<<
>>

Социально-демографические категории населения рисков непре­рывной онлайн-коммуникации

Риски непрерывной онлайн-коммуникации имеют множественные проявле­ния для различных социально-демографических категорий населения. Потенци­альная вероятность стать потребителем рисков непрерывной онлайн- коммуникации высока и для активных пользователей виртуального пространства, и для людей, слабо вовлечённых в самокоммуникацию.

Наиболее включёнными в непрерывную онлайн-коммуникацию акторами являются дети (от 0 до 18 лет) и молодёжь (от 18 до 30 лет). Однако люди зрелого возраста также постепенно овладевают интернет-грамотностью, становясь актив­ными пользователями виртуального пространства. Так, по данным исследователь­ской компании TNS Gallup Media, в 2008 г. впервые число пользователей интернета в России выросло в основном благодаря аудитории «55+» . О заинте­

ресованности и вовлеченности в интернет-коммуникацию людей зрелого возраста свидетельствует использование в их повседневной речи неологизмов, характери­зующих интернет-пространство (Рисунок 2.3.1 )[184] [185]. А также данные исследования Л. Роузена, показывающие степень зависимости индивидов четырёх поколений американцев от функций мобильных устройств. Сошлёмся на исследование ещё раз (Таблица 2.1.4). По совокупности выделенных ранее пяти показателей больше других включены в онлайн-коммуникацию люди «поколения айфонов» и «сетево­го поколения». Тем не менее, из данных таблицы 2.1.4 следует, что по каким-то показателям (например, телефонные звонки, проверка голосовых сообщений) «поколение икс» (родившиеся между 1965 и 1979 гг.) опережает «поколения ай­фонов». Показатель проверки персональной почты и социальной сети «Facebook» поколения «бейби бумеров» (родившиеся до 1964 г.) находится на более низком уровне по сравнению с «поколением икс» и «сетевым поколением», однако тен­денции по дигитализации и сетевизации общества последних лет показывают, что возраст активного пользователя интернета будет увеличиваться.

Рисунок 2.3.1

Использование в повседневной речи неологизмов, характеризующие

онлайн-среду (%)

Рассмотрим, как различаются социально-демографические категории насе­ления по потреблению тех или иных видов рисков? Ниже представлена матрица распределения рисков для различных групп населения. Оно составлено с учетом данных эмпирических исследований «Виртуальная свобода и безопасность сту­дентов в Интернете», а также данных других социологических исследований (Таблица 2.3.1).

Матрица вероятности столкновения с рисками непрерывной онлайн- коммуникации в специфических социально-демографических категориях населения
Риски Социально-демографические категории населения
Дети (от 0 до 18 лет) Молодёжь (от 18 до 30 лет) Люди зрелого возраста (50 лет и старше)
Явные риски непрерывной онлайн-коммуникации
1. Киберриски
2. Контентные риски
3. Коммуникационные риски
Латентные риски непрерывной онлайн-коммуникации
1 Психо-когнитивные риски
1 Текучая индивидуальность
2 Гибкая интимность
3 Слепое доверие
4 Эфемерная дружба

Стоит отметить, что выделяемые нами социально-демографические катего­рии сами неоднородны.

Исследования интернет-поведения, как правило, прово­дятся на респондентах в возрасте от 0 до 30 лет. Интернет-практики «поколения икс» и «бейби бумеров» эмпирически исследованы слабо. Выводы по ним можно сделать, используя опосредованные данные.

Наиболее активной категорией акторов непрерывной онлайн-коммуникации является молодёжь. Это самая мобильная и восприимчивая ко всему новому ка­тегория населения. Их адаптация к технологическому прогрессу происходит наименее болезненно. Особенности коммуникационного поведения этой катего­рии граждан в современном обществе определяются переходным состоянием са­мого общества. Сравнивать молодёжь советского периода и современности не имеет смысла, так как за прошедший почти двадцатипятилетний период (со вре-

мён распада СССР) поменялись и государственный строй, и молодёжная политика государства. По словам российского социолога А.В. Носковой, произошёл крен в сторону либеральных ценностей. Он обусловил отказ от морально-нравственного дискурса в публичной сфере, в том числе, в работе с молодежью[186].

Молодёжная культура сегодня развивается преимущественно под воздей­ствием информационно-коммуникационных технологий. Коммуникативное про­странство молодых людей перемещается в виртуальную среду. Там они способны самостоятельно, без контроля со стороны первичных групп (родителей, прароди­телей), ориентироваться во множестве информационно-технологических новинок успешнее взрослых. Сегодня молодежь активно пользуется языком цифрового общения. Постоянное пребывание в интернете стало атрибутом их образа жизни: молодого человека все реже можно увидеть без портативного компьютера, мо­бильного телефона, планшета или электронной книги[187] [188]. За такое уникальное ка­чество вести непрерывную онлайн-коммуникацию, постоянно находиться «в сети» такие активные пользователи получили название - онлайн-молодёжь. Осо­бенностью их коммуникативного поведения является способность совершать не­сколько интеракций одновременно: писать сообщение, общаться в чате,

публиковать фотографии, документы и др.

При этом для коммуникантов важно само общение, которое может быть лишено содержательной насыщенности.

Зарубежные и российские исследователи признают, что именно «поколение айфонов» активно включено в практики использования новейших электронных технологий, применяемых в качестве средства коммуникации. Директор Институ­та социологии РАН М.К. Г оршков, говоря в целом о процессе информатизации,

отмечает, что молодое поколение является основным субъектом, способствую­щим развитию информационных и коммуникационных технологий в обществе .

Особенности молодёжного интернет-поведения выявлены в ходе исследо­вания студенчества города Москвы. Целевой аудиторией выступали студенты ба­калавриата и магистратуры МГИМО МИД России, МГУ и РУДН. По своим поведенческим и социальным характеристикам студентов МГИМО можно отне­сти к особой категории активной молодёжи. В связи с этим эмпирическое иссле­дование данной категории студентов представляет научно-познавательный интерес в рамках данной проблемы. Результаты эмпирического исследования «Виртуальная свобода и безопасность студентов в Интернете» отражают произо­шедший «скачок» в интернет-поведении молодёжи за последние 5 лет. Показате­лем этого изменение является время, затрачиваемое студентами на использование интернета.

Расчеты 2012 г. показывают, что студенты в среднем проводили в интернете 4 часа в будний день (1/6 часть всех суток или 1/3 часть их активного времени). В частности, 44,8 % опрошенных студентов находились в интернете более 3 часов в будний день (среди них 17,9% более 5 часов) (Рисунок 2.3.2). В выходные дни среднее значение использования интернета превышало 4 часа. 19,7 % опрошен­ных студентов признавались, что тратят в выходной день более 5 часов. [189]

Затраты времени, проводимого студентами в интернете в выходные и будние дни

В 2015 г.

доля тех, кто проводит более 3 часов в интернете увеличилась на 3 % и стала составлять 47%. С позиции бюджета времени мы анализируем также данные дифференцированного использования интернета студентами. Выяснилось, что студенты бакалавриата всех обследованных вузов (МГИМО, МГУ, РУДН) и магистратуры МГИМО используют интернет, прежде всего, для работы и учебы (Рисунок 2.3.3). Более 80% молодёжи указали этот пункт при ответе на вопрос «Чем Вы чаще всего занимаетесь в интернете?» в 2012 г. На втором месте по по­пулярности (примерно 60%) оказалось использование социальных сетей, фору­мов, сайтов знакомств. Третье место по частоте использования интернета стало чтение новостей и публицистики (примерно 50%).

Рисунок 2.3.3

Цели использования интернета студентов московских вузов

Другими значимыми показателями молодёжного интернет-поведения явля­ются открытость и закрытость. Эти показатели наполнены рядом характеристик. Так, проявлениями открытости при онлайн-взаимодействии служат:

1) безбоязненное отображение своих мыслей;

2) публикация откроенных фотографий, селфи;

3) детальное описание интересов (предпочтений);

4) публикация личных данных (адреса, номера телефонов).

Посмотрим на этот показатель с точки зрения результатов исследования 2012 г. Входят в интернет только под своим именем почти 70% респондентов. Без опаски и боязни высказывают свои мысли 57% студентов. Под собственным име­нем пишут комментарии на статьи, высказывания других пользователей - 30%, представляют на страничке максимум информации, включая номер мобильного телефона, дополнительные контакты, полный список интересов 14% студентов.

Альтернативный показатель интернет-поведения студентов - закрытость. Ему соответствуют следующие характеристики:

1) выход в сеть под вымышленным именем;

2) опасения при высказывании своих мыслей.

В ходе исследования интернет-поведения студентов в 2012 г. выяснилось, что показатель закрытости в сети получили существенно меньшее представление.

Под вымышленными именами в интернете присутствуют почти 10% студентов. Только 6% ответивших ценят возможность анонимного общения в сети.

Результаты исследования свидетельствуют об ориентации студенческого интернет-поведения на открытость. В молодёжной среде доминируют представ­ления об интернете как пространстве виртуальной свободы, раскованности и без­опасности поведения. Российский исследователь молодёжных субкультур Е.Л. Омельченко констатирует, современная онлайн-молодёжь «творит особую форму культуры, где она, как ей кажется, полностью контролирует своё время и где формой самовыражения становится интерактивность[190] [191]». Однако такие представ­ления могут стать источниками рисков. Структурообразующие факторы как от­крытость персональных данных, доступность интернета, лёгкость получения информации, возможная анонимность самокоммуникации дают нам основания говорить о высокой степени вероятности молодёжи стать потребителями таких явных рисков непрерывной онлайн-коммуникации как киберриски и контентные риски. Слабая информированность студентов о технике безопасного поведения в интернете обуславливает вероятное потребление этих и других рисков.

Показатели высокой временной затраты на использование интернета и сете­вой открытости студентов являются условиями для интернет-ловушек. Молодёжь представляет собой опасную категорию для информационных манипуляций и вербовки . Исследовательский интерес определённой группы учёных направлен на изучение и предупреждение ещё одной разновидности явных киберрисков - идеологической деятельности в интернет-пространстве среди молодёжи. В ходе исследования Центра социологических исследований НИУ «БелГУ» (2014 г.) учёные пришли к выводу об уязвимости молодых людей в интернете ввиду их по­стоянной включенности в зону воздействия, поисковой активности, коммуника­ционной потребности, сублимационной самопрезентации и в целом специфики возрастной психологии[192] [193] [194]. И.С. Шаповалова выделяет несколько типов молодых людей: «агитаторы». Их, как правило, не много (6%), но они отличаются лидер­скими качествами. Следующий тип - «активисты» (9%). Для них активность в ин­тернет-пространстве осуществляется ради активности. «Осторожные» - молодые люди, понимающие необходимость причастности к социальной инициативе, но осознающие существующие риски (11%). «Рационализаторы» - те, кто обладает информационными фильтрами, позволяющие произвести контроль информации и принять обдуманное решение (36%). 38% исследуемых пользователей образовали тип «пассива». Если группа «пассивных» пользователей интернет-пространства не представляет опасности для совершения действий девиантного характера, то кибердействия «активистов» могут нести в себе реальные киберриски. Речь идёт о сетевой мобилизации молодёжи в экстремистские группы. События последних лет показали, что интернет обладает мощной мобилизационной силой. Посред­ством социальных сетей и микроблогов (Twitter, Instagram) были организованы массовые беспорядки на Манежной площади (декабрь 2010 г.) и в Западном Би­рюлёве (октябрь 2013 г.) В руках радикально настроенных «активистов» интер­нет превращается в сверхбыстрый канал оповещения планируемых действий, а также онлайн-площадку для рекрутирования новых активных членов. Деятель­ность, которая осуществляется с использованием информационных технологий, сопряжённая с формами социально-психологического и опосредованного физиче­ского деструктивного влияния, учёные называют информационным экстремиз­мом . В отличие от традиционного распространения идеологии экстремистского толка, распространение дискурсов через сеть обладает рядом характеристик: 1) мгновенная распространённость (через сети и микроблоги); 2) «ненормальная» институциональность (он «вызревает» и институционализируется в пограничных условиях и маргинальных пространствах); 3) противоправность результатов .

Интернет сегодня не только средство распространения, но и средство борь­бы (противодействия) с распространением идеологий. Группой социологов МВД Краснодара был предложен комплекс программного обеспечения для проведения компьютерного контент-анализа потенциально экстремистских интернет­ресурсов. Ввиду длительности выполнения «ручного» мониторинга, с помощью компьютерных технологий осуществляется массивный мониторинг: обработка большого массива данных сайтов, форумов, чатов, микроблогов. Основными со­ставляющими комплекса являются:

- тезаурус (словарь поисковых слов);

- поисковой модуль (который осуществляет поиск по ключевым словам)[195].

Таким образом, неизбежные тенденции информатизации и дигитализации

социума могут неоднозначно влиять на молодёжь. Экстремистские сайты, фору­мы, информация в социальных сетях выполняют роль двигателей идей молодёж­ного экстремизма, а также построения первоначального контакта с неопределившейся молодёжью.

Помимо молодёжи до 30 лет, другой категорией активных пользователей интернета и мобильных устройств являются дети (0-18 лет). Если «сетевому по­колению» и «поколению икс» еще знакомо ощущение отсутствия связи, наличие телефонов без доступа к интернету, то дети, рождённые в середине 2000-х, при­выкли к другой реальности - доступности средств непрерывной онлайн- коммуникации. Предметы миниатюризированной мобильности окружают их с рождения. Маленькие дети тянутся к мобильным телефонам, планшетам и ком­пьютерам своих родителей. Красочные картинки, приложения, имитирующие звуки живой природы, игры привлекают, а главное, отвлекают внимание малы­

шей . С одной стороны, электронные гаджеты становятся незаменимыми «по­мощниками» для родителей в воспитании детей. С другой стороны - тесная инте­грация предметов киберреальности в процесс воспитания детей способствует потере первичного смысла самого процесса взросления как адаптации к системе социальных связей. В возрасте 2-3 лет ребенок начинает постигать мир компью­терной игры. Привычная стадия play stage (Дж. Г. Мид), в которой ребёнок знако­мится с другими социальными ролями (игра в дочки-матери, врача, продавца, полицейского), превращается в стадию digital stage, где он знакомится с возмож­ностями интернета. Автор теории киберсоциализации личности В.А. Плешаков определяет социализацию личности в киберпространстве как процесс качествен­ных изменений структуры самосознания личности, а также его мотивационно- потребностной сферы, происходящий под влиянием и в результате использования человеком современных информационно-коммуникационных и компьютерных технологий в контексте жизнедеятельности, начиная с раннего возраста277.

С дошкольного периода ребенок уже активно вовлечен в сетевое взаимодей­ствие: в раннем возрасте он смотрит мультфильмы на планшете родителей, а в начальных классах школы, как правило, у него есть свой портативный компьютер. Научное сообщество называет совсем юных пользователей интернета цифровыми аборегенами (digital natives). Если предположить, что язык интернета является одним из языков мира, то цифровые аборигены - его носители. А те, чья первич­ная социализация прошла без участия цифровых новинок - цифровыми мигран­тами (digital migrants), то есть люди, которым пришлось ресоциализироваться в динамичном информационном потоке. Вообще в социальных науках принято за­давать некоторые метки, когда речь идет об однородной группе людей. В данном случае для определения поколения онлайн-детей в научном и общественном дис­курсе используется несколько названий. Например, поколение «Y», «миллениу- [196] [197] [198] ма», «некст» (next), поколение «интернета» и «айфонов». Интересный подход к определению подростков предложил американский социолог Г. Гарднер, назвав это поколение «ярлычков» или поколением «приложений» (The App Generation). В своей книге «The App Generation» автор описывает способы коммуникации со­временных подростков, которые при помощи различных приложений способны управлять своей идентичностью, близостью и воображением . Для пользовате­лей смартфонов в интернете появились инструкции по наполнению своих «ум­ных» устройств. Популярным среди активных пользователей считается Топ-20 смарт-приложений для айфонов, которые необходимо установить на свой теле­фон: программы по распознаванию звуков музыки и текста на иностранном языке, приложение, совмещающее в себе несколько популярных толковых словарей: Да­ля, Ожегова, Ушакова. Приложения, позволяющие владельцу смартфона показы­вать его местоположение в любой точке города и страны (где есть доступ к интернету), а также узнавать, в каких местах бывают его друзья. Иными словами, приложения, созданные для того, чтобы облегчить жизнь в информационно пере­груженном социуме и не тратить время на поход в библиотеку, работу со слова­рями, запоминание музыкальных композиций, важной личной информации и иных данных. Программы, созданные для совершения коммуникации на ходу (on- the-run communication). То есть такое количество действий, которые может со­вершить молодой человек в любом месте через приложения значительно превос­ходит осуществляемые им телефонные звонки и смс. Как и молодёжь, дети вынужденно становятся потребителями «медиадиеты», которую предлагает про­изводитель риска. Вследствие психологического эффекта привыкания подобное латентное воздействие посредством интернета может сформировать у детей иска­женное представление о нормах и правилах социальной действительности. Пока что категория детей, в отличие от молодёжи, не способна самостоятельно воспро­изводить себя в качестве члена общества. В большинстве своём (не учитываем де­виантные формы), взросление данной категории граждан происходит под [199] вниманием и контролем со стороны взрослых, представляющих положительно ориентированную первичную референтную группу. Однако в современных усло­виях умножения потоков информации и данных, не каждый родитель в состоянии проследить за интернет-поведением своего ребёнка.

Проиллюстрируем выше сказанное примером исследования, проведенного под руководством известного американского ученого в области подросткового интернет-поведения Исследовательского центра Пью по вопросу молодежи и тех­нологий . В 2009 г. в течение пяти месяцев в трёх городах США в ходе телефон­ных интервью и шести фокус-групп было опрошено 800 подростков в возрасте от 12 до 18 лет и их родителей. Согласно полученным данным, количество тексто­вых сообщений в день среди подростков возросло с 50 в 2009 г. до 60 в 2011 г. Речь идет не о входящих в абонентскую плату телефона смс-сообщениях, а о спе­циализированных интернет-приложениях, позволяющих общаться безлимитно, при условии доступа к сети Интернет (прим. автора). В проведенном исследова­нии также отмечено, что переписка при помощи данных приложений - преобла­дающий способ коммуникации среди американских подростков до 17 лет. Автор пришла к следующим выводам. 1) Наиболее активными оказались подростки в возрастном промежутке от 14 до 17 лет, которые в среднем обменивались 60 тек­стами в день в 2009 г. и 100 текстами двумя годами позже; 2) мальчики данной возрастной группы стали писать на 20 сообщений больше в отмеченный период (с 30 до 50 сообщений в день); 3) подростки афроамериканского происхождения оказались наиболее активными в интернет-общении - с 60 до 80 сообщений; 4) девушки старшей возрастной группы показали самую высокую частоту написания сообщений, в среднем 100 текстов в 2011 г., по сравнению с молодыми людьми того же возраста. 5) 63% из числа опрошенных заявили, что они используют спе­циальные приложения для переписки со сверстниками чаще, чем иные формы ежедневной коммуникации, например, звонки по мобильному телефону (39% [200] ежедневно), общение лицом-к-лицу вне школы (35%), общение в социальных се­тях (29%), смс-переписка (22%), разговор по стационарному телефону (19%), ис­пользование электронной почты (6%). Такие данные позволяют сделать вывод о меняющемся характере коммуникации современных детей, увеличении скорости общения и обмена информацией, а самое главное - переходе на второй план тес­ного, порой интимного межличностного общения лицом-к-лицу.

Исходя из матрицы Таблицы 2.3.1, видно, что велика вероятность столкно­вения детей с контентными (аморальный и незаконный контент), коммуникаци­онными (кибербуллинг, преследования, незаконный контакт со взрослыми). Кроме того в ходе непрерывной онлайн-коммуникации дети испытывают влияние также латентных рисков. Это и изменение ещё не сформировавшейся индивиду­альности ребёнка, слепая доверительность и эфемерная дружба, а также психо­когнитивные риски.

Данные Исследовательского центра Пью, также как и исследования россий­ских социологов, подтверждают, что дети и подростки используют интернет, прежде всего, как развлекательный и досуговый инструмент. Руководитель про­екта «Мир Интернета» Фонда Общественное мнение П. Лебедев опубликовал данные исследования подросткового интернет-поведения в России (Рисунок 2.3.4).

Рисунок 2.3.4

Десять самых популярных интернет-практик среди подростков 12-17 лет

(в % от группы)

Почти две трети подростков (64%) общаются в социальных сетях, меньше скачивают и прослушивают музыку. Четверо из десяти играют в онлайн-игры . Г де одновременно можно играть в роли положительного и отрицательного персо­нажа. Такие действия развлекательного характера, осуществляемые в интернете, по мнению Т.З. Адамьянц, обесценивают поиск смысла и создают тенденцию к перенасыщенности действий (принцип «экш») или превалированию необязатель­ной информации, в ущерб смыслам215 216.

Российские подростки оказываются передовой группой в использовании и мобильного интернета. Примерно половина россиян в возрасте от 12 лет пользу­ется интернетом с мобильного телефона хотя бы раз в месяц (Рисунок 2.3.5).

[1] Лебедев П. Возвращение в реальность [Электронный ресурс]/ Информационное общество. URL: http://detionline.eom/assets/files/joumal/8/inform_8.pdf (дата обращения: 02.05.2015).

[1] Адамьянц Т.З. Дети в современной социокультурной среде // Россия реформирующаяся / Отв. ред. М.К. Горш­ков. Вып. 8. М.: Институт социологии РАН, 2009. С. 413.

Проникновение мобильного интернета в группах по возрасту

(в % от группы)

Учитывая, что вся аудитория мобильного интернета в России около 17 миллионов человек, то подростки в возрасте от 12 до 17 лет - это пятая часть (20%) этой группы.

Дети копируют электронное поведение старших. И не только друзей, но и родителей. Навигация, сёрфинг, прыгание по каналам, новые практики чтения, которые радикально отличаются от внимательного, линейного чтения. Кроме это­го, интернет-практики подростков и детей влияют на их разговорный язык, кото­рый, как известно из теории лингвистической относительности Сепира-Уорфа, определяет мышление и познание людей. Интересным интернет-феноменом по­следних лет стал так называемых «олбанский» или язык «падонкафф». То есть намеренное искажение и несоблюдение норм русского языка в письменной речи интернета, которая приобретает черты устно-разговорной. Изначально эта прак­тика использовалась как забава, позже от неё стали отказываться, однако на стра­

ницах многих социальных сетей можно встретить устоявшиеся слова: «аффтар», «ржунимагу», «привед» и др. На смену намеренному коверканию слов русского языка пришли другие принципы диалектики современного подросткового интер­нет-общения - сокращения. Заметим, что многие из них стали международными кодами для обмена интернет-сообщениями (Таблица 2.3.2).

Таблица 2.3.2

Универсальные коды для осуществления непрерывной онлайн-коммуникации
Сокращение Английский язык Русский эквивалент
LOL Lots of love/luck/loud/laughing Как смешно Пожелание удачи
PLS Please Пожалуйста
THX Thank you Спасибо
X Kiss Целую
XOXO Hugs and kisses Обнимаю и целую
IMHO In my humble opinion На мой скромный взгляд
2DAY/2MORO/2NITE T oday/tomorrow/tonight Сегодня/завтра/ сегодня вечером
MSG Message Сообщение
ILU I love you Я тебя люблю

Так из отдельных слов складываются целые предложения сокращений, разобраться в смысле которых под силу только осведомлённым акторам непре­рывной онлайн-коммуникации.

1. «С UL8er». Расшифровка: «See you later»

2. «AMR8, my Ps wr©» - they sdICBW, & tht they wr ha-p 4 thepc&qt.IDTS!! I wntd 2 go hm ASAP, 2C my F8s again. Расшифровка: «At any rate, my parents were happy. They said that it could be worse, and that they were happy for the peace and qui­et. I don’t think so! I wanted to go home as soon as possible, to see my friends

217

again» .

Ben-Ze’ev A. Love online. Emotions on the Internet. Cambridge University Press, 2004. P. 15.

Это лишь небольшая часть унифицированных кодов для совершения непре­рывной интеракции онлайн-молодёжи и онлайн-детей. Специфика общения в процессе непрерывной коммуникации происходит в режиме реального времени, а также сопровождается визуальным рядом в виде фотографий, смайлов (smile), ги­перссылок, аудио и видео файлов. Создаётся впечатление, что молодым людям составляет больших усилий написать фразу полностью или расставить знаки пре­пинания в предложении. Формат такой коммуникации можно охарактеризовать как общение «маленькими глотками» (connecting in sips) - обрывистыми фразами, недо-предложениями, сокращениями, понятными только тем, кто на них говорит. А скорость, так необходимая при непрерывной онлайн-коммуникации будет пря­мо пропорциональна скорости, с которой слова входят и выходят из употребле­ния. Словооборот современного подрастающего поколения развивается и замещается очень быстро, именно поэтому пользоваться временным критерием при подходе к изучению современного онлайн-сленга не представляется возмож­ным. Кроме того, миниатюризованные проводники мобильности позволяют он­лайн-подросткам контролировать то, что они «говорят» в сети, редактировать лицо, тело, голос, тогда как в реальном общении такой возможности нет. Это весьма значимое преимущество перед коммуникацией лицом-к-лицу, так как в се­ти молодёжь создаёт свой образ. Что, согласно теории «зеркальной самости» (looking-glass self) американского социолога Ч. Кули (Charles Cooley), даёт надеж­ду на одобрительную реакцию со стороны обобщённого другого, то есть иных пользователей коммуникационного интернет-пространства.

Говоря о социальной категории детей в контексте изучения рисков непре­рывной онлайн-коммуникации, отметим, что явные риски, обозначенные в иссле­довании как коммуникационные, наиболее часто встречаются при интернет­активности младшей категории пользователей. Для более глубокого понимания природы именно коммуникационного риска необходимо ввести в научный оборот исследования категорию вреда (harm). В виртуальном пространстве понятия риска и вреда могут значительно отличаться. Если риск - это неопределённая ситуация, при которой существует вероятность столкнуться с недоброкачественным контен­том, то вред - это реально нанесённая травма в результате столкновения ним. Еще одно различие риска и вреда в том, что реально нанесённый моральный и физиче­ский вред в большинстве случаев остаётся недосказанным. О существовании рис­ка же известно, по крайней мере, профессиональному сообществу. В случае с онлайн-поведением детей реально декларировать возможно и риск, как вероят­ность столкнуться с порнографией, получить агрессивное сообщение и проч. И вред, как ситуацию, несущую угрозу здоровью ребёнка. Английский социолог, профессор Лондонской школы экономики и политических исследований С. Ли- вингстоун более 20 лет занимается проблемой социализации детей в интернете. Автор считает, что категория вреда (harm) имеет два состояния. Первое - травма (trauma) - эмоциональная реакция, выраженная шоком, стрессом, расстройством или чувством страха от увиденного или прочитанного. Второе - ущерб (damage), физический или душевный - несущий за собой такие последствия как заниженная самооценка, потеря друзей, неспособность завести новые знакомства . С. Ли- вингстоун предлагает авторскую интерпретацию онлайн-рисков для детей, кото­рая тесно связана с предложенными нами рисками (Таблица 2.3.3). [201]

Таблица 2.3.3

Классификация онлайн-рисков для детей (С. Ливингстоун)

Факторы Роли ребёнка
Ребёнок как получатель Ребёнок как участник Ребёнок как актор
Агрессия Экранно-сетевое насилие Жертва буллинга Буллинг-агрессор
Секс Порнография Груминг (подготовка ребёнка к сексуальной эксплуатации) Сексуальное домога­тельство
Ценности Расизм / ненависть Идеологическое убеждение Причинение вреда
Реклама Неконтролируемая реклама (спам) Информационные перегрузки Незаконное скачива­ние, азартные онлайн- игры

Отличия заключаются в том, что С. Ливингстоун при классификации он­лайн-рисков выделяет их основания: агрессия, секс, ценности, реклама. Вероят­ность столкновения детей в интернете именно с этими разновидностями риска больше, чем с другими. Кроме того, автор разграничила роли ребёнка в процессе онлайн-коммуникации: как получатель, участник и актор. Автор подчёркивает, что ребёнок способен одновременно выполнять и роль активного актора или субъекта (буллинг-агрессор, игрок в азартные игры), и одновременно быть полу­чателем или объектом риска (сексуального домогательства, идеологического убеждения и проч.)

Пожалуй, единственная рассматриваемая социально-демографическая кате­гория населения, которая не была подвержена первичной киберсоциализации, это люди зрелого и пожилого возраста. В рамках исследования данная категория рассматривается опосредованно ввиду её малочисленности и слабо изученности. Однако полностью отрицать влияние средств миниатюризованной мобильности на эту категорию невозможно, хотя бы потому, что мобильный телефон (в том числе и смартфон) есть у большинства представителей рассматриваемой социаль­но-демографической категории граждан. С большей точностью это можно утвер­ждать, при условии, что индивид - житель крупного города. На рисунке 2.3.5 «Проникновение интернета и мобильного интернета в группах по возрасту» было показано, что значительное снижение пользователей интернета наблюдается по­сле 45 лет. После 55 лет пользователи мобильного интернета не превышает 1%.

В ходе исследования «Информационные и медийные предпочтения населе­ния Белгородской области»[202] самоидентифицировали себя как активные участни­ки интернет-сообщества лишь 2,5% пожилых граждан (Таблица 2.3.4).

Самоидентификация респондентов как активных пользователей интернет-пространства

220

(% от числа опрошенных)

Варианты ответов Возрастные группы
15-24 25-39 40-59 60 и старше всего
Да 57,2 41,1 17,0 2,5 26,5
Нет 31,2 34,6 35,6 9,3 29,0
Затрудняюсь 11,6 12,0 9,8 2,2 8,6
Нет ответа\ не пользуюсь ин­тернетом 0,0 12,3 37,6 88,0 35,9

Активность этой категории граждан подтверждена статистикой использова­ния интернета (Таблица 2.3.5). Так, ежедневно его используют только 5,6% поль­зователей в возрасте от 60 лет (против 90% подростковой группы). Не пользуются сетью вовсе более 80% этой возрастной группы.

Частота использования интернета в зависимости от возраста

Таблица 2.3.5
Возраст Ежедневно Несколько раз в неделю Несколько раз в месяц Раз в месяц и реже Не пользуюсь
15-24 90,8% 6,8% 1,2% 0,8% 0,4%
25-39 73,8% 11,4% 2,4% 0,7% 11,7%
40-59 41,8% 17,2% 2,5% 0,5% 37,6%
60 и старше 5,6% 4,9% 1,5% 0,9% 87,6%
В целом 50% 11,4% 2,1% 0,6% 35,9%

Самыми популярными причинами отказа от использования интернета у лю­дей зрелого возраста считаются: 1) отсутствие навыков работы с компьютером; 2) нежелание пользоваться другими средствами связи; 3) отсутствие компьютера (Таблица 2.3.6). [203]

Анализ результатов исследования белгородских учёных Е. Реутова и Т. Тритттина. показал существенное отставание в использовании интернета старшего поколения . С одной стороны, учёные связывают это с поздним этапом дигита­лизации российского социума. Если бы этот этап общественного развития начался около 40 лет назад, современные индивиды зрелого возраста менее болезненно воспринимали электронные трансформации сегодня. С другой стороны, это свя­зано с ситуацией социальной эксклюзии, в которой находится значительное коли­чество пенсионеров, не имеющих возможности овладеть новыми технологиями. На наш взгляд, первым источником рисков для людей зрелого возраста является временной фактор. Однако если в молодёжной среде рискогенным является чрез­мерное нахождение в интернете, то в случае со зрелыми пользователями, напро­тив, редкие случаи сетевого взаимодействия и их малая информированность.

Второй источник риска для данных пользователей интернет-пространства может проявиться в неспособности адаптироваться к новым формам взаимодей­ствия, опосредованным интернетом. Для представителей этой возрастной группы средства мобильной связи появились уже в зрелом возрасте. А сегодня их исполь­зование носит принудительный характер, продиктованный вызовами и стандар-

Там же. С. 147.

тами современного информационного общества. Представители геротногруппы вынуждены учиться выполнять привычные им действия, но с применением элек­тронных технологий. Оплачивать жилищно-коммунальные услуги через интернет, зачислять пенсию на платёжную карту, привыкать к электронной очереди в банке, интерактивно записываться на приём ко врачу. Для некоторых представителей этой социальной категории населения такие изменения могу привести к поведен­ческой дезадаптации. Быстрая смена вещей, сиюминутность и высокая скорость трансформации привычных для старшего поколения процессов только повышают геронтологические риски, связанные с психоэмоциональным напряжением инди­вида. Как отмечают социологи, нелинейная природа и высокая скорость внедрив­шейся в социальную жизнь электронной техники дисфункционально сказываются на специфике отношения пожилых людей к вещам «со стажем». Непривычные для них технологии, в отличие от привычных вещей, не являются элементами их личной безопасности. Значимость старых вещей для пожилого человека связана с тем, что они создают содержательное, положительное однообразие жизни, что внезапно может изменить появившаяся электронная техника.

Однако не все представители зрелой возрастной категории граждан по ка­ким-либо причинам отказываются приспосабливаться к информационно - технологическому прогрессу. Ряд западных учёных отмечают постепенный рост небольшого сегмента взрослого поколения-пользователей сайтов знакомств, спе­циально разработанных для людей зрелого возраста. Исследования американских социологов М. Меден и А. Ленхарт показали, что примерно 6% интернет- пользователей в возрасте от 50 до 64 лет и 3% в возрасте старше 65 лет посещают сайты знакомств Ourtime.com, SeniorPeopleMeet.com и заводят близкие онлайн- связи[204]. Как правило, это одинокие люди, вдовцы/ вдовы, разведённые, которые

заинтересованы в продолжительных офлайн-связях, но столкнувшиеся с трудно-

~ ~ 223

стями найти отношения в реальной жизни .

Таким образом, социальная категория людей зрелого возраста исследована недостаточно, но мы можем предположить, что она не подвержена коммуникаци­онным (онтологическим) и латентным рискам. Однако люди зрелого возраста мо­гут стать потребителями киберрисков (хищение финансовых средств, кража паролей и др.). Степень вероятности столкнуться с деятельностью кибермошен­ника или аморальной информацией в интернете такая же высокая, как у молодой категории населения. Обосновать этот риск возможно незнанием пользователей интернет-грамотности.

В то же время, проблему пассивности, потерянности, в частности, в интер­нет-пространстве и дезинтеграции в обществе успешно решает такая институцио­нальная форма адаптации пожилых людей как Университет третьего возраста. Как правило, такие социальные институты являются неформальной инновацион­ной формой социального обслуживания представителей геронтогруппы, социаль­ной реабилитации пенсионеров с мягко проводимой политикой «навязывания» образовательной стратегии в области информатизации, обучающих технологий и здоровья[205] [206]. Практика образования Университетов третьего возраста развивается весьма активно в России, но уже практически полностью институционализирова­лась за рубежом, в США, Японии, Франции и других странах. Спектр преподава­емых дисциплин достаточно широкий: медицина, психология, право,

иностранные языки, садоводство, информатика. В процессе всё большего совер­шенствования информационных технологий учёные наблюдают нарушение соци­альной коммуникации между взрослым и молодым поколением вызвано разницей в социальном опыте. Молодежь легче адаптируется к новым условиям жизни, быстрее осваивает новые экономические практики, адекватнее реагирует на ме-

няющиеся потребительские предложения, легче включается в информационные

225

сети, овладевает их технологиями . Старшее поколение склонно к сохранению привычных социальных практик.

<< | >>
Источник: КАРПОВА Дарья Николаевна. РИСКИ НЕПРЕРЫВНОЙ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ. Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук.. 2016

Еще по теме Социально-демографические категории населения рисков непре­рывной онлайн-коммуникации:

  1. КАРПОВА Дарья Николаевна. РИСКИ НЕПРЕРЫВНОЙ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ. Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук., 2016
  2. Волкова Алена Игоревна. МЕТОДИКА ДИАГНОСТИКИ И ПУТИ СНИЖЕНИЯ РИСКОВ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МАЛЫХ ИННОВАЦИОННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СФЕРЫ., 2013
  3. Малов Егор Андреевич. ФЕНОМЕН СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ: АКТОРНО-СЕТЕВОЙ КОНТЕКСТ, ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ. Диссертация, СПбГУ., 2014
  4. Чернега Артем Андреевич. СОЦИАЛЬНОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ ТУРИСТИЧЕСКИХ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЕЙ КАК ФАКТОР РАЗВИТИЯ МАЛЫХ ГОРОДОВ РОССИИ. Диссертация на соискание ученой степени, 2016
  5. Сунарчина Мунира Мунировна. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОФСОЮЗЫ В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ РАБОТНИКОВ (на примере Республики Башкортостан). Диссертация. СПбГУ., 2015
  6. Маркович Вадим Александрович. СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ УСПЕШНОСТИ ОБУЧЕНИЯ ПЕРЕГОВОРЩИКОВ. Диссертация, СПбГУ., 2015
  7. Исаева Валентина Борисовна. Социальный механизм религиозной конверсии: на примере петербургской буддийской мирской общины Карма Кагью. Диссертация, СПбГУ., 2014
  8. Статья 14. Государство регулирует отношения между социальными, национальными и другими общностями на основе принципов равенства перед законом, уважения их прав и интересов.
  9. Статья 1. Республика Беларусь - унитарное демократическое социальное правовое государство.
  10. ЧЕЛЕНКОВА ИНЕССА ЮРЬЕВНА. КОРПОРАТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ КАК СИСТЕМА СОЦИАЛЬНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ. Диссертация, СПбГУ., 2014
  11. Наймушина Анна Николаевна. Диффузия культуры как предмет социально-философского исследования (на примере диффузии Анимэ в России). Диссертация. ИГТУ им. М.Т. Калашникова, 2015
  12. Статья 47. Гражданам Республики Беларусь гарантируется право на социальное обеспечение в старости, в случае болезни, инвалидности, утраты трудоспособности, потери кормильца и в других случаях, предусмотренных законом.
  13. Статья 23. Ограничение прав и свобод личности допускается только в случаях, предусмотренных законом, в интересах национальной безопасности,