[188]. За такое уникальное качество вести непрерывную онлайн-коммуникацию, постоянно находиться «в сети» такие активные пользователи получили название - онлайн-молодёжь. Особенностью их коммуникативного поведения является способность совершать несколько интеракций одновременно: писать сообщение, общаться в чате, публиковать фотографии, документы и др.
При этом для коммуникантов важно само общение, которое может быть лишено содержательной насыщенности. Зарубежные и российские исследователи признают, что именно «поколение айфонов» активно включено в практики использования новейших электронных технологий, применяемых в качестве средства коммуникации. Директор Института социологии РАН М.К. Г оршков, говоря в целом о процессе информатизации,
отмечает, что молодое поколение является основным субъектом, способствующим развитию информационных и коммуникационных технологий в обществе .
Особенности молодёжного интернет-поведения выявлены в ходе исследования студенчества города Москвы. Целевой аудиторией выступали студенты бакалавриата и магистратуры МГИМО МИД России, МГУ и РУДН. По своим поведенческим и социальным характеристикам студентов МГИМО можно отнести к особой категории активной молодёжи. В связи с этим эмпирическое исследование данной категории студентов представляет научно-познавательный интерес в рамках данной проблемы. Результаты эмпирического исследования «Виртуальная свобода и безопасность студентов в Интернете» отражают произошедший «скачок» в интернет-поведении молодёжи за последние 5 лет. Показателем этого изменение является время, затрачиваемое студентами на использование интернета.
Расчеты 2012 г. показывают, что студенты в среднем проводили в интернете 4 часа в будний день (1/6 часть всех суток или 1/3 часть их активного времени). В частности, 44,8 % опрошенных студентов находились в интернете более 3 часов в будний день (среди них 17,9% более 5 часов) (Рисунок 2.3.2). В выходные дни среднее значение использования интернета превышало 4 часа. 19,7 % опрошенных студентов признавались, что тратят в выходной день более 5 часов. [189]
Затраты времени, проводимого студентами в интернете в выходные и будние дни |
В 2015 г.
доля тех, кто проводит более 3 часов в интернете увеличилась на 3 % и стала составлять 47%. С позиции бюджета времени мы анализируем также данные дифференцированного использования интернета студентами. Выяснилось, что студенты бакалавриата всех обследованных вузов (МГИМО, МГУ, РУДН) и магистратуры МГИМО используют интернет, прежде всего, для работы и учебы (Рисунок 2.3.3). Более 80% молодёжи указали этот пункт при ответе на вопрос «Чем Вы чаще всего занимаетесь в интернете?» в 2012 г. На втором месте по популярности (примерно 60%) оказалось использование социальных сетей, форумов, сайтов знакомств. Третье место по частоте использования интернета стало чтение новостей и публицистики (примерно 50%).
Рисунок 2.3.3
Цели использования интернета студентов московских вузов |
Другими значимыми показателями молодёжного интернет-поведения являются открытость и закрытость. Эти показатели наполнены рядом характеристик. Так, проявлениями открытости при онлайн-взаимодействии служат:
1) безбоязненное отображение своих мыслей;
2) публикация откроенных фотографий, селфи;
3) детальное описание интересов (предпочтений);
4) публикация личных данных (адреса, номера телефонов).
Посмотрим на этот показатель с точки зрения результатов исследования 2012 г. Входят в интернет только под своим именем почти 70% респондентов. Без опаски и боязни высказывают свои мысли 57% студентов. Под собственным именем пишут комментарии на статьи, высказывания других пользователей - 30%, представляют на страничке максимум информации, включая номер мобильного телефона, дополнительные контакты, полный список интересов 14% студентов.
Альтернативный показатель интернет-поведения студентов - закрытость. Ему соответствуют следующие характеристики:
1) выход в сеть под вымышленным именем;
2) опасения при высказывании своих мыслей.
В ходе исследования интернет-поведения студентов в 2012 г. выяснилось, что показатель закрытости в сети получили существенно меньшее представление.
Под вымышленными именами в интернете присутствуют почти 10% студентов. Только 6% ответивших ценят возможность анонимного общения в сети.
Результаты исследования свидетельствуют об ориентации студенческого интернет-поведения на открытость. В молодёжной среде доминируют представления об интернете как пространстве виртуальной свободы, раскованности и безопасности поведения. Российский исследователь молодёжных субкультур Е.Л. Омельченко констатирует, современная онлайн-молодёжь «творит особую форму культуры, где она, как ей кажется, полностью контролирует своё время и где формой самовыражения становится интерактивность[190] [191]». Однако такие представления могут стать источниками рисков. Структурообразующие факторы как открытость персональных данных, доступность интернета, лёгкость получения информации, возможная анонимность самокоммуникации дают нам основания говорить о высокой степени вероятности молодёжи стать потребителями таких явных рисков непрерывной онлайн-коммуникации как киберриски и контентные риски. Слабая информированность студентов о технике безопасного поведения в интернете обуславливает вероятное потребление этих и других рисков. Показатели высокой временной затраты на использование интернета и сетевой открытости студентов являются условиями для интернет-ловушек. Молодёжь представляет собой опасную категорию для информационных манипуляций и вербовки . Исследовательский интерес определённой группы учёных направлен на изучение и предупреждение ещё одной разновидности явных киберрисков - идеологической деятельности в интернет-пространстве среди молодёжи. В ходе исследования Центра социологических исследований НИУ «БелГУ» (2014 г.) учёные пришли к выводу об уязвимости молодых людей в интернете ввиду их постоянной включенности в зону воздействия, поисковой активности, коммуникационной потребности, сублимационной самопрезентации и в целом специфики возрастной психологии[192] [193] [194]. И.С. Шаповалова выделяет несколько типов молодых людей: «агитаторы». Их, как правило, не много (6%), но они отличаются лидерскими качествами. Следующий тип - «активисты» (9%). Для них активность в интернет-пространстве осуществляется ради активности. «Осторожные» - молодые люди, понимающие необходимость причастности к социальной инициативе, но осознающие существующие риски (11%). «Рационализаторы» - те, кто обладает информационными фильтрами, позволяющие произвести контроль информации и принять обдуманное решение (36%). 38% исследуемых пользователей образовали тип «пассива». Если группа «пассивных» пользователей интернет-пространства не представляет опасности для совершения действий девиантного характера, то кибердействия «активистов» могут нести в себе реальные киберриски. Речь идёт о сетевой мобилизации молодёжи в экстремистские группы. События последних лет показали, что интернет обладает мощной мобилизационной силой. Посредством социальных сетей и микроблогов (Twitter, Instagram) были организованы массовые беспорядки на Манежной площади (декабрь 2010 г.) и в Западном Бирюлёве (октябрь 2013 г.) В руках радикально настроенных «активистов» интернет превращается в сверхбыстрый канал оповещения планируемых действий, а также онлайн-площадку для рекрутирования новых активных членов. Деятельность, которая осуществляется с использованием информационных технологий, сопряжённая с формами социально-психологического и опосредованного физического деструктивного влияния, учёные называют информационным экстремизмом . В отличие от традиционного распространения идеологии экстремистского толка, распространение дискурсов через сеть обладает рядом характеристик: 1) мгновенная распространённость (через сети и микроблоги); 2) «ненормальная» институциональность (он «вызревает» и институционализируется в пограничных условиях и маргинальных пространствах); 3) противоправность результатов . Интернет сегодня не только средство распространения, но и средство борьбы (противодействия) с распространением идеологий. Группой социологов МВД Краснодара был предложен комплекс программного обеспечения для проведения компьютерного контент-анализа потенциально экстремистских интернетресурсов. Ввиду длительности выполнения «ручного» мониторинга, с помощью компьютерных технологий осуществляется массивный мониторинг: обработка большого массива данных сайтов, форумов, чатов, микроблогов. Основными составляющими комплекса являются:
- тезаурус (словарь поисковых слов);
- поисковой модуль (который осуществляет поиск по ключевым словам)[195].
Таким образом, неизбежные тенденции информатизации и дигитализации
социума могут неоднозначно влиять на молодёжь. Экстремистские сайты, форумы, информация в социальных сетях выполняют роль двигателей идей молодёжного экстремизма, а также построения первоначального контакта с неопределившейся молодёжью.
Помимо молодёжи до 30 лет, другой категорией активных пользователей интернета и мобильных устройств являются дети (0-18 лет). Если «сетевому поколению» и «поколению икс» еще знакомо ощущение отсутствия связи, наличие телефонов без доступа к интернету, то дети, рождённые в середине 2000-х, привыкли к другой реальности - доступности средств непрерывной онлайн- коммуникации. Предметы миниатюризированной мобильности окружают их с рождения. Маленькие дети тянутся к мобильным телефонам, планшетам и компьютерам своих родителей. Красочные картинки, приложения, имитирующие звуки живой природы, игры привлекают, а главное, отвлекают внимание малы
шей . С одной стороны, электронные гаджеты становятся незаменимыми «помощниками» для родителей в воспитании детей. С другой стороны - тесная интеграция предметов киберреальности в процесс воспитания детей способствует потере первичного смысла самого процесса взросления как адаптации к системе социальных связей. В возрасте 2-3 лет ребенок начинает постигать мир компьютерной игры. Привычная стадия play stage (Дж. Г. Мид), в которой ребёнок знакомится с другими социальными ролями (игра в дочки-матери, врача, продавца, полицейского), превращается в стадию digital stage, где он знакомится с возможностями интернета. Автор теории киберсоциализации личности В.А. Плешаков определяет социализацию личности в киберпространстве как процесс качественных изменений структуры самосознания личности, а также его мотивационно- потребностной сферы, происходящий под влиянием и в результате использования человеком современных информационно-коммуникационных и компьютерных технологий в контексте жизнедеятельности, начиная с раннего возраста277.
С дошкольного периода ребенок уже активно вовлечен в сетевое взаимодействие: в раннем возрасте он смотрит мультфильмы на планшете родителей, а в начальных классах школы, как правило, у него есть свой портативный компьютер. Научное сообщество называет совсем юных пользователей интернета цифровыми аборегенами (digital natives). Если предположить, что язык интернета является одним из языков мира, то цифровые аборигены - его носители. А те, чья первичная социализация прошла без участия цифровых новинок - цифровыми мигрантами (digital migrants), то есть люди, которым пришлось ресоциализироваться в динамичном информационном потоке. Вообще в социальных науках принято задавать некоторые метки, когда речь идет об однородной группе людей. В данном случае для определения поколения онлайн-детей в научном и общественном дискурсе используется несколько названий. Например, поколение «Y», «миллениу- [196] [197] [198] ма», «некст» (next), поколение «интернета» и «айфонов». Интересный подход к определению подростков предложил американский социолог Г. Гарднер, назвав это поколение «ярлычков» или поколением «приложений» (The App Generation). В своей книге «The App Generation» автор описывает способы коммуникации современных подростков, которые при помощи различных приложений способны управлять своей идентичностью, близостью и воображением . Для пользователей смартфонов в интернете появились инструкции по наполнению своих «умных» устройств. Популярным среди активных пользователей считается Топ-20 смарт-приложений для айфонов, которые необходимо установить на свой телефон: программы по распознаванию звуков музыки и текста на иностранном языке, приложение, совмещающее в себе несколько популярных толковых словарей: Даля, Ожегова, Ушакова. Приложения, позволяющие владельцу смартфона показывать его местоположение в любой точке города и страны (где есть доступ к интернету), а также узнавать, в каких местах бывают его друзья. Иными словами, приложения, созданные для того, чтобы облегчить жизнь в информационно перегруженном социуме и не тратить время на поход в библиотеку, работу со словарями, запоминание музыкальных композиций, важной личной информации и иных данных. Программы, созданные для совершения коммуникации на ходу (on- the-run communication). То есть такое количество действий, которые может совершить молодой человек в любом месте через приложения значительно превосходит осуществляемые им телефонные звонки и смс. Как и молодёжь, дети вынужденно становятся потребителями «медиадиеты», которую предлагает производитель риска. Вследствие психологического эффекта привыкания подобное латентное воздействие посредством интернета может сформировать у детей искаженное представление о нормах и правилах социальной действительности. Пока что категория детей, в отличие от молодёжи, не способна самостоятельно воспроизводить себя в качестве члена общества. В большинстве своём (не учитываем девиантные формы), взросление данной категории граждан происходит под [199] вниманием и контролем со стороны взрослых, представляющих положительно ориентированную первичную референтную группу. Однако в современных условиях умножения потоков информации и данных, не каждый родитель в состоянии проследить за интернет-поведением своего ребёнка. Проиллюстрируем выше сказанное примером исследования, проведенного под руководством известного американского ученого в области подросткового интернет-поведения Исследовательского центра Пью по вопросу молодежи и технологий . В 2009 г. в течение пяти месяцев в трёх городах США в ходе телефонных интервью и шести фокус-групп было опрошено 800 подростков в возрасте от 12 до 18 лет и их родителей. Согласно полученным данным, количество текстовых сообщений в день среди подростков возросло с 50 в 2009 г. до 60 в 2011 г. Речь идет не о входящих в абонентскую плату телефона смс-сообщениях, а о специализированных интернет-приложениях, позволяющих общаться безлимитно, при условии доступа к сети Интернет (прим. автора). В проведенном исследовании также отмечено, что переписка при помощи данных приложений - преобладающий способ коммуникации среди американских подростков до 17 лет. Автор пришла к следующим выводам. 1) Наиболее активными оказались подростки в возрастном промежутке от 14 до 17 лет, которые в среднем обменивались 60 текстами в день в 2009 г. и 100 текстами двумя годами позже; 2) мальчики данной возрастной группы стали писать на 20 сообщений больше в отмеченный период (с 30 до 50 сообщений в день); 3) подростки афроамериканского происхождения оказались наиболее активными в интернет-общении - с 60 до 80 сообщений; 4) девушки старшей возрастной группы показали самую высокую частоту написания сообщений, в среднем 100 текстов в 2011 г., по сравнению с молодыми людьми того же возраста. 5) 63% из числа опрошенных заявили, что они используют специальные приложения для переписки со сверстниками чаще, чем иные формы ежедневной коммуникации, например, звонки по мобильному телефону (39% [200] ежедневно), общение лицом-к-лицу вне школы (35%), общение в социальных сетях (29%), смс-переписка (22%), разговор по стационарному телефону (19%), использование электронной почты (6%). Такие данные позволяют сделать вывод о меняющемся характере коммуникации современных детей, увеличении скорости общения и обмена информацией, а самое главное - переходе на второй план тесного, порой интимного межличностного общения лицом-к-лицу.
Исходя из матрицы Таблицы 2.3.1, видно, что велика вероятность столкновения детей с контентными (аморальный и незаконный контент), коммуникационными (кибербуллинг, преследования, незаконный контакт со взрослыми). Кроме того в ходе непрерывной онлайн-коммуникации дети испытывают влияние также латентных рисков. Это и изменение ещё не сформировавшейся индивидуальности ребёнка, слепая доверительность и эфемерная дружба, а также психокогнитивные риски.
Данные Исследовательского центра Пью, также как и исследования российских социологов, подтверждают, что дети и подростки используют интернет, прежде всего, как развлекательный и досуговый инструмент. Руководитель проекта «Мир Интернета» Фонда Общественное мнение П. Лебедев опубликовал данные исследования подросткового интернет-поведения в России (Рисунок 2.3.4).
Рисунок 2.3.4 Десять самых популярных интернет-практик среди подростков 12-17 лет (в % от группы) |
Почти две трети подростков (64%) общаются в социальных сетях, меньше скачивают и прослушивают музыку. Четверо из десяти играют в онлайн-игры . Г де одновременно можно играть в роли положительного и отрицательного персонажа. Такие действия развлекательного характера, осуществляемые в интернете, по мнению Т.З. Адамьянц, обесценивают поиск смысла и создают тенденцию к перенасыщенности действий (принцип «экш») или превалированию необязательной информации, в ущерб смыслам215 216.
Российские подростки оказываются передовой группой в использовании и мобильного интернета. Примерно половина россиян в возрасте от 12 лет пользуется интернетом с мобильного телефона хотя бы раз в месяц (Рисунок 2.3.5).
[1] Лебедев П. Возвращение в реальность [Электронный ресурс]/ Информационное общество. URL: http://detionline.eom/assets/files/joumal/8/inform_8.pdf (дата обращения: 02.05.2015).
[1] Адамьянц Т.З. Дети в современной социокультурной среде // Россия реформирующаяся / Отв. ред. М.К. Горшков. Вып. 8. М.: Институт социологии РАН, 2009. С. 413.
Проникновение мобильного интернета в группах по возрасту (в % от группы) |
Учитывая, что вся аудитория мобильного интернета в России около 17 миллионов человек, то подростки в возрасте от 12 до 17 лет - это пятая часть (20%) этой группы.
Дети копируют электронное поведение старших. И не только друзей, но и родителей. Навигация, сёрфинг, прыгание по каналам, новые практики чтения, которые радикально отличаются от внимательного, линейного чтения. Кроме этого, интернет-практики подростков и детей влияют на их разговорный язык, который, как известно из теории лингвистической относительности Сепира-Уорфа, определяет мышление и познание людей. Интересным интернет-феноменом последних лет стал так называемых «олбанский» или язык «падонкафф». То есть намеренное искажение и несоблюдение норм русского языка в письменной речи интернета, которая приобретает черты устно-разговорной. Изначально эта практика использовалась как забава, позже от неё стали отказываться, однако на стра
ницах многих социальных сетей можно встретить устоявшиеся слова: «аффтар», «ржунимагу», «привед» и др. На смену намеренному коверканию слов русского языка пришли другие принципы диалектики современного подросткового интернет-общения - сокращения. Заметим, что многие из них стали международными кодами для обмена интернет-сообщениями (Таблица 2.3.2).
Таблица 2.3.2
Универсальные коды для осуществления непрерывной онлайн-коммуникации Сокращение | Английский язык | Русский эквивалент | LOL | Lots of love/luck/loud/laughing | Как смешно Пожелание удачи | PLS | Please | Пожалуйста | THX | Thank you | Спасибо | X | Kiss | Целую | XOXO | Hugs and kisses | Обнимаю и целую | IMHO | In my humble opinion | На мой скромный взгляд | 2DAY/2MORO/2NITE | T oday/tomorrow/tonight | Сегодня/завтра/ сегодня вечером | MSG | Message | Сообщение | ILU | I love you | Я тебя люблю | |
Так из отдельных слов складываются целые предложения сокращений, разобраться в смысле которых под силу только осведомлённым акторам непрерывной онлайн-коммуникации.
1. «С UL8er». Расшифровка: «See you later»
2. «AMR8, my Ps wr©» - they sdICBW, & tht they wr ha-p 4 thepc&qt.IDTS!! I wntd 2 go hm ASAP, 2C my F8s again. Расшифровка: «At any rate, my parents were happy. They said that it could be worse, and that they were happy for the peace and quiet. I don’t think so! I wanted to go home as soon as possible, to see my friends
217
again» .
Ben-Ze’ev A. Love online. Emotions on the Internet. Cambridge University Press, 2004. P. 15.
Это лишь небольшая часть унифицированных кодов для совершения непрерывной интеракции онлайн-молодёжи и онлайн-детей. Специфика общения в процессе непрерывной коммуникации происходит в режиме реального времени, а также сопровождается визуальным рядом в виде фотографий, смайлов (smile), гиперссылок, аудио и видео файлов. Создаётся впечатление, что молодым людям составляет больших усилий написать фразу полностью или расставить знаки препинания в предложении. Формат такой коммуникации можно охарактеризовать как общение «маленькими глотками» (connecting in sips) - обрывистыми фразами, недо-предложениями, сокращениями, понятными только тем, кто на них говорит. А скорость, так необходимая при непрерывной онлайн-коммуникации будет прямо пропорциональна скорости, с которой слова входят и выходят из употребления. Словооборот современного подрастающего поколения развивается и замещается очень быстро, именно поэтому пользоваться временным критерием при подходе к изучению современного онлайн-сленга не представляется возможным. Кроме того, миниатюризованные проводники мобильности позволяют онлайн-подросткам контролировать то, что они «говорят» в сети, редактировать лицо, тело, голос, тогда как в реальном общении такой возможности нет. Это весьма значимое преимущество перед коммуникацией лицом-к-лицу, так как в сети молодёжь создаёт свой образ. Что, согласно теории «зеркальной самости» (looking-glass self) американского социолога Ч. Кули (Charles Cooley), даёт надежду на одобрительную реакцию со стороны обобщённого другого, то есть иных пользователей коммуникационного интернет-пространства.
Говоря о социальной категории детей в контексте изучения рисков непрерывной онлайн-коммуникации, отметим, что явные риски, обозначенные в исследовании как коммуникационные, наиболее часто встречаются при интернетактивности младшей категории пользователей. Для более глубокого понимания природы именно коммуникационного риска необходимо ввести в научный оборот исследования категорию вреда (harm). В виртуальном пространстве понятия риска и вреда могут значительно отличаться. Если риск - это неопределённая ситуация, при которой существует вероятность столкнуться с недоброкачественным контентом, то вред - это реально нанесённая травма в результате столкновения ним. Еще одно различие риска и вреда в том, что реально нанесённый моральный и физический вред в большинстве случаев остаётся недосказанным. О существовании риска же известно, по крайней мере, профессиональному сообществу. В случае с онлайн-поведением детей реально декларировать возможно и риск, как вероятность столкнуться с порнографией, получить агрессивное сообщение и проч. И вред, как ситуацию, несущую угрозу здоровью ребёнка. Английский социолог, профессор Лондонской школы экономики и политических исследований С. Ли- вингстоун более 20 лет занимается проблемой социализации детей в интернете. Автор считает, что категория вреда (harm) имеет два состояния. Первое - травма (trauma) - эмоциональная реакция, выраженная шоком, стрессом, расстройством или чувством страха от увиденного или прочитанного. Второе - ущерб (damage), физический или душевный - несущий за собой такие последствия как заниженная самооценка, потеря друзей, неспособность завести новые знакомства . С. Ли- вингстоун предлагает авторскую интерпретацию онлайн-рисков для детей, которая тесно связана с предложенными нами рисками (Таблица 2.3.3). [201]
Таблица 2.3.3 Классификация онлайн-рисков для детей (С. Ливингстоун) Факторы | Роли ребёнка | Ребёнок как получатель | Ребёнок как участник | Ребёнок как актор | Агрессия | Экранно-сетевое насилие | Жертва буллинга | Буллинг-агрессор | Секс | Порнография | Груминг (подготовка ребёнка к сексуальной эксплуатации) | Сексуальное домогательство | Ценности | Расизм / ненависть | Идеологическое убеждение | Причинение вреда | Реклама | Неконтролируемая реклама (спам) | Информационные перегрузки | Незаконное скачивание, азартные онлайн- игры | |
Отличия заключаются в том, что С. Ливингстоун при классификации онлайн-рисков выделяет их основания: агрессия, секс, ценности, реклама. Вероятность столкновения детей в интернете именно с этими разновидностями риска больше, чем с другими. Кроме того, автор разграничила роли ребёнка в процессе онлайн-коммуникации: как получатель, участник и актор. Автор подчёркивает, что ребёнок способен одновременно выполнять и роль активного актора или субъекта (буллинг-агрессор, игрок в азартные игры), и одновременно быть получателем или объектом риска (сексуального домогательства, идеологического убеждения и проч.)
Пожалуй, единственная рассматриваемая социально-демографическая категория населения, которая не была подвержена первичной киберсоциализации, это люди зрелого и пожилого возраста. В рамках исследования данная категория рассматривается опосредованно ввиду её малочисленности и слабо изученности. Однако полностью отрицать влияние средств миниатюризованной мобильности на эту категорию невозможно, хотя бы потому, что мобильный телефон (в том числе и смартфон) есть у большинства представителей рассматриваемой социально-демографической категории граждан. С большей точностью это можно утверждать, при условии, что индивид - житель крупного города. На рисунке 2.3.5 «Проникновение интернета и мобильного интернета в группах по возрасту» было показано, что значительное снижение пользователей интернета наблюдается после 45 лет. После 55 лет пользователи мобильного интернета не превышает 1%.
В ходе исследования «Информационные и медийные предпочтения населения Белгородской области»[202] самоидентифицировали себя как активные участники интернет-сообщества лишь 2,5% пожилых граждан (Таблица 2.3.4).
Самоидентификация респондентов как активных пользователей интернет-пространства
220
(% от числа опрошенных)
Варианты ответов | Возрастные группы |
15-24 | 25-39 | 40-59 | 60 и старше | всего |
Да | 57,2 | 41,1 | 17,0 | 2,5 | 26,5 |
Нет | 31,2 | 34,6 | 35,6 | 9,3 | 29,0 |
Затрудняюсь | 11,6 | 12,0 | 9,8 | 2,2 | 8,6 |
Нет ответа\ не пользуюсь интернетом | 0,0 | 12,3 | 37,6 | 88,0 | 35,9 |
Активность этой категории граждан подтверждена статистикой использования интернета (Таблица 2.3.5). Так, ежедневно его используют только 5,6% пользователей в возрасте от 60 лет (против 90% подростковой группы). Не пользуются сетью вовсе более 80% этой возрастной группы.
Частота использования интернета в зависимости от возраста
Таблица 2.3.5 Возраст | Ежедневно | Несколько раз в неделю | Несколько раз в месяц | Раз в месяц и реже | Не пользуюсь | 15-24 | 90,8% | 6,8% | 1,2% | 0,8% | 0,4% | 25-39 | 73,8% | 11,4% | 2,4% | 0,7% | 11,7% | 40-59 | 41,8% | 17,2% | 2,5% | 0,5% | 37,6% | 60 и старше | 5,6% | 4,9% | 1,5% | 0,9% | 87,6% | В целом | 50% | 11,4% | 2,1% | 0,6% | 35,9% | |
Самыми популярными причинами отказа от использования интернета у людей зрелого возраста считаются: 1) отсутствие навыков работы с компьютером; 2) нежелание пользоваться другими средствами связи; 3) отсутствие компьютера (Таблица 2.3.6). [203]
|
| |
Анализ результатов исследования белгородских учёных Е. Реутова и Т. Тритттина. показал существенное отставание в использовании интернета старшего поколения . С одной стороны, учёные связывают это с поздним этапом дигитализации российского социума. Если бы этот этап общественного развития начался около 40 лет назад, современные индивиды зрелого возраста менее болезненно воспринимали электронные трансформации сегодня. С другой стороны, это связано с ситуацией социальной эксклюзии, в которой находится значительное количество пенсионеров, не имеющих возможности овладеть новыми технологиями. На наш взгляд, первым источником рисков для людей зрелого возраста является временной фактор. Однако если в молодёжной среде рискогенным является чрезмерное нахождение в интернете, то в случае со зрелыми пользователями, напротив, редкие случаи сетевого взаимодействия и их малая информированность.
Второй источник риска для данных пользователей интернет-пространства может проявиться в неспособности адаптироваться к новым формам взаимодействия, опосредованным интернетом. Для представителей этой возрастной группы средства мобильной связи появились уже в зрелом возрасте. А сегодня их использование носит принудительный характер, продиктованный вызовами и стандар-
Там же. С. 147.
тами современного информационного общества. Представители геротногруппы вынуждены учиться выполнять привычные им действия, но с применением электронных технологий. Оплачивать жилищно-коммунальные услуги через интернет, зачислять пенсию на платёжную карту, привыкать к электронной очереди в банке, интерактивно записываться на приём ко врачу. Для некоторых представителей этой социальной категории населения такие изменения могу привести к поведенческой дезадаптации. Быстрая смена вещей, сиюминутность и высокая скорость трансформации привычных для старшего поколения процессов только повышают геронтологические риски, связанные с психоэмоциональным напряжением индивида. Как отмечают социологи, нелинейная природа и высокая скорость внедрившейся в социальную жизнь электронной техники дисфункционально сказываются на специфике отношения пожилых людей к вещам «со стажем». Непривычные для них технологии, в отличие от привычных вещей, не являются элементами их личной безопасности. Значимость старых вещей для пожилого человека связана с тем, что они создают содержательное, положительное однообразие жизни, что внезапно может изменить появившаяся электронная техника.
Однако не все представители зрелой возрастной категории граждан по каким-либо причинам отказываются приспосабливаться к информационно - технологическому прогрессу. Ряд западных учёных отмечают постепенный рост небольшого сегмента взрослого поколения-пользователей сайтов знакомств, специально разработанных для людей зрелого возраста. Исследования американских социологов М. Меден и А. Ленхарт показали, что примерно 6% интернет- пользователей в возрасте от 50 до 64 лет и 3% в возрасте старше 65 лет посещают сайты знакомств Ourtime.com, SeniorPeopleMeet.com и заводят близкие онлайн- связи[204]. Как правило, это одинокие люди, вдовцы/ вдовы, разведённые, которые
заинтересованы в продолжительных офлайн-связях, но столкнувшиеся с трудно-
~ ~ 223
стями найти отношения в реальной жизни .
Таким образом, социальная категория людей зрелого возраста исследована недостаточно, но мы можем предположить, что она не подвержена коммуникационным (онтологическим) и латентным рискам. Однако люди зрелого возраста могут стать потребителями киберрисков (хищение финансовых средств, кража паролей и др.). Степень вероятности столкнуться с деятельностью кибермошенника или аморальной информацией в интернете такая же высокая, как у молодой категории населения. Обосновать этот риск возможно незнанием пользователей интернет-грамотности.
В то же время, проблему пассивности, потерянности, в частности, в интернет-пространстве и дезинтеграции в обществе успешно решает такая институциональная форма адаптации пожилых людей как Университет третьего возраста. Как правило, такие социальные институты являются неформальной инновационной формой социального обслуживания представителей геронтогруппы, социальной реабилитации пенсионеров с мягко проводимой политикой «навязывания» образовательной стратегии в области информатизации, обучающих технологий и здоровья[205] [206]. Практика образования Университетов третьего возраста развивается весьма активно в России, но уже практически полностью институционализировалась за рубежом, в США, Японии, Франции и других странах. Спектр преподаваемых дисциплин достаточно широкий: медицина, психология, право, иностранные языки, садоводство, информатика. В процессе всё большего совершенствования информационных технологий учёные наблюдают нарушение социальной коммуникации между взрослым и молодым поколением вызвано разницей в социальном опыте. Молодежь легче адаптируется к новым условиям жизни, быстрее осваивает новые экономические практики, адекватнее реагирует на ме-
няющиеся потребительские предложения, легче включается в информационные
225
сети, овладевает их технологиями . Старшее поколение склонно к сохранению привычных социальных практик.