одна из первых архитекторов области Л.В. Черкасова , прибывшая в Калининград в 1948 г.: «Меня встретил товарищ и повёз на машине через весь город.

Настроение стало резко падать - кругом лежали развалины, изредка перемежавшиеся остовами зданий. По дороге не было ни одного огонька, сплошная чернота. Я подумала: «Как же тут жить без электричества?» .. .Густая зелень скрывала разрушения»[372] [373] [374].

Процентное соотношение разрушений по районам привёл А.В. Максимов в отчёте о состоянии города в конце 1946 г.: «Старый центр в пределах внутреннего кольца разрушен на 85 - 90 %, однако подземные коммуникации и дороги благодаря плотной застройке пострадали мало. Район Амалиенау (на северо-запад от старого города) имеет разрушения на 60 - 70 %. Районы Марауненхоф, Кведнау (расположены на севере от старого центра) - примерно на 55 - 65 %. Посёлки Девау, Кальтхоф (на северо-восток от старого центра) - на 45 - 50 %. .Левобережные районы разрушены на 75 - 80 %. .Дорожное покрытие в городе сохранилось примерно на 70 %» .

Подробные сведения о количестве и характере разрушений зданий Калининграда привёл Д.К. Навалихин в своей кандидатской диссертации[375]. Из 13368 ранее существовавших жилых и общественных зданий и сооружений города на 1 ноября 1948 г. было разрушено 8355 зданий, что составляло 62,4 % к общей застройке города[376]. Наибольшим разрушениям подверглись многоэтажные дома, по большей части сосредоточенные в центральной части (район, примыкавший к королевскому замку), - сохранилось всего 7,2 % к ранее существовавшим зданиям того же типа. Большую часть сохранившихся городских зданий составляли двухэтажные дома, а так же коттеджи и индивидуальные дома - 68 % и 59 % соответственно[377].

Таблица 1. Распределение сохранившихся в городе Калининграде зданий по виду застройки, на

1 ноября 1948 г. (по Д.К. Навалихину)1

Коттеджи Двухэтажные

дома

Многоэтажные

дома

Сохранилось зданий, кол-во

д-)

3418 1176 419
Процентное соотношение к ранее существовавшим зданиям того же типа (%) 59 68 7,2
Разрушено зданий, кол-во

д-)

2375 553 5400
Процентное соотношение к ранее существовавшим зданиям того же типа (%) 41 32 92,8

Данные, которые приводит Д.К. Навалихин относительно степени сохранности зданий по районам, в целом совпадают со сведениями, которые указывал А.В. Максимов в своем отчёте в 1946 г. Однако относительно центральной части города главный архитектор не столь радикален в своих оценках. Согласно Д.К. Навалихину, в Ленинградском и Московском районах сохранилось 33,4 % и 30,9 % домов соответственно по отношению к ранее существовавшим[378] [379]. Примем во внимание, что в 1945 - 1947 гг. в центре города восстановление зданий не проводилось. К 1948 г. завалы еще не были разобраны, аварийные здания продолжали разрушаться, хотя город и имел «более обжитой вид». Таким образом, основываясь на приблизительных оценках можно утверждать, что центральная часть города пострадала на 70 - 75 %. Сведения о 90-%- ном разрушении центра города, принятые в краеведческой литературе, явно завышены. Данный показатель следует конкретизировать. 90 % многоэтажных зданий центральной части города были разрушены. Можно предположить, что на завышение оценок повлияло то впечатление, которое производил город сразу после войны. Вспомним слова Л.В. Черкасовой: «кругом лежали развалины, изредка перемежавшиеся остовами зданий».

Как отмечалось ранее, до войны общая жилая площадь в Кёнигсберге составляла 6 млн. кв. м. Ни рисунке Б.1. видно, что по данным на июнь 1948 г. в Калининграде сохранилось, было восстановлено или находилось в эксплуатации 1,5 млн. кв. м (25%) довоенного жилого фонда; подлежало восстановлению 2,5 млн. кв. м (41,7 %), планировалось сносить как непригодные к восстановлению около 2 млн. кв. м (33,3 %). Из сказанного следует, что пострадало или было разрушено около 75 % довоенного жилого фонда города (4,5 млн. кв. м).

Таким образом, наибольшие повреждения получил центр города, наименьшие - северные районы. Сильно пострадал жилой фонд. В то же время в городе сохранилось две трети построек, возведенных в XIX и XX веках. Многие фабричные здания, а также портовые сооружения избежали повреждений или понесли незначительные потери. В удовлетворительном состоянии находились железнодорожные и трамвайные пути, канализационная система, большая часть инфраструктуры[380] [381] [382].

В первые годы нередко обрушались аварийные здания, в том числе под воздействием климатического и временного факторов. Инженер В.Н. Адрианов[383], переехавший в Кёнигсберг с родителями в июне 1946 г., вспоминает: «Одно из первых воспоминаний - в начале 1950-х годов были сильные осенне-зимние шторма, завалилось много зданий, люди гибли под завалами. На улице Клинической трамвай накрыло стеной. Для безопасности ходили посередине улицы. .. .После этих событий по решению властей в городе работали команды подрывников и обрушивали всё, что могло упасть.

Но то, что могли сохранить - сохраняли»[384]. Переселенцы вспоминают случаи гибели людей под обрушившимися зданиями[385].

С целью выявления и ликвидации аварийных строений, угрожавших обвалом, с 1947 г. в штате обкома ВКП(б) в отделе строительства и городского хозяйства работала специальная комиссия, которая обследовала и выявляла техническое состояние городских зданий и сооружений[386] [387]. Райжилуправлениям надлежало немедленно

4

переселять жильцов из потенциально опасных домов .

Определенное количество сохранившейся жилой площади было занято семьями офицеров, прибывавшими специалистами. Для размещения рабочих, приезжавших из областей СССР, отремонтированного жилья не хватало. Управления по гражданским делам не имели необходимой ремонтно-строительной базы, поэтому восстановление жилого фонда, вслед за общесоюзной практикой, производилось на базе предприятий и организаций (ЦБК-2, завод № 820, вагоностроительный завод, Балтгосрыбтрест и др.).

Это обстоятельство, очевидно, и явилось одной из причин того, что наряду с городским, находившимся в ведении жилищного отдела горкомхоза, приходилось параллельно идти на создание ведомственного жилого фонда, принадлежавшего отдельным предприятиям, способным самостоятельно вести своё жилищно­коммунальное хозяйство. Как отмечалось в первой главе, такая практика была распространена в стране. Пополнялся тот и другой фонд как за счёт восстанавливаемых, так и за счёт освобождавшихся в связи с передислокацией воинских частей жилых строений. Договоры на восстановление начали заключать уже в мае 1945 г.[388] Так, к концу 1947 г. в Калининградской области из восстановленных и приспособленных под жилье 3 млн. кв. м общей жилой площади, в ведении временных управлений по гражданским делам находилось только 585 тыс. кв. м. (т.е. 19,5 %)[389].

Ранее уже отмечалось, что во второй половине 1940-х гг. восстановительные работы велись стихийно, без общего организующего плана и архитектурного

направления. Архивные документы свидетельствуют о том, что Министерство Вооруженных Сил не имело перспективного плана восстановительных и строительных работ в Калининграде. Об этом речь шла в переписке ведомства с Гипрогором относительно работ по составлению генплана города[390].

Известны случаи, когда предприятия незаконно начинали восстанавливать или заселять пустовавшие дома. Руководители, пользуясь служебным положением, присваивали здания[391] [392] [393]. Так, дома по улице Стекольной в Кёнигсберге после освобождения их военными летом 1946 г. были закреплены за сульфитно-спиртовым заводом согласно приказу по Кёнигсбергскому городскому управлению по гражданским делам от 18 июня 1946 г. Но один из домов с применением оружия был занят ЦБК-2. Материалы дела были направлены в прокуратуру . В марте 1947 г. вышел приказ городского гражданского управления, уполномочивший районные управления ликвидировать задолженность арендной платы с предприятий, самовольно занявших

4

жилые и нежилые строения и взимавших с жильцов квартирную плату .

Такие ситуации были связаны с тем, что руководители учреждений пытались подбирать коробки зданий с учётом степени сохранности. Кроме того, исходили из принципа близости зданий к своему предприятию. Это приводило к рассредоточению объектов на больших территориях. В результате, во второй половине 1940-х гг. отдельные районы находились на расстоянии 6 - 10 км друг от друга, между ними было затруднено транспортное сообщение[394]. Восстановление таких домов обходилось дороже, они часто не могли быть обеспечены присоединением к коммунальным сетям[395].

Сказанное подтверждает и сохранившаяся в фондах историко-художественного музея «Схема послевоенного разрушения города», составленная главным архитектором по состоянию на 1 января 1947 г. Из рисунка Б.3[396] [397] следует, что основные восстановительные работы велись в наиболее сохранившихся районах коттеджной и малоэтажной застройки, а также вблизи уже восстановленных промышленных предприятий - особенно в северо-восточной, юго-восточной и юго-западной частях. В разрушенном центре, где была сосредоточена многоэтажная застройка, восстановление практически не велось.

Для советских городов актуальной являлась проблема неравномерного распределения строительства, его сосредоточения на территориях, прилегавших к промышленным объектам.

В Калининграде для того, чтобы урегулировать процесс передачи жилых помещений и других строений предприятиям, разрешить возникавшие разногласия, 21 августа 1947 г. горисполком принял положение о порядке сдачи домов на восстановление . Оно содержало проекты типовых договоров. Договор № 1 закреплял передачу разрушенного строения на баланс «бессрочному пользователю». Его заключали, когда стоимость оставшейся части здания составляла до 30 % от начальной. «Бессрочный пользователь» оформлял также землю для дальнейшей эксплуатации. Договор № 2 вступал в силу при передаче жилых и нежилых строений на правах долгосрочной аренды (от 5 до 10 лет) учреждениям, предприятиям и общественным организациям, при стоимости от 30 до 50 % от начальной. Договор № 3 предусматривал передачу на правах «надстройки» жилых и нежилых строений при стоимости свыше 50 % от начальной[398]. «Надстройщик» по окончании работ получал ордера для заселения от жилуправления и мог оформить в аренду нежилые постройки. Установленный договором процент жилой площади в восстановленных зданиях «арендаторы» (10 %) и «надстройщики» передавали в распоряжение городских гражданских управлений для заселения в первую очередь семей погибших, инвалидов Отечественной войны. В случае невыполнения сроков начала работ, дома передавали другой организации[399]. Кроме того, на «арендатора» и «надстройщика» возлагался целый ряд обязанностей, среди которых: сохранение от расхищения вверенного строения и уход за территорией, охрана зелёных насаждений, восстановление ограждений и тротуаров.

По данным облкомхоза до войны Кёнигсберг имел до 40% озеленённой площади[400] [401]. В процессе восстановительных работ насаждения нередко подвергались уничтожению. 20 ноября 1947 г. горисполком принял решение № 386, согласно которому трест «Зелёного хозяйства» передавал на сохранность насаждения по специальным карточкам учёта управляющим домами, квартиросъёмщикам, руководителям предприятий и

учреждений, которые, таким образом, должны были следить за благоустройством

-2

территорий .

Через месяц после образования Калининградской области началось создание специализированных проектных учреждений. Приказом Управления по гражданским делам от 6 августа 1946 г. образован трест «Облпроект» в подчинении областного отдела коммунального хозяйства. На базе Облпроекта решением Калининградского облисполкома от 22 октября 1947 г. создана архитектурно-проектная мастерская при областном отделе по делам архитектуры, которую позже, с 1 июня 1951 г. вновь реорганизовали в контору Облпроект и подчинили облкомхозу. Наконец, с 26 июня 1964 г. постановлением Совета Министров РСФСР контора была преобразована в проектный институт «Калининградгражданпроект» с подчинением Калининградскому облисполкому[402].

Как отмечалось выше, в 1946 - 1947 гг. началось становление проектного дела. Фактически, до конца 1940-х гг. контора занималась восстановлением наименее пострадавших зданий в городах и селах, промышленным строительством. Не хватало финансирования. Так, согласно плану на 1947 г., утвержденному Советом Министров РСФСР, средств на проведение проектно-планировочных и съёмочных работ в Калининградской области не было предусмотрено[403]. Предприятия брали на себя расходы по проектированию.

Должность начальника Облпроекта в рассматриваемый период занимали: П.В. Тимохин (август 1946 г.); Ф.С. Литвяков (сентябрь 1946 - декабрь 1947 г.), Д. К. Тян

(декабрь 1947 г. - май 1948 г.), А.Е. Шишкин (май 1948 г. - октябрь 1952 г.), А.В. Алексеев (октябрь 1952 г. - октябрь 1957 г.), И.Б. Марголин (декабрь 1957 г. - май 1965

г).

Первоначально мастерская располагалась в небольшом двухэтажном особняке на улице Кутузова, 34 в Калининграде. Там же жили первые архитекторы[404] [405]. В одном из первых протоколов партийного собрания Облпроекта (от 25 мая 1947 г.) управляющий Ф.С. Литвяков в своем докладе сообщил, что «вновь поступающих работников из других городов квартирами трест обеспечить не может» за неимением жилфонда в распоряжении организации . Сами служащие Облпроекта среди недостатков работы мастерской отмечали: нехватку квалифицированных кадров; низкое качество

выпускаемой продукции; плохие условия работы («помещение тёмное и шумное»), недостаток инструментов[406].

В 1946 г. создан Калининградский филиал 23-го Государственного морского проектного института министерства обороны. Помимо военных заказов, организация выполняла проекты жилых домов и общественных сооружений. В 1953 г. филиал переехал из Балтийска в Калининград и был переименован в «Военморпроект № 28»[407].

Представляется логичным, что восстановление и проектирование города с самого начала осуществлялось по советским градостроительным принципам и правилам. Но в качестве основы использовалась сохранившаяся немецкая техническая документация. Об этом свидетельствуют воспоминания архитектора А.В. Максимова: «...Где-то в конце июня 1945 г. в мой кабинет пришёл пожилой немец, назвавшийся Вилли Шедлером. Это был архитектор Кёнигсберга, оставшийся в городе. Он предложил мне свою помощь в вопросах будущего градостроительства. Довоенных строительных документов оказалось немного. ...Шедлер помог мне систематизировать сохранившиеся чертежи, планы и карты и составить первые планы руинированного города в масштабах 1:2000 и 1:5000»\ Плодотворное сотрудничество русского и немецкого архитекторов продолжалось два года. В 1947 г. В. Шедлер умер .

С 1947 г. в областном отделе по делам архитектуры производили перевод на русский язык немецких источников по инженерной геологии, экономическому и политическому развитию крупнейших городов области3. В ноябре того же года облисполком рекомендовал руководителям горисполкомов и райисполкомов, начальникам отделов, управлений, организаций и предприятий сообщать в органы МВД об обнаружении архивных документов досоветского периода с целью их сбора и изучения4. Согласно архивным документам, в 1948 г. коммунальный отдел и жилищное управление города Калининграда передали главному архитектору материалы и архивы, относящиеся к планировке и застройке, инженерным сооружениям .

Границы Калининграда были определены решением облисполкома от 30 августа и горисполкома от 9 октября 1947 г. «Об утверждении городской черты и границ районов города Калининграда». В 1947 г. завершился процесс массового переименования населённых пунктов.

Формулируя краткие выводы, можно заключить, что начальный период восстановления города протекал хаотично и был противоречив. Градостроительная деятельность только зарождалась, прежде всего, в её организационно-административной части. Становление властных структур являлось сложным и длительным процессом. В течение первых двух с половиной лет существования будущей Калининградской области в составе СССР пять раз менялись органы государственного управления. Это обусловило отсутствие единства в руководстве восстановительными мероприятиями, слабость контроля, повлекло возникновение сложностей в решении жилищного вопроса, в сохранении и дальнейшем использовании имевшихся на территории ресурсов (строительные материалы, оборудование, техника и пр.).

Оперативно начавшиеся восстановительные работы носили характер паллиативных мер, были призваны обеспечить возможность проживания на бывшей немецкой территории. Последнее становилось всё более актуальным, так как набирало [408] [409] [410] [411] [412] силу такое явление как «обратничество», когда разочарованные переселенцы возвращались на прежние места жительства. Кроме того, восстановление носило выборочный характер и практически сводилось к ремонту отдельных зданий и коммуникаций. В отличие от Кёнигсберга, Калининград не имел «архитектурных заступников», которые следили за порядком и качеством работ, препятствовали пассивному разрушению зданий. А их и не могло быть в городе с чуждыми советскому человеку традициями городского строительства.

С созданием областного отдела по делам архитектуры в сентябре 1946 г., управления главного архитектора в августе 1947 г. были сделаны шаги на пути к гражданскому проектированию. Вся архитектурная общественность города состояла из нескольких человек, на которых и легла обязанность по отводу участков, выдаче планировочных заданий, внесению стройности в дело возрождения города.

В то же время уже в 1945 - 1947 гг. стали выпускать продукцию основные промышленные предприятия. Именно вокруг них и за их счёт начали формироваться первые жилые улицы и районы. Промышленная специализация области определила и будущее развитие градостроительной практики. Созданные на базе предприятий бригады и конторы стали основой для формирования ведущих строительных и проектных организаций города и области.

Для послевоенного времени характерны проблемы нехватки рабочих рук, специалистов, материальных ресурсов. Основную рабочую силу в Калининграде до массового приезда переселенцев составляли военнослужащие и немецкое население, военнопленные, репатриированные советские граждане. На их плечи ложился и квалифицированный труд архитекторов, строителей, инженеров и пр. специалистов.

С другой стороны, разрушения продолжились в мирное время. Многие городские строения оставались заминированными. Неиспользовавшиеся здания приходили в негодность как под воздействием природных стихий, так и из-за человеческого фактора (растаскивание на строительный материал, использование не по назначению, отношение к полученному имуществу как к временному). Это приводило к тому, что показатели выбытия жилой площади превышали показатели ввода.

2.2 Проблемы проектирования Калининграда и жилищно-коммунальное строительство

в конце 1940-х - 1950-е годы

С созданием советско-партийного аппарата в Калининградской области закончился организационный период. Были сформированы органы управления градостроением, проектные и строительные организации, упорядочена и согласована их деятельность, проведены первоочередные восстановительные мероприятия (разминирование, снос аварийных зданий, организация разбора руин, инвентаризация, начато освоение сохранившейся жилплощади и коммунальных систем, запущено промышленное производство и пр.). Постепенно в город прибывали специалисты, способные на квалифицированном уровне осуществлять архитектурно-проектировочные работы. Правительством были даны директивы к началу градостроительной деятельности. Постановлением Совета Министров РСФСР № 461 от 27 июля 1947 г. Управление по делам архитектуры получило задание организовать работы по созданию генерального плана города Калининграда. Приказ № 195 от 13 мая 1948 г. Управления по делам архитектуры при Совете Министров РСФСР положил начало разработке проекта планировки и застройки города. Его составление было поручено московскому институту «Гипрогор». Главный архитектор Калининграда должен был разработать схему размещения и строительства первой очереди восстановления города .

Прежде чем вести речь о такой составляющей градостроительного процесса, как проектная деятельность, необходимо подробнее остановится на ситуации в жилищно­коммунальном секторе, сложившейся в конце 1940-х - 1950-е гг. Она диктовала задачи, которые должны были решать проектировщики.

Согласно А.Б. Губину, выбытие жилого фонда из-за ветхости имело незначительные показатели. В среднем, с 1947 по 1954 гг. ежегодно выбывало 3,55 тыс. кв. м жилой площади. Самое большое количество жилья выбыло в 1950 г. - 10 тыс. кв. м . Данных на вторую половину 1950-х гг. не выявлено, но резонно предположить, что приведённая динамика сохранялась и не оказывала существенного влияния на количественные показатели жилого фонда. [413] [414]

Рисунок Б.21 наглядно показывает количественные изменения жилплощади, имевшейся в наличии в городском фонде местных Советов Калининграда (здесь и далее

- показатели полезной жилплощади). В 1946 - 1947 гг. её количество уменьшилось примерно на 150 тыс. кв. м (причины: разминирование, обрушение аварийных строений, нецелевая эксплуатация). С 1948 по 1952 гг. наблюдался ежегодный ввод в эксплуатацию нового (восстановленного) жилья - в среднем по 50 - 60 тыс. кв. м в год. Больше всего жилплощади в рассматриваемый временной период было принято в 1951

- 1952 гг. - рост составил примерно 150 тыс. кв. м. Можно предположить, что это связано с принятием на городской баланс ведомственных квартир (от воинских частей и предприятий). Однако уже в 1952 - 1954 гг. отмечен спад примерно на 60 тыс. кв. м. Как упоминалось ранее, выбытие жилфонда из-за ветхости имело незначительные показатели. Следовательно, спад можно связать с тем, что показатели вывода жилплощади (разборка зданий) превысили показатели ввода. Та же ситуация наблюдалась в 1955 - 1956 гг. Поступательное увеличение заметно с 1957 г., когда началась застройка городских районов, в том числе центральной части, типовыми домами, так называемыми «хрущёвками». Массовое строительство новых домов в Калининграде началось в 1960-е гг. В качестве временных вариантов расселения для работников предприятий и рыбаков возводили сборные щитовые дома, одноэтажные деревянные бараки.

Большая часть жилищного фонда являлась обобществленной (имеются ввиду государственные и ведомственные квартиры). Доля жилья, находившегося в индивидуальной собственности, в Калининграде в 1950 г. составляла 1,7 тыс. кв. м жилой площади (менее половины процента). К 1960 г. этот показатель увеличился почти в 20 раз. В личной собственности граждан находилось 33,1 тыс. кв. м жилой площади (2,4 %) . Данный показатель составлял незначительную часть от общего количества жилья.

Ещё в 1946 г. архитектор П.В. Тимохин предложил осваивать окраины города Кёнигсберга, застроенные небольшими домиками - коттеджами - передавая их на восстановление в частном (индивидуальном) порядке на правах застройщиков с [415] [416] льготами[417] [418]. Таким образом, переселенцы получали бы жильё, восстанавливали и обустраивали его при содействии государства. Такой метод использовался, например, в соседней Клайпеде, но в Калининграде распространения не получил.

В Калининграде решение о выделении участков под индивидуальную застройку принимал горисполком. Как правило, выделяли сохранившиеся коробки в городских пригородах. Контролировать их восстановление Управление главного архитектора не успевало. Проекты частным лицами нередко приходилось выполнять самостоятельно. Поэтому зачастую они не соответствовали требованиям согласования проектно­сметного бюро горжилуправления . Проще было получить государственное жильё, чем построить частный дом.

Общий объём государственных капитальных вложений в жилищное строительство области в 1946 - 1950 гг. составил 14,8 млн. руб. (в ценах на 1 июля 1955 г.) - 11,6 % от суммы средств, направленных правительством в народное хозяйство региона. Финансовые поступления в 1951 - 1955 гг. возросли почти в 2 раза и исчислялись в количестве 27,4 млн. руб., т.е. 14 % от общего объёма. Соотношение с общим уровнем вложений в областную экономику несколько уменьшилось в следующую пятилетку - 54,6 млн. руб. - 11,7 %. Однако после визита Н.С. Хрущёва в Калининградскую область в 1956 г. количественные показатели средств, выделенных на капитальное обустройство жизнедеятельности в регионе, увеличились почти в два раза.[419]

И всё же в 1950-е гг. восстановление жилой площади не успевало за темпами роста населения. В Калининградской области число горожан существенно преобладало над селянами. На 1 января 1950 г. соотношение городского и сельского населения составляло 59 : 41 (273,9 и 193,5 тыс. человек)[420]. Особенно остро жилищный голод ощущался в крупных городах. В Калининграде в 1950 г. 654 тыс. кв. м[421] жилья приходилось на 140 тыс. человек[422]. И это несмотря на то, что в 1950-е гг. строительство

у

в областном центре занимало 75 - 85 % всего строительства области[423]. Не сложно подсчитать, что на человека в Калининграде приходилось 4,6 кв. м жилплощади вместо положенных по нормативам 9 кв. м[424] [425] [426]. По воспоминаниям переселенки З.И. Годяевой, «в комнатке площадью 10 кв. м проживало по 4 человека, в комнатах площадью 20 кв. м - по 6 - 8 человек» . В 1959 г. 1249 тыс. кв. м жилья должно было обеспечить 203,6 тыс. калининградцев[427]. Один человек мог рассчитывать на 6 кв. м.

К 1960 г. многие улицы Калининграда имели водопровод и канализацию. Но вода поступала с перебоями. Проблемы с водоснабжением усугублялись аварийным состоянием городских сетей, утечки в середине 1950-х гг. достигали 50 %[428] [429] [430]. Поэтому из-

за недостаточного напора в сети население вынуждено было пользоваться водой из

6

кранов в подвалах или уличными колонками .

Газовая сеть города сохранилась на 25 - 30 %, но она подлежала полной

у

перекладке в связи с восстановительными работами и новым строительством . В 1951 г. в квартиры калининградцев был дан первый газ благодаря восстановлению Калининградского коксогазового завода[431]. Однако далеко не во все квартиры подвели централизованное газоснабжение. Данная проблема сохраняет свою актуальность до настоящего времени.

Основным видом транспорта в Калининграде оставался трамвай. Он связывал между собой разрозненные городские районы. Пополнение трамвайного парка новыми вагонами узкой колеи было осуществлено только в 1954 г. через Машиноимпорт, который закупил их в ГДР[432]. Трамвайный парк вырос с 1950 по 1960 гг. с 115 до 180 вагонов[433].

Если во второй половине 1940-х гг. восстановительно-ремонтные работы проводились в основном на базе военных и промышленных организаций, то к 1950-м годам действовали гражданские строительные конторы. В 1956 г. в Калининграде числилось свыше 40 строительных организаций[434]. Среди ведущих можно назвать УНР- 230, УНР-72, Строительно-монтажные поезда № 132 и № 133 Литовской железной дороги. С середины 1950-х гг. осуществлялось их укрупнение путём реорганизации и объединения. Создали тресты «Калининградстрой», «Горжилкоммунстрой», «Балтрыбстрой» (с 1957 г. «Балтстройтрест»). В начале 1960-х гг. на их базе образован трест «Балтстрой» в системе Калининградского экономического района. На основе военных строительных организаций в марте 1956 г. организовали «Балтвоенморстрой»[435].

В рассматриваемый период упомянутые организации были маломощными. Оставались актуальными проблемы, общие для страны в целом, а именно недостаток финансирования, нехватка машин и механизмов, отсутствие достаточного количества квалифицированных кадров. Поэтому восстановительные работы часто производили некачественно и осуществляли кустарными методами[436].

Первый секретарь Калининградского обкома В.Е. Чернышёв писал в сентябре 1954 г. в Совет Министров СССР о недостатке строительных материалов[437]. В области оставалось много разрушенных зданий, но полученный от разборки кирпич почти полностью вывозили. Архитектор П.В. Тимохин в 1952 г. в письме к секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову предложил создать в городе республиканский трест по разборке зданий, который мог бы централизованно снабжать страну материалом. Автор письма сообщил, что только в Калининграде можно получить от разборки до 2 млрд. штук кирпича[438].

Согласно расчётам главного архитектора Д.К. Навалихина, к 1954 г. общее количество кирпича только из кварталов старого центра, подвергшихся разборке, составило 888800 куб. м. В остальных районах имелся резерв - 825490 куб. м кирпича[439]. Таким образом, весь строительный мусор (дефектный кирпич и пр. строительные отходы) можно было переработать (в блоки, вяжущие растворы) и, тем самым, утилизовать при строительстве. Резервного стройматериала хватило бы на постройку 330 детских садов (по 2500 куб. м), или 61 школы (по 13500 куб. м) или 47 домов культуры (по 17500 куб. м)[440] и т.п.

Осуществлялся вывоз и произведённых в области материалов. П.В. Тимохин в том же письме отмечал, что два кирпичных завода Министерства транспортного строительства, действовавших в области, выпускали около 10 млн. штук кирпича в год. Его почти полностью вывозили в Ленинград, в Литовскую, Латвийскую и Эстонскую ССР[441].

Согласно расчётам Д.К. Навалихина, к середине 1950-х гг. разница между стоимостью восстановительного и нового строительства стала минимальной. Он объяснял это тем, что основные резервы легко реконструируемых коробок исчерпали себя[442]. При новом проектировании и строительстве архитектор предлагал использовать сохранившиеся фундаменты, свайные основания, подвальные и цокольные этажи, стены, здания котельных, гаражей, спецпомещений, а также инженерные коммуникации и готовые строительные материалы (кирпич)[443].

Но если при восстановлении зданий использовались строительные материалы, полученные от разборки, то для нового строительства этого было недостаточно.

С 1948 г. действовал завод железобетонных изделий (ЖБИ-1). В том же году в Калининграде было создано Балтийское строительно-монтажное управление, которое заложило основу завода ЖБИ-2 (создан в 1958 г.)[444]. Помимо ремонтных работ, деревообработки, карьерной добычи, эти организации в рассматриваемый период занимались выборкой кирпича из разрушенных зданий. Производство железобетонных изделий началось в 1955 г. Тогда же были сооружены первые 32-квартирные крупноблочные дома в Калининграде на улице Жданова[445]. Объём строительства из крупных блоков в 1956 г. по сравнению с 1955 г. увеличился в 5 раз[446]. Возведение новых домов зачастую велось методом народной стройки.

Помимо обеспечения населения области жильём, одной из первоочередных задач являлась разработка перспективного плана восстановления и развития города в соответствии с социалистическими принципами градостроительного искусства.[447] [448]

Постоянно увеличивалась нагрузка на проектные организации. В Калининградской области к 1950 г. их действовало три - архитектурно-проектная

о

мастерская «Облпроект»; филиал «Центрвоенморпроекта»; «Сельхозпроект» . Большинство технической документации в Калининграде выполнял Облпроект. Работали также иногородние проектные организации (из Риги, Ленинграда, Москвы).

Архивные документы проектных учреждений содержат замечания городских архитекторов о низком качестве проектов реконструкции существовавших коробок. При выборочной застройке зачастую не соблюдали требование создания ансамблевого решения. А уже согласованные проекты в процессе утверждения часто перерабатывали по настоянию министерств, которые нередко не считались с архитектурно- планировочными заданиями[449]. Кроме того, в городе всё ещё не хватало рабочей силы и квалифицированных кадров.

Сказанное подтверждают слова Д.К. Тяна на общем собрании Союза архитекторов (1954 г.): «У нас 150 объектов на 7 архитекторов»[450]. По данным на июнь 1954 г. всего в Калининграде работало около 20 архитекторов, которые обслуживали всю область[451] [452]. На них падала большая нагрузка - в течение 1953 г. составлено технической документации по строительству на 200 объектов, в 1954 г. - более чем на

у

300 объектов . Нередко случалось, что прибывшие в город выпускники архитектурных институтов, уезжали, столкнувшись с большим объёмом работы, плохими условиями быта и труда. Из беседы с архитектором Ю.М. Вагановым: «Нас встретила Черкасова

Любовь Викторовна. Она приняла нас прохладно. Называла «варягами», как и тех многих архитекторов, которые приезжали сюда ненадолго»[453] [454] [455].

В 1947 г. был объявлен первый набор в коммунально-строительный техникум, который готовил специалистов по направлениям: «жилищно-коммунальное

строительство», «газовое хозяйство», «техника подвижного состава трамвая» (существовало до 1951 г.). В первый учебный год поступило чуть более 30 человек при плане в 240 . В 1949 - 1950 учебном году выпустили всего девять специалистов . Производственную практику будущие строители проходили на восстановлении городских объектов. Однако, несмотря на то, что в Калининградской области не хватало специалистов, выпускники техникума получали распределения в другие города СССР[456].

Разработкой проектов для всей области занимался небольшой коллектив, который, тем не менее, уже с 1947 г. проводил общие собрания. В сентябре 1948 г. избрали уполномоченного Союза Советских архитекторов по Калининградской области. Им стал архитектор О.Н. Закаменный[457]. Создание и организационное оформление калининградского отделения Союза архитекторов СССР произошло в 1950 г. Первоначально в него входило 22 архитектора[458]. Председателями Союза в рассматриваемый период были Д.К. Тян (1950 - 1951), Д.К. Навалихин (1951 - 1954), Ф.П. Диденко (1954 - 1956), А.И. Трунов (1956 - 1960)[459].

Архитекторы, вслед за установками советских партийных идеологов, на коллективных собраниях практически единогласно высказывались по поводу «низкого уровня» архитектуры немецкого города. Если при восстановлении древних русских городов советские зодчие пошли по пути включения градостроительных памятников в новую застройку, то на бывшей немецкой территории такой вариант считался неприемлемым.

В пояснительной записке к проекту плана по топогеосъёмке и проектно­планировочным работам на 1948 г. заместитель начальника областного отдела по делам архитектуры Д.К. Тян назвал среди характерных черт планировки Кёнигсберга экстенсивность застройки, отсутствие общественных центров и зонирования, необоснованно раздутую суммарную территорию города[460] [461]. Главный архитектор Д.К. Навалихин в одном из докладов, озвученных на совещании представителей областных и городских организаций в 1948 г., заявил: «Старый город должен быть полностью реконструирован и перестроен» . В докладе «Архитектурная реконструкция города Калининграда» (1951 г.) Д.К. Навалихин дал характеристику немецкой жилой площади: «Планировка немецких квартир не отвечает советским нормам - узкие или слишком широкие коридоры, совмещённые с кухнями комнаты, санузлы, расположенные среди комнат, недостаточная высота помещений, неудобные мансардные этажи и деревянные лестницы в многоэтажных зданиях, большие уклоны крыш, нестандартные окна и двери, совмещённые на несколько квартир ванные в подвальном этаже, - всё это является характерной чертой немецких домов»[462]. Описанные квартиры не соответствовали принятым в СССР стандартам и типовым проектам, которые разрабатывали столичные зодчие. Особое неприятие вызывали здания, «решённые в ложной готике», в стиле модерн. Примеры подобных сооружений показаны на рисунке Б.4[463].

Наглядно демонстрирует практическое осуществление послевоенной архитектурной мысли застройка Сталинградского проспекта (ныне проспект Мира). В конце 1940-х гг. он проектировался как главная магистраль города, так как был разрушен менее других. Кроме того, здесь располагались восстановленные предприятия, административные учреждения.

Схема размещения строительства первой очереди на 1949 - 1953 гг. и проект застройки Сталинградского проспекта были разработаны коллективом архитектурной мастерской «Облпроект» под руководством Д.К. Навалихина (архитекторы С.Ю. Авзалетдинова, Л.В. Вайнштейн (Черкасова), А.В. Максимов, О.Н. Малашенко, Н.В. Михалевский) и 28 октября 1949 г. одобрены Калининградским облисполкомом[464]. К районам первоочередной застройки отнесли улицы в треугольнике Сталинградский проспект, К. Маркса, Советский проспект. Расположенные вдоль магистрали здания (восстановленные и вновь построенные) составляли единый ансамбль парадного проспекта. Центральным элементом должен был стать новый театр.

Необходимо отметить, что в Калининграде проект строительства первой очереди был создан до утверждения генерального плана. Подобная ситуация наблюдалась в целом по стране[465]. Правительство требовало скорейшего восстановления городов, в то время как центральная проектная организация (Гипрогор) не успевала справляться с большим объёмом работ.

Первому проекту главной магистральной улицы нового российского города придавали особое значение. Его рассматривала экспертная комиссия Управления по делам архитектуры при Совете Министров РСФСР в составе известных советских архитекторов и критиков Я.А. Корнфельда, А.А. Галактионова, А.А. Корноухова. Член- корреспондент Академии архитектуры СССР Я.А. Корнфельд в своём заключении по детальному проекту застройки Сталинградского проспекта назвал требования к архитектурному оформлению города: «Новое социалистическое содержание города должно лечь в основу его архитектурных преобразований в национальных формах. Прусский город должен стать русским - советским»[466] [467]. Как известно, под «национальными формами» в послевоенные годы понимали русский классицизм. Я.А. Корнфельд критиковал проект Навалихина за то, что частные жилые дома (коттеджи) планировалось восстановить в «прежних габаритах, возникших в условиях капиталистической частной собственности». Он призывал к «объединению и укрупнению застройки», к многоэтажному строительству .

Однако выполнить эти рекомендации при отсутствии финансов и производственной базы не представлялось возможным. Поэтому на практике при реконструкции Сталинградского проспекта в первой половине 1950-х гг. немецкие здания перестраивали в соответствии с требованиями сталинской архитектуры с целью придать им «жизнерадостность форм и приветливый облик»[468] [469] [470]. Островерхие крыши стали более пологими, иногда их украшали балюстрадой с колоннами и пирамидами (ярким примером служит дом 33—35 на проспекте Мира, который, однако, за избыточное внешнее оформление был раскритикован местными зодчими после принятия 4 ноября 1955 г. постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» ). Выступы и ниши выравнивали. Арочные оконные проёмы закладывали или заменяли квадратными. Для получения дополнительной жилой площади часто надстраивали дополнительные этажи. «Так поступали для экономии. Из- за нехватки жилья - в одном доме надо было разместить как можно больше семей», - поясняет Л.В. Черкасова .

Тем самым было дано начало к изменению характера старой городской застройки. На современном проспекте Мира примерами могут служить здания, стоящие в одном ряду с кинотеатром «Заря», здания на противоположной стороне улицы, входные павильоны в зоопарк, парадные входы на стадион «Балтика», в парк «Центральный» (ранее ЦПКиО им. Калинина), а также сооружения «Выставки достижений народного хозяйства» на ул. Сержанта Колоскова. В неоклассическом стиле построено здание Дворца культуры рыбаков (1957 г., сегодня - областной музыкальный театр), восстановлено здание Драматического театра (1960 г.).

В целом, Сталинградский проспект стал единственной улицей Калининграда, восстановленной в рассматриваемый период. Довоенный внешний облик зданий был преобразован и объединён неоклассической стилистикой. До настоящего времени проспект Мира иллюстрирует собой направления архитектурной мысли и стиль застройки послевоенных лет.

В 1950-е гг. много внимания уделяли вопросам благоустройства. Архитекторы внимательно следили за тем, чтобы при восстановлении не разрушали тротуары, не

уничтожали зелёные насаждения[471] [472] [473]. Ещё в 1948 г. по указанию Министра коммунального хозяйства РСФСР в Калининградскую область прибыла группа специалистов из Академии коммунального хозяйства им. Памфилова, которая провела инвентаризацию существовавших насаждений . В результате было установлено, что в 1948 г. площадь зелёных массивов городов области составляла 1760 га, на одного городского жителя приходилось по 27 - 30 кв. м., что было в 10 раз выше среднего по РСФСР . Такое богатство надлежало сохранить и приумножить. Эти установки нашли отражение в генплане 1953 г., в «Правилах застройки города Калининграда» 1955 г., которые предусматривали создание обширных парковых зон. Согласно постановлению Калининградского горкома КПСС и горисполкома «О застройке и благоустройстве центральных площадей и магистральных улиц Калининграда» (1953 г.)

предусматривалось широкое привлечение общественности. За всеми предприятиями и учреждениями закрепили конкретные объекты с указанием объёма и сроков выполнения работ по озеленению и благоустройству[474].

Таким образом, «Зелёный пояс» города, созданный до войны, планировали сохранять и совершенствовать.

Важной частью работ по городскому благоустройству является формирование облика улиц, площадей, создание интерьеров общественных учреждений. В апреле 1949 г. при управлении главного архитектора города начала работу комиссия по малым формам. В её задачи входило утверждение проектов и эскизов объектов малых форм (киоски, беседки, фонтаны, вывески и т.д.) и внутреннее архитектурно-художественное оформление помещений общественных зданий (кинотеатры, клубы, магазины и т.д.)[475]. С фасадов сбивали немецкие барельефы, мемориальные доски, геральдику, помещали на их место рельефные изображения советской символики (герб, пятиконечная звезда, колосья, серп, молот и т.п.). Внутренние интерьеры зданий меняли в соответствии с советскими эстетическими предпочтениями.

Однако, несмотря на переделки, архитекторы слышали критику в свой адрес. В 1953 г. в «Калининградской правде» говорилось: «Хотелось бы видеть новые здания решёнными в архитектурном отношении по-нашему, по-советски. Хочется дружески напомнить нашим архитекторам, что невозможно создать новый стиль зданий, вкрапив в отделку их фасадов пятиконечные звёздочки или шпили на крышах»[476]. Вероятно, автор критического замечания не понимал, что построить новое гораздо проще, чем качественно отремонтировать, а тем более изменить стиль уже построенного здания. Архитектор Ф.П. Диденко на одном из совещаний Союза архитекторов отметил: «Нам трудно работать, так как мы перелицовываем старые немецкие коробки»[477] [478].

Генеральный план застройки города Калининграда был утвержден 16 мая 1953 г. Советом Министров РСФСР постановлением № 564-40С «Об утверждении «Проекта планировки и застройки Калининграда» (московский институт Гипрогор, авторы проекта - архитектор М.Р. Наумов, инженеры П.Д. Кочетыгов, А.Я. Пак). По сравнению с другими советскими проектами местный запоздал на 6 - 7 лет. М.Р. Наумов применял в своей работе немецкие геодезические и топографические материалы. По воспоминаниям архитектора А.В. Максимова, при составлении генплана использовали составленный им в 1947 - 1948 гг. на основе немецкой документации эскизный проект реконструкции центра города Кёнигсберга в масштабе 1:2000 . Реализация генплана была намечена на 20 лет.

К середине 1950-х гг. архитекторы признали, что не стоит уничтожать всё немецкое. «Нам нельзя строить хуже, чем строили немцы, нам надо взять у них всё лучшее, сохранить инженерную основу города», - высказался на заседании Калининградского отделения представитель Союза архитекторов СССР Л.С. Богданов[479]. Эти пожелания нашли отражение в генплане Калининграда.

Согласно московскому проекту[480], сохранилось прежнее структурное деление города рекой Преголей на северную и южную части, объединённые центром города в районе бывшего замка. Каждый из четырёх административных районов имел свою развитую сеть учреждений образования, культуры и отдыха, свой центр: Сталинградский район - на Театральной площади и площади Победы, Ленинградский - на ул. А. Невского, Балтийский - на ул. Киевской, Московский - на ул. Маяковского (сегодня - часть Ленинского проспекта от Южного вокзала до эстакадного моста). Московские архитекторы хотели насытить городскую территорию просторными районными площадями, широкими магистралями, которых был лишён Кёнигсберг.

Генплан предусматривал зональное размещение промышленных и селитебных территорий. Учитывалась специализация промышленности, определённая для области правительством. Портовый город должен был стать крупным центром добычи и обработки рыбы, судо- и машиностроения, иметь развитое сельскохозяйственное производство. Общая площадь под промышленными увеличивалась в плане на 30 %, а периферийные селитебные территории подлежали сокращению.

8 октября 1955 г. облисполком утвердил «Правила застройки города Калининграда»[481] на 1955 - 1960 гг., которые, как и генплан, стали обязательным нормативным документом для всех участников архитектурно-строительной деятельности. В соответствии с проектом было установлено следующее соотношение этажности нового жилищного строительства: 5 этажей - 30,7 %; 3 - 4 этажа - 35,6 %; 2 этажа - 26 %; усадебная застройка - 7,7 %. Очевидно, что в Калининграде приоритет отводился многоэтажному строительству (в Кёнигсберге напротив преобладала малоэтажная застройка). Здания в 5 и более этажей, так же как и крупные общественные сооружения, предполагалось размещать исключительно по основным магистралям, площадям, набережным. Согласно «Схеме генерального плана»[482] площади жилой застройки должны были сложиться из многоэтажного центра, большого района на северо-западе и компактного района в южной части города. Наибольшую плотность имели кварталы в районе улиц Маяковского, Житомирской (сегодня - часть Ленинского проспекта от площади Победы до эстакадного моста), Сталинградского проспекта.

Таким образом, город должен был расти вверх, оставаясь при этом в прежних границах.

Особый интерес вызывает ответ на вопрос, каким видели «сердце города» послевоенные архитекторы.

В связи с тем, что восстановление зданий в Калининграде в основном велось на окраинах, вблизи промышленных предприятий, центральные районы оставались неблагоустроенными. Повлиял на это и недостаток финансирования. Ведь центр нового советского города не должен был, да и не мог быть восстановлен в прежнем виде. А проектирование центральной площади требовало квалифицированной работы специалистов. Кроме того, власти затягивали с принятием решения. Согласно приказу начальника Управления по делам архитектуры при Совете Министров РСФСР В. Шкварикова от 14 сентября 1948 г. главному архитектору города надлежало сосредоточить застройку Калининграда в его центральной части[483] [484]. Однако, уже в феврале 1949 г. начальник отдела градостроительства того же Управления А. Кузнецов просил прекратить работы по разработке эскизного проекта центра ввиду недостатка финансирования . В стране наблюдалась нехватка средств и материалов, поэтому Совет Министров СССР принял решение с 1 июля 1950 г. снизить сметную стоимость строительства в среднем на 25 %. 19 января 1954 г. обком КПСС и облисполком приняли постановление «О первоочередной застройке центральных магистралей и площадей города Калининграда»[485]. Таким образом, только с середины 1950-х гг. началась планомерная разборка руин в центральной части города.

Несмотря на неопределенность в правительственных кругах и другие проблемы, местные архитекторы в 1950-е гг. разрабатывали и предлагали свои проекты центральной части города. Цель, общая для всех предложений, была сформулирована Д.К. Навалихиным: превратить бывший немецкий Кёнигсберг в «русский

социалистический город Калининград»[486].

Планировке центра придавалось особое символическое значение. Для начала необходимо было определить его место. Поэтому, уже с первых дней существования области архитектурная и активная общественность обсуждали различные варианты его размещения.

Фактически, в условиях полностью разрушенного исторического ядра, временный центр разместился в менее разрушенной северо-западной части - на улице К. Маркса, где находилось городское управление, а потому началось восстановление зданий, дорожных покрытий, было проведено первое уличное освещение[487] [488].

Со временем относительно местоположения центральной площади сформировались две основные точки зрения.

В 1946 г. главный архитектор облкомхоза П.В. Тимохин предложил сохранить район Королевского замка как памятник Победы в Великой Отечественной войне. Главную административную и общественную композицию П.В. Тимохин видел на площади Победы, обосновывая свое мнение тем, что именно там пересекались трассы из всех городских районов .

Однако наибольшее число сторонников имел вариант сохранения центра в районе замка. Среди них - М.Р. Наумов и Д.К. Навалихин.

Их проекты имели много общего, в частности: расположение центральной городской части в пределах бывшего оборонительного кольца, сохранение исторически сложившейся радиально-кольцевой структуры, пробивка новых центральных улиц и магистралей, акцент на высотные объекты (рисунки Б.6, Б.7[489]). Проекты главной площади предусматривали снос руин замка и строительство Дворца Советов.

В 1949 г. М.Р. Наумов писал в «Калининградской правде»: «Дворец должен быть увенчан высокой, видной издалека башней-маяком, которая подчеркнёт характер Калининграда - города-порта»[490]. Перед ним планировалось разбить центральную площадь с открытым выходом на набережную реки Преголи. Плотно застроенная до войны территория острова Кнайпхоф отводилась под мемориально-парковую зелёную зону.

Д.К. Навалихин называет целый ряд недоработок генплана. Его критика основана на том, что в проекте нет чёткого ансамблевого построения города и его центра, не в полной мере соблюдены принципы русского градостроения. А также «недостаточно использованы возможности, появившиеся в связи с существующими разрушениями в городе»[491]. По мнению главного архитектора, «ГИПРОГОР во многих случаях закрепил черты б. гор. Кёнигсберга за советским городом Калининградом»[492].

Д.К. Навалихин был более радикален в своих предложениях. По его мнению, старые, в основном многоэтажные, коробки в центре были сильно разрушены и имели малую ценность с практической точки зрения. На их месте должна была вырасти современная застройка. Однако он предлагал оставить примерно 150 - 200 зданий[493], т.е. до половины от сохранившихся[494]. Д.К. Навалихин стремился сделать новый центр более парадным, монументальным, грандиозным.

Главный архитектор в 1954 г. определял высоту Дворца Советов в 150 м от уровня реки Преголи, спустя два года остановился на 50—70 м. Рядом намечалось строительство музея Великой Отечественной войны и художественной галереи. Темой монументального ансамбля Д.К. Навалихин провозгласил идею мирного героического труда. С северной стороны Дворец Советов должна была венчать полукольцевая парадная площадь, от которой тремя лучами расходились магистрали (ул. Житомирская - сегодня Ленинский проспект, Новый проспект - ул. Пролетарская, ул. Ленина - ул. Фрунзе). С юга раскинулась просторная площадь Мира с торжественными ступенчатыми спусками к набережной и зелёный остров. С запада, севера и востока свободное пространство комплекса планировалось ограничить многоэтажной застройкой. На набережной Старой Преголи по оси с Домом Советов архитектор наметил возвести 10-этажный дом инженерно-технических работников и стахановцев. Зданию биржи К. Мюллера отводилась роль концертного зала, рядом был спроектирован физкультурный зал.

На Д.К. Навалихина повлияли приёмы создания перспективной площади в Архангельском, Стрельне, Гатчине, Петродворце и пр.

Проект застройки одной из главных городских магистралей - улицы Маяковского (1954 г., Управление главного архитектора города, архитекторы Г.А. Афанасьев, Д.К. Навалихин) предполагал её расширение до 35 метров и застройку многоэтажными зданиями в стиле сталинского ампира[495] [496] [497] [498].

Несомненно, на проекты Калининграда, как и на проекты других советских городов, оказал влияние генплан Москвы 1935 г. Д.К. Навалихин отмечал, что Москва в XVII в. занимала территорию, примерно равную центральной части Калининграда, членилась рекой, имела близкую к радиально-кольцевой систему застройки, окружённую укреплениями и завершавшуюся в центре сооружениями Кремля . По аналогии с московским Садовым кольцом бывший оборонительный пояс Кёнигсберга предполагалось превратить в Парковое кольцо, а на территории между ним и Домом Советов создать кольцо меньшего диаметра. По этим кольцам планировалось разместить «узловые ансамбли» (согласно рисунку Б.8 ): памятник погибшим Героям, площади Калинина и Победы, парк Победы, Центральный стадион, центральный вход в Клинический городок (со стороны проспекта А. Невского) и пр. «Узловые ансамбли» были призваны исполнять роль районных доминант, а также «отвлекать внимание от сохранившихся немецких сооружений» .

Во втором варианте диссертации Д.К. Навалихин отказался от сноса руин замка и предложил включить их в качестве одного из элементов в будущий комплекс городского центра. Ряд немецких зданий архитектор отнёс к опорной застройке: новый университет, Академию искусств, Биржу, Южный и Северный вокзалы, Палестру Альбертину, Новую ратушу и пр. Из военных сооружений, которые могли быть сохранены в качестве «исторических памятников», названы башни Врангеля, Дона, городские ворота. По словам Д.К. Навалихина, контраст между советскими сооружениями и наследием Кёнигсберга «несомненно обогатит и усилит идейно- художественный образ как центра, так и будущего города Калининграда»[499].

Таким образом, между строк идеологически выверенного текста можно прочитать, что на самом деле думал архитектор, ученик ленинградской школы. Фактически именно с подачи Д.К. Навалихина в последующие годы были сохранены многие довоенные сооружения.

Опровергает устоявшееся в литературе мнение о планомерном уничтожении культовых строений в городе тот факт, что схемы планировки центра города Калининграда Д.К. Навалихина и Гипрогора предусматривали сохранение старых церквей. Внимательно всмотревшись в рисунки Б.6, Б.7[500] [501], можно заметить

Кафедральный собор, Штайндаммскую церковь, церковь Святого Семейства, кирхи Лютера и Тринитатис на Хаберберге, Бург-кирху, кирху Святой Барбары, Приходскую католическую церковь, Трагхаймскую кирху, кирху Христа. В рассматриваемый период религиозные сооружения в Калининградской области не были разрушены по приказу властей, хотя и поменяли своё функциональное назначение - пустовали либо использовались под складские, хозяйственные помещения. Например, в кирхе Христа в Ратсхофе разместился дом культуры вагоностроительного завода, в кирхе Креста - автомастерская и пр.

Наглядно представить, каким видели в будущем место бывшего королевского замка местные архитекторы, помогает снимок макета планировки центра Калининграда, созданного проектировщиками Облпроекта . Этот вариант центра отличает то, что предусмотрен снос Кафедрального собора. На острове можно видеть лишь сохранённую могилу Канта, включённую в список памятников культуры общесоюзного и республиканского значения в 1950 г.[502] В остальном он повторяет вышеописанные идеи главного архитектора. Здание Дома Советов в своей архитектуре повторяет стиль «сталинских высоток» - объёмное, стремящееся ввысь сооружение. Архитекторы мечтали, чтобы в Калининграде появилось такое знаковое сооружение, наряду с

Москвой, Ригой, Варшавой. Ансамблевое решение образовано башнями, шпилями, арками, портиками, пирамидами. Сооружения монументальны, проникнуты символикой Победы в Великой Отечественной войне. Ландшафт насыщен памятниками, скульптурными композициями. Мост через Преголю соединяет северную и южную части города. Композиционная ось, перпендикулярная Преголе, удовлетворяла требованию создания главной магистрали, связывающей вокзал и площадь.

Схожие черты с разработанными зодчими проектами центральной части Калининграда можно обнаружить в послевоенных проектах российских городов. Проект возвышающегося центра отражал дух времени и напоминал планы застройки центральных площадей Калинина, Челябинска, Сталинграда, Воронежа и др. Как и в проекте центра Смоленска, выход главной магистрали с площади отмечен наличием вертикальных элементов на углах в виде ротонд[503]. В Краснодаре запроектированная площадь также имела полукруглую форму, включала общественно-административные здания, высотные композиции, памятник Ленину в центре и имела выход к реке Кубани[504] [505]. Как говорилось ранее, важная особенность многих градостроительных проектов послевоенных лет, созданных московскими и ленинградскими архитекторами - усиление роли реки в планировочной структуре. Все эти элементы, составляющие разработанный на основе генплана Москвы «шаблон», можно найти в калининградских проектах.

Советские проекты центра Калининграда имеют сходство с «Предложением о перестройке и развитии города Кенигсберга» 1938 г. Примечателен тот факт, что Д.К. Навалихин использовал его в своей работе . И советские, и немецкие архитекторы в качестве главного примера ориентировались на свою столицу. Идеальные города в трактовках нацизма и сталинизма имеют схожие черты: центр сформирован вокруг многоэтажного административного здания, широкие многокилометровые проспекты служат местом для массовых парадов и шествий, просторные площади и зелёные зоны подчёркивают заботу государства о нуждах простого человека. Идея Паркового кольца Д.К. Навалихина перекликается с идеей 1938 г. создать внутреннее кольцо дорог по линии вального укрепления. Реализация калининградского генплана также была намечена на 20 лет[506]. Однако, как и его довоенному предшественнику, ему не суждено было осуществиться: за расчётный период сменилось еще два генеральных проекта (1967 и 1974 гг.). В то же время основополагающие идеи относительно будущего облика города сформировались именно в первых проектах (транспортная схема, расположение площадей, выбор главных магистралей, административных центров, общественных мест).

Подтверждением этому служит, в частности, проект реконструкции площади Победы, разработанный к 1951 г. под руководством Д.К. Навалихина (в 1949 г. совместно с архитектором Л.В. Вайнштейн (Черкасовой), доработал в 1951 г. с архитектором Л.П. Борисовой)[507].. Его детали были реализованы в разное время. В 1953 г. возведены трибуны (проект архитекторов Д.К. Навалихина, В.С. Ашамова, скульптора Е.В. Вучетич) и установлен памятник И.В. Сталину (в 1958 г. его сменил памятник В.И. Ленину). Постепенно в районе площади расположились основные административные учреждения. За трибунами разбили сквер. Спустя 50 лет по проекту заслуженного архитектора РСФСР В.Г. Еремеева была возведена башня с часами на углу здания Калининградского делового центра.

Выше отмечалось, что архитекторы допускали сохранение и восстановление исторической застройки в Калининграде, сохранение существовавших религиозных сооружений. В рассматриваемый период власти не проводили политику уничтожения немецких храмов. Но в то же время не принимались меры к их защите. В список памятников культуры общесоюзного и республиканского значения 1950 г. попали военные монументы, братские могилы, кладбища в Калининграде и городах области. Из числа довоенных в него вошли лишь памятник М.Б. Барклаю-де-Толли в пос. Нагорное Черняховского района и могила немецкого философа И. Канта в Калининграде[508]. Строительство в охранной зоне памятников архитектуры, а также на прилегающих территориях согласно «Правилам застройки города Калининграда» (1955 г.) запрещалось без разрешения областного управления по делам архитектуры. К числу «временно не включённых в список государственной охраны памятников архитектуры» были отнесены городские ворота Старого города, Жёлтая и Голубая башни, могилы Ф. Бесселя, Ф. Неймана, Ю. Руппа[509].

С постепенным налаживанием мирной жизни у новых жителей, расчищавших завалы разрушенного города, возникало уважение к результатам труда немецкого населения, на смену которого они пришли. Об этом рассказывали сами переселенцы. На П.М. Копылову, прибывшую в Калининград летом 1946 г., «впечатление произвела немецкая архитектура», «готический стиль». «Запомнили мы, что было много зелени, улицы чистейшие... Дома красного цвета, все покрыты их немецкой черепицей. Всё это бросалось в глаза»[510]. Воображение новых жителей поражали сохранившиеся сооружения оборонительной архитектуры (форты, башни, ворота и пр.), «пешеходные дорожки, вымощенные разными плитами, плиточками, камнями» (А.А. Башилова), площади со скульптурами, руины замка. «Даже по остаткам зданий было видно, как красив был город до войны» (А.А. Копылова)[511].

В «Справке о работе проектных организаций» (1955 г.) отмечалось: «В практике восстановительного строительства имеется ряд случаев, когда проектные организации и органы архитектуры заведомо шли на удорожание строительства, допускали архитектурные излишества, мирились с фактами плохой планировки квартир»[512].

А в газете «Калининградская правда» в ноябре 1955 г. появилась карикатурная статья про некоего архитектора Колоннадова-Завитушкина, который использовал «все известные с античных времен архитектурные стили»: «Колонны распихивались всюду, куда только можно. Ими оснащались подъезды, входы, коридоры, залы, портики и балконы. .Только позже, когда проект осуществлялся в натуре, вдруг замечали, что недостает нескольких уборных, или ванных комнат, или дверей, там, где им положено быть»[513].

Формы зданий упрощали прямо во время строительных работ. По свидетельству инженера В.Н. Адрианова, «к середине 1950-х гг. улица К. Маркса была почти полностью восстановлена - с арками, карнизами, мансардами... Но после выхода постановления Н.С. Хрущева о борьбе с излишествами пришлось ломать сделанное»[514] [515] [516].

Как уже отмечалось в первой главе, перемены отразились и на структуре органов управления, где во второй половине 1950-х гг. царила неразбериха. Управление главного архитектора Калининграда на основании решения облисполкома № 11 от 4 января 1955 г., принятого в соответствии с постановлением Совета Министров РСФСР от 29 декабря 1954 г. «Об улучшении структуры и устранении излишеств в штатах», было объединено с областным отделом по делам архитектуры . Обязанности главного архитектора города до 1961 г. фактически исполнял начальник областного архитектурного отдела. На непродолжительное время должность возрождали: в 1957 -

1958 гг. её занимал К.А. Хрусталёв, в 1958 г. - Н.А. Зеленкова.

С 1 января 1956 г. областной отдел по делам архитектуры был реорганизован в областной отдел по делам строительства и архитектуры, а с марта 1956 г. - в областной отдел коммунального хозяйства и архитектуры. Разделение коммунального и архитектурного отделов произошло только в 1961 г. , тогда же была восстановлена служба главного архитектора города[517] [518]. Областной архитектурой (а параллельно и городской) в 1955 - 1957 гг. руководил Д.К. Навалихин, в 1957 - 1959 гг. - В.Г. Юдин, в

1959 г. - Н.А. Зеленкова. Круг обязанностей вновь созданных отделов расширился. К организации восстановления добавилось руководство новым строительством, решение задач развития стройиндустрии, промышленности местных строительных материалов .

Во второй половине 1950-х гг. градостроительная деятельность города несколько замешкалась. На это повлияло в числе прочего отсутствие главного архитектора, когда важные архитектурно-градостроительные вопросы зачастую решались без контроля специалистов. Новое строительство только начиналось, продолжались

восстановительные и благоустроительные работы. Архитектурная общественность как будто набирала воздух в лёгкие перед началом нового градостроительного этапа в истории города. В 1960-е гг. началась массовая застройка города уже устаревшими к тому времени «хрущёвками».

В завершение данной главы сформулируем некоторые предварительные выводы. Зарождавшаяся в послевоенные годы в Калининграде градостроительная деятельность может быть рассмотрена с точки зрения двух направлений - строительная практика и теоретические проектные изыскания.

В рассматриваемый период восстановительное строительство преобладало. Разбор руин, реконструкция уцелевших зданий, благоустройство территорий поглощали основной трудовой и экономический ресурс. Вывоз строительных материалов, механизмов, оборудования, начатый из «оккупированного района», по инерции продолжился вплоть до середины 1950-х гг. В результате к этому времени город исчерпал свой «кирпичный» ресурс и стал нуждаться в стройматериалах.

Упор был сделан на быстрое и дешёвое восстановление, а не на качество. Выборочное строительство велось в наименее пострадавших районах, непосредственно тяготевших к промышленным предприятиям. Во второй половине 1950-х гг. началось типовое строительство, но массовый характер оно приобрело только в 1960-е гг. Фактически, до конца 1950-х гг. в Калининграде продолжалась послевоенная «генеральная уборка». Ввод зданий посредством восстановления преобладал над новым строительством. Динамика наличия городского жилья не была стабильной. В Калининграде сложилась уникальная ситуация - нередко вывод жилплощади превышал ввод. Помимо разборки зданий на кирпич, связано это с тем, что в течение рассматриваемого периода многие сохранившиеся коробки, не дождавшись своей очереди на восстановление, подвергались пассивному разрушению. Поступательное увеличение жилплощади началось только с конца 1950-х гг.

Начавшие работу с нуля строительные организации были маломощными, не имели производственной базы, нуждались в квалифицированных кадрах. Только к концу 1950-х гг. началось формирование местной базы стройиндустрии и промышленности строительных материалов.

К концу 1950-х гг. Калининград оставался единственным в стране разрушенным городом. Из 6 млн. кв. м. довоенной общей жилой площади в 1960 г. функционировало около 2 млн. кв. м[519] [520] [521]. Согласно материалам переписки местных и центральных органов власти «О неотложных мерах по ускорению восстановления города Калининграда», к 1960 г. город был восстановлен всего на 30 % . Сильно разрушенные города СССР уже обрели благоустроенный облик, а в Калининграде снимали эпизоды для военных кинофильмов. Можно согласиться с характеристикой застройки города, которую дал главный архитектор Калининграда Д.К. Навалихин: она приобрела «случайный,

W ^ 3

разнохарактерный, малопривлекательный вид» .

Грандиозные проекты первых архитекторов о строительстве нового социалистического Калининграда совместили в себе идеи как довоенных немецких, так и советских зодчих. Они требовали крупных финансовых вложений. Исходя из приведённого анализа проектов, можно прийти к выводу, что по отношению к имевшейся городской среде они сочетали в себе как элементы разрушения, так и преобразования. Намерение уничтожить немецкий дух усиленно декларировалось в пропаганде, но на практике было неосуществимо. Градостроители осознавали необходимость сохранения всего лучшего, что осталось от предыдущих хозяев. В судьбу послевоенных проектов вмешалось само время. Они так и остались утопией, как и идея строительства коммунистического общества. На практике архитектурная деятельность сводилась к маскировке фасадов домов довоенной застройки под деталями классических форм и советской символикой. В городе было построено лишь несколько новых объектов с характерными чертами сталинской архитектуры. А историческая центральная часть города представляла собой «чистый лист бумаги» и ждала решений будущих архитекторов.

<< | >>
Источник: Манюк Екатерина Сергеевна. Советское градостроительство в бывшей Восточной Пруссии (Калининград и Клайпеда в 1945 - 1950-е гг.) Диссертация, СПбГУ.. 2015

Еще по теме 2.1 Формирование органов управления и начало советской градостроительной деятельности во второй половине 1940-х годов:

  1. Векшина Наталия Михайловна. МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. Диссертация. СПбГУ., 2014
  2. Статья 124. Компетенция, порядок создания и деятельности органов местного управления и
  3. ПРУДНИКОВА ТАТЬЯНА ЮРЬЕВНА. СОВЕТСКАЯ КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ УРБАНИСТИКИ (на примере реконструкции проспекта имени И.В.Сталина (Московского проспекта) г. Ленинграда в 1940-х - 1950-х гг.) Диссертация, СПбГУ., 2014
  4. Швецов Александр Алексеевич. Луис Фишер и советско-американские отношения первой половины XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук., 2015
  5. Статья 128. Компетенция, организация и порядок деятельности органов прокуратуры
  6. Статья 106. Исполнительную власть в Республике Беларусь осуществляет Правительство - Совет Министров Республики Беларусь - центральный орган государственного управления.
  7. Статья 34. Гражданам Республики Беларусь гарантируется право на получение, хранение и распространение полной, достоверной и своевременной информации о деятельности государственных органов,
  8. Манюк Екатерина Сергеевна. Советское градостроительство в бывшей Восточной Пруссии (Калининград и Клайпеда в 1945 - 1950-е гг.) Диссертация, СПбГУ., 2015
  9. Статья 105. Порядок деятельности Палаты представителей, Совета Республики, их органов, депутатов Палаты представителей и членов Совета Республики определяется
  10. Статья 82. Считается, что выборы состоялись, если в голосовании приняли участие более половины граждан Республики Беларусь, включенных в список избирателей.
  11. Базовые спектры нейтронных потоков для формирования обучающей и проверочной выборок
  12. Панкратова Лилия Сергеевна. ФОРМИРОВАНИЕ СЕКСУАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ МОЛОДЕЖИ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ. Диссертация. СПбГУ,, 2015
  13. ЧЕЛЕНКОВА ИНЕССА ЮРЬЕВНА. КОРПОРАТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ КАК СИСТЕМА СОЦИАЛЬНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ. Диссертация, СПбГУ., 2014