<<
>>

Риторические подходы.

В отличие от этого, сторонники риторических подходов к аргументации указывают на особые риторические фигуры речи, посредством которых агенты аргументации стремятся выразить собственные утверждения и сделать их понятными своим партнерам по диалогу.

Пожалуй, самой распространенной риторической формой аргументации является риторическая редукция, посредством которой одно из положений, выдвигаемых участником диалога в качестве аргумента, может быть сведено к другим топам, более понятным или приемлемым другим участникам диалога.[125] Другие риторические приемы подобно рода - это метафора, позволяющая выполнять похожую задачу посредством ассоциативного ряда или образного сопоставления, считает один из родоначальников риторического подхода к аргументации Х.Перельман,[126] и литота, объединяющая в себе противопоставление и сравнение.[127]

Риторический подход к аргументации — один из самых древних. Он уходит корнями в античные риторические учения, а первые трактаты по риторике, или искусству красноречия, появились в Древней Греции и датируются V в. до н.э. Наиболее ранние из дошедших до нас влиятельных античных риторических трактатов — это «Риторика» Аристотеля и анонимный латинский «Риторика для Геренния» («Rhetorica ad Herennium», 86—82 гг. до н. э.). Оба эти трактата исследуют то, что является краеугольным камнем риторического подхода и составляет ключевую задачу риторики - выявить и определить формы, приемы и механизмы убеждения аудитории и тем самым сформулировать канон ораторского искусства. Вместе с тем, Аристотель и анонимный автор «Риторики для Геренния» делают это по-разному. Стагирит выделяет три вида речей, судебные, делиберативные (совещательные) и показательные (хвалебные или порицающие), применительно к ним формулирует правила, которым надлежит следовать ритору, желающему достичь успеха в своей речи, и выдвигает классификацию технических приемов ораторского искусства, общих для всех трех видов речей.

«Риторика для Геренния» следует другому образцу изложения материала, свойственному римской риторической традиции и снискавшему в дальнейшем большую популярность благодаря риторическим сочинениям Цицерона, в которых он неоднократно упоминает этот анонимный трактат. Римская риторическая традиция фокусируется на пяти составных частях ораторского искусства, присущих всякой речи:[128]

1. Инвенция - систематизация речи, отыскание ее главной ее темы, формулирование задачи и аргументов;

2. Диспозиция - составление плана выступления;

3. Элокуция — словесное и стилевое оформление речи, подбор выразительных средств языка и риторических фигур;

4. Запоминание, или выучивание речи;

5. Произнесение речи, с учетом сценария ее реализации и особенностей речевого поведения оратора.

В риторической традиции, ведущей свое начало от Аристотеля, основной упор делается, с одной стороны, на разграничении видов речей и соответствующего ему речевого поведения оратора, и на составлении списка технических приемов, в умелом использовании которых и заключается искусство красноречия.[129] В отличие от этого в римской традиции это искусство предстает как общий канон построения речевого поведения, как набор определенного рода правил и приемов такого поведения, что в известном смысле можно трактовать как развитие второй части эллинистической риторической традиции, заложенной Аристотелем и демонстрирующей определенную близость диалектическим подходам к аргументации. Следует, однако, оговориться, что и античная и современная риторическая традиция, в целом, направлена на повышение эффективности убеждения аудитории, потому что именно убедительность речи для аудитории является главной целью оратора и центральной задачей риторики. Вместе с тем согласно отстаиваемому нами здесь подходу к аргументации, убеждение — это одна из целей аргументации, когда исследуется состоятельность позиции другого агента аргументации, это важная цель аргументации, но не единственная.

Таким образом, риторический подход к аргументации концентрирует свое внимание, прежде всего, на речевом уровне аргументации.

Этот подход не подвергает сомнению интеллектуальный характер аргументативной деятельности, однако стремится раздвинуть рамки понимания аргументации, вытекающие из идеи о том, чтобы считать аргументацию исключительно рациональной деятельностью, и включить в сферу своего рассмотрения также разнообразные социальные, психологические, эстетические и эмоциональные аспекты убеждения. Риторический подход оставляет в стороне коммуникативный уровень аргументации, нацеливаясь на две главные задачи, связанные с убеждением как процессом, а не как видом аргументации. Во-первых, выявить различные механизмы убеждения аудитории, трактуемой одновременно и как объект убеждения, и как ключевой адресат, определяющий эффективность убеждения. Во-вторых, сформулировать правила и приемы, конституирующие и регулирующие убеждение, ведь соответствие таким правилам, по мысли сторонников риторического подхода, есть достаточное условие для эффективности аргументации. Можно говорить, что определение подобных правил, пусть и в форме риторических топов и фигур, представляет собой попытку анализа аргументации на логическом уровне, но при помощи иных средств, нежели это принято в логике, логической прагматике или других дисциплинах, опирающихся на формальные методы анализа. Особенно ярким примером, подтверждающим такую трактовку риторического подхода к аргументации, является «Новая риторика» Х.Перельмана и Л.Ольбрехтс-Тытеки. В ней авторы провозглашают задачу исследования квази-логических фигур убеждения, «схожих с теми, что исследуются в логике и математике», а также выявление и уточнение характерных для подобных квази-логических аргументов «неформальных гипотез, необходимых для того, чтобы сделать аргумент по-настоящему убедительным»[130].

Авторам «Новой риторики» принадлежит идея разграничивать аудиторию на универсальную и частную, или конкретную. Поскольку убедительность любого аргумента в широком смысле зависит от аудитории, которой он предъявлен, говорящему надлежит определить две ключевые характеристики относительно каждого из своих аргументов.

Первая из них говорит об эффективности аргумента перед лицом универсальной аудитории. Такое понимание эффективности указывает на то, почему один аргумент уместнее другого, если оценивать их с точки зрения «рационального судьи», которого Перельман и Ольбрехтс-Тытека предлагают представлять как «всякого рационального и разумного человека, некоего абстрактного рассуждающего, уважаемого слушателя, Бога, наконец»[131]. Вторая характеристика увязывает убедительность аргумента перед лицом «рационального судьи» с эффективностью аргументации перед лицом фактической аудитории. «Рациональный судья» в этой концепции тоже есть определенная абстракция, которая в чистом виде никогда не конкретизируется в реальную аудиторию. Вместе с тем, всякая речь подразумевает некую особую аудиторию, и это подразумевание есть презумптивное представление об аудитории, формируемое оратором явным или неявным образом. Следовательно, задача оратора заключается в том, чтобы уточнить собственные представления о своей аудитории, и определить, каким образом сочетать убедительность его аргументов относительно «рационального судьи» с эффективностью своей аргументации перед лицом данной — конкретной — аудитории. Разграничение универсальной и частной аудитории имеет особое значение в рамках нашей логико­когнитивной теории, потому что служит концептуальным основанием для определения убедительности позиции агента спора. Напомним, что убедительность позиции агента спора есть версия состоятельности позиции применительно к убеждению как виду аргументации. Свое определение убедительности мы строим как задание соответствующей характеристической функции «рационального судьи», которая, с одной стороны, отбирает состоятельные аргументы на данной аргументационной структуре, а, с другой, собирает их в определенное подмножество аргументационного множества, выражающего позицию агента спора. Таким образом мы пытаемся сохранить обе характеристики аудитории, выдвинутые Х.Перельманом и Л.Ольбрехтс-Тытекой. В самом деле, задание такой функции на аргументационной структуре претендует на то, чтобы выражать универсальность аудитории, а ее связь с позициями агентов спора, взятыми по отдельности, - на то, чтобы выражать конкретность аудитории.

2.5.2.

<< | >>
Источник: Лисанюк Елена Николаевна. Логико-когнитивная теория аргументации. Диссертация, СПбГУ.. 2015

Еще по теме Риторические подходы.:

  1. ПУЧКОВСКАЯ АНТОНИНА АЛЕКСЕЕВНА. МИР-СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД И. ВАЛЛЕРСТАЙНА И ЕГО ПРИМЕНЕНИЕ В КУЛЬТУРОЛОГИИ. Диссертация, СПбГУ., 2015
  2. КАРПОВА Дарья Николаевна. РИСКИ НЕПРЕРЫВНОЙ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИИ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ. Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук., 2016
  3. Малов Егор Андреевич. ФЕНОМЕН СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ: АКТОРНО-СЕТЕВОЙ КОНТЕКСТ, ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ. Диссертация, СПбГУ., 2014
  4. Векшина Наталия Михайловна. МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. Диссертация. СПбГУ., 2014
  5. Волкова Алена Игоревна. МЕТОДИКА ДИАГНОСТИКИ И ПУТИ СНИЖЕНИЯ РИСКОВ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МАЛЫХ ИННОВАЦИОННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СФЕРЫ., 2013
  6. Методы расчёта спектральных характеристик нейтронных детекторов
  7. КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 1994 ГОДА,
  8. *В соответствии со статьей 1 Закона Республики Беларусь «О порядке вступления в силу Конституции Республики Беларусь» вступила в силу со дня ее опубликования.
  9. РАЗДЕЛ І ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ
  10. Статья 1. Республика Беларусь - унитарное демократическое социальное правовое государство.
  11. Статья 2. Человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства.