<<
>>

Г еокультура в эпоху перехода

Кризис в общественных науках остро обозначил проблему поиска целостного дисциплинарного подхода в XX веке. Этот вопрос пытались разрешить представители самых различных школ и направлений, в том числе и культурологи.
Так, представители Франкфуртской школы М. Хоркхаймер и Т. Адорно в рамках критической теории ставили задачу комплексного изучения изменений и особенностей современной им социокультурной ситуации. В работе под названием «Диалектика Просвещения» философы указывают на негативные последствия реализации проекта Просвещения. Авторы фиксируют ряд антиномичных процессов, являющихся следствием программы просветителей: технический прогресс оборачивается нравственным регрессом (мысль, впервые высказанная Ж.-Ж. Руссо), огромные объемы информации часто обратно пропорциональны уровню профессионализма и т. д. В своих исследованиях последователи Франкфуртской школы стремились выявить возможности новой культурной и социальной практики. Новый взгляд на культуру стал предметом размышления и ряда других ученых, среди которых М. Фуко, Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Делез, Ф. Г ваттари и т. д. В своих исследованиях И. Валлерстайн также не раз обращается к этому вопросу. Американский ученый апеллирует к данной теме в одной из своих ранних работ под названием «Академическая свобода и высказывание общественного мнения» (Academic Freedom and Collective Expressions of Opinion), а также в статье «Культура как идеологическое поле сражения современной мир-системы» (Culture as the Ideological Battleground of the Modem World-System)158 и др. Подробно И. Валлерстайн рассуждает по данному вопросу в книге «Конец знакомого мира: социология XXI века». В частности, в главе под названием «Наследие социологии и будущее обществоведения», включенной во вторую часть сборника, озаглавленной «Мир знания», поднимаются фундаментальные вопросы относительно сегодняшней разобщенности гуманитарного знания.
Остается фактом, пишет И. Валлерстайн, что в первой половине XX века, целые разделы обществоведения выделились в самостоятельные дисциплины, которые приняло научное сообщество. В результате, каждая из них противопоставила себя смежным дисциплинам159. Причины американский ученый усматривает, во-первых, в разделении номотетического (вырабатывающего общие понятия и законы) и идеографического (делающего акцент на индивидуальном)160 методов анализа. Во-вторых, - в раздробленности изучения предметов исследования (рынка/государства/гражданского общества). Начиная со второй половины XX века, началось реальное и активное исчезновение (vanishing) границ между дисциплинами, в результате чего многие самостоятельные обществоведческие дисциплины утратили свой статус. Прежняя четкая институализация знания с течением времени становится все более и более призрачной, хотя ее по-прежнему придерживаются. Диссонанс заключается в том, что различные «научные организации стремятся дисциплинировать не научную мысль, а практику. Они создают границы намного более устойчивые, чем порождаемые научными дисциплинами интеллектуальные конструкции» 161. В этом последователи мир-системного подхода видят главную методологическую проблему научного знания. На примере родной для И. Валлерстайна науки социологии, он указывает куда, по его мнению, должен повернуться «флюгер» научной мысли. Американский исследователь предлагает обратиться к социологии не как исключительно номотетическому методу в исследовании, а как к культуре. Переосмыслив цели и задачи, стоящие перед социологией культуры, американский ученый по-своему интерпретирует термин, впервые введенный М. Вебером. И. Валлерстайн предлагает к рассмотрению культуру социологии, тем самым значительно расширяя круг вопросов, входящих в предметную область ее исследования, а также затрагивая основные проблемы современного культурологического дискурса. И. Валлерстайн предлагает три «аксиомы», на которых зиждется, по его мнению, культура социологии. Эти три аксиомы представляют собой квинтэссенцию теоретических воззрений трех классиков социологической мысли: Э.
Дюркгейма, К. Маркса и М. Вебера. Первая аксиома, формированию которой послужило учение Э. Дюркгейма, дословно звучит так: «Существуют социальные группы, имеющие объяснимые социальные структуры» 162 . Вполне прозрачный довод. Вторая аксиома, основывается на идеях К. Маркса и дополняет первую обоснованием феномена конфликта между социальными группами, что тоже вполне корректно: «Все общественные группы содержат в себе подгруппы, которые выстраиваются в иерархическом порядке и конфликтуют друг с другом» 163. Наконец, третья аксиома, наиболее содержательная, вытекает из объяснения порядка вопреки наличию конфликта и основана она на веберовской «вере в легитимность»: «Сдерживание конфликтов внутри группы или государств обеспечивается в значительной мере благодаря тому, что нижестоящие подгруппы признают легитимность властной структуры [группы в целом], поскольку это позволяет данной группе выжить и в долгосрочном плане составляющие ее подгруппы видят преимущество [именно] в выживание подгруппы»164. Культура социологии, следуя мысли И. Валлерстайна, является частным примером общей тенденции, которую фиксирует американский ученый - актуальности целостного взгляда на геокультуру. Выявление и анализ характера взаимодействия различных социальных структур возможно, по его мнению, только при синтезе номотетического и идеографического методов. При этом центральная роль должна быть отведена уникальности каждой отдельной культуры. В завершение книги, размышляя о будущих перспективах обществознания, И. Валлерстайн намечает три основных прогноза. Во-первых, говорит социолог, невозможно впредь выступать с серьезными заявлениями в научных областях политологии, социологии или экономики, не рассматривая их в историческом контексте, равно как и, наоборот, - прибегать к историческим обобщениям, не основываясь на положениях, почерпнутых из других общественных наук (это что касается разделения на «прошлое/настоящее»). Во-вторых, антагонизм «цивилизационного/иного» также пагубен, так как необходимо рассматривать эту «оппозицию» как симбиотическую пару.
Наконец, в-третьих, расслоение на отдельные предметы исследования (государство/рынок/гражданское общество) просто несостоятельно, ибо налицо их взаимосвязь и взаимопроникновение. Таким образом, эпистемологическое воссоединение естественных и гуманитарных наук должно положить начало «новому разделению общественных наук, и признанию за ними центральной роли в мире»165. На основании того факта, что культурные продукты имеют социальную природу и корнями уходят к общественному восприятию и аберрациям, И. Валлерстайн замечает, что «исследования неравновесности и культурологические исследования переместили, соответственно, естественные и гуманитарные науки в сферу общественных наук. Некогда центробежное поле сил в мире знания стало центростремительным, и теперь общественные науки занимают в нем центральное место»166. Американский исследователь приходит к выводу, что навыки не могут и не должны растворяться в какой-то бесформенной пустоте, они всегда являются частичными, и поэтому должны интегрироваться с другими частичными навыками, нисколько не умаляя ценности ни тех, ни других. В одной из своих статей «Антропология, социология и другие “неопределенные” дисциплины» (Anthropology, Sociology, and Other Dubious Disciplines), написанной в 2003 году на материале лекций, прочитанных в Университете им. Джонса-Хопкинса, и еще не переведенной на русский язык, И. Валлерстайн вновь заостряет внимание на проблеме методологии целостного знания. Уже существующее разделение гуманитарных наук на дисциплины, на первый взгляд, отлично организовано. У каждой из них есть свои «сферы влияния» (turfs), свои «апостолы», а также свои последователи. Во имя защиты своих идей, они готовы устно или письменно отстаивать свои точки зрения в разрезе «мульти-, интер-, трансдисциплинарных дебатов, проектов, ученых званий. И все это доказывает, что широко известные и давно сформировавшиеся дисциплины имеют под собой твердую основу в виде верифицированного набора научных проблем, этакого вышитого предметного «гобелена» (tapestry)»167.
На сегодняшний момент, как замечает далее И. Валлерстайн, мы вошли в эпоху структурного хаоса, в особенной степени это касается гуманитарного знания. И нам не достичь систематизации, если не заострить свое внимание «на том, что происходит сию секунду, сейчас». В 1976 году Ж. Делез и Ф. Гваттари отразили эту ситуацию в переосмысленном понятии ризомы. Во введении к второму тому книги «Капитализм и шизофрения», который называется «Тысяча плато» философы рассматривают современную культуру с качественно нового угла зрения. Если раньше логика культуры имела четко направленные вектора развития (в терминологии Ж. Делеза и Ф. Гваттари такая модель названа древовидной), то сегодня мы имеем дело с ризоморфной культурой. Ризома, по мнению французских исследователей, моделируется в качестве нелинейной целостности, не характеризующейся наличием системных порядков и отличающейся непрерывным становлением. Ризома - не отдельная характеристика того или иного процесса, а отличительная черта современной культуры 168 . Таким образом, И. Валлерстайн вслед за известными постмодернистами ведет нас к осознанию, что мыслить догматами XIX столетия в XXI веке крайне ошибочно, ибо тем самым теряется само чувство времени - современности. Валлерстайн описывает сегодняшнюю задачу ученых метафорически как «сбор урожая» (harvesting). Легко проследить явные коннотации с исторически первоначальным значением слова культура (от лат. «возделывать»). Таким образом, по мнению ученого, будет легче «найти методику для анализа или язык описания, которые смогли бы служить “мостом” между противоречиями, присущими процессу познания» . Подводя итоги, И. Валлерстайн констатирует, что принципиальными характеристиками должны выступать широта кругозора, разнообразие методик, взаимодействие с остальным миром науки. Такое научное знание, а значит и систематизация, упорядочивание всех исторически и социально ориентированных феноменов, даст возможность найти альтернативные пути 171 человеческого развития . Публикация эссе «Антропология, социология и другие “неопределенные” дисциплины» в 2003 году заметно всколыхнуло научную общественность.
В рецензии социолога С.Ф. Алатаса (S.F. Alatas) с кафедры социологии Национального Университета Сингапура читаем: «Как постулирует Валлерстайн, проблема социологических наук - согласование постоянного исторического движения с устоявшимися научными концепциями» . Это, на взгляд рецензента, ведет, прежде всего, к отказу от обеих форм анализа: номотетического и идеографического, - что крайне проблематично на сегодняшний день. И все-таки, если мы и говорим о реконструкции социального знания, то главная задача построение новой структуры должна исходить из феномена глобального разделение труда, рассмотрение которого и должно быть отправной точкой такого рода исследований. Другой комментирующий, историк и социолог К. Бруманн (Ch. Brumann) из Университета Кёльна, более позитивно оценивает точку зрения, предложенную И. Валлерстайном. Но также приводит и некоторые замечания. К. Бруманну не 169 170 171 совсем ясна позиция И. Валлерстайна на первостепенную задачу антрополога в полевых исследованиях. Известно, что ею является принятие в серьез точки зрения исследуемого объекта (уклад жизни аборигена, к примеру), на основе которой, не важно соответствует ли она исходным предпосылкам, потом будет складываться анализ культурной жизни племени или общности. И. Валлерстайн пишет, напротив, что зачастую антропологи игнорируют разнящийся взгляд исконного населения на некоторые вопросы. В остальном, взгляды двух ученых совпадают, и К. Бруманн видит в концепции американского исследователя - ~ 173 действительно инновационный поход к систематизации гуманитарного знания . Таким образом, структурный кризис, коснувшийся абсолютно всех сфер жизни общества, остро обозначил проблему исчерпанности методов конвенциональной науки. И. Валлерстайн в рамках сформулированного им мир- системного подхода предлагает иначе взглянуть на мир - на мир как целостную систему. Поэтому обоснование целостного подхода к геокультуре и укрепление его методологических основ являются первостепенными задачами мир- системного подхода, разрабатываемого И. Валлерстайном. Такая точка зрения ученого созвучна в целом ситуации, в которой находится культурология. Сегодня взаимопроникновение наук о понятийном и содержательном в культуре видится вполне органичным. Поэтому мир-система, как предмет исследования в рамках целостного подхода, предлагаемого зарубежным ученым, полагаем, значительно обогатит методологию культурологического знания. В эпоху перехода особую миссию И. Валлерстайн возлагает на интеллектуалов. Людей, по его мнению, партикуляристских взглядов, способных мыслить открыто, имеющих активную политическую позицию и отвечающих за свои слова. В широкое использование термин «интеллектуал» вошёл в 1890 г. в связи с кампанией в знак протеста против действия французского правительства в деле капитана Дрейфуса. Вслед за знаменитым письмом Э. Золя «Я обвиняю», ряд университетских профессоров, литераторов, студентов и пр. подписали петицию с 172 требованием пересмотра приговора Дрейфусу. Опубликованный манифест получил название «Протест». Один из главных антидрейфусаров - М. Баррес - переименовал петицию в «Протест интеллектуалов». С этого момента термин стал общеупотребительным . Однако вначале понятие интеллектуал имело негативный оттенок, и только в середине XX века этот термин стали понимать в 175 привычном для нас смысле . На протяжении XX столетия проблема образа интеллектуала еще не раз становилась предметом горячих споров. Острую полемику вели М. Фуко, Ж.- П. Сартр, А. Камю, А. Кожевников, Дж, Бенда (J. Benda) и др. В начале нового столетия о проблеме отличительных характеристик интеллектуалов размышлял в своей статье «Первым почуять важное. Что отличает интеллектуала» Ю. Хабермас. О том, что вкладывает в понятие интеллектуал сам И. Валлерстайн и в чем видит их главную задачу, американский ученый рассказывает в одной из своих статей «Интеллектуалы в эпоху перехода» (Intellectuals in ап Age of Transition)173 174 175 . Статья была опубликована в сборнике, посвященном работам и исследованиям И. Валлерстайна «Актуальные вопросы для мир-системы в двадцать первом веке: новые теоретические направления в рамках современной мир-системы» (Emerging Issues in the 21st Century World-system: New theoretical directions for the 21st century world-system) под редакцией В. Данавей. На русский язык статья была переведена А. Маклаковым и опубликована на сайте Диалог.иа. В данном исследовании использованы ссылки на оригинальную версию работы И. Валлерстайна на английском языке. Если вспомнить основные идеи концепции американского исследователя, становится ясным, почему он отводит интеллектуалам важную роль в кризисный для современной мир-системы момент. C одной стороны, - это, ультраспециализация, которой подверглись все общественные науки, и которая была как неизбежной, так и саморазрушительной. Тем не менее, И. Валлерстайн не отрицает поиски разумного баланса между глубиной и широтой знания и между дифференцированным и синкретическим видением. С другой - «стрела времени» (феномен современности) непредсказуема, поскольку идет постоянное переживание бифуркаций, исход которых не определен. Это вынуждает опираться на лиотаровские «метанаррации» или как их определяет У. МакНил «мифоистории» (mythistory) . По существу, организующие мифы, с помощью которых трактуется состояние, диктуемое историко-культурным ВремяПространством . Из этих положений следует, что мы живем в эпоху, о чем пишет И. Валлерстайн в своей книге «Конец знакомого мира: Социология в XXI веке», когда «множественность должна стать не поблажкой для слабого и невежды, а рогом изобилия возможностей сделать мир 179 лучше» . Зарубежный ученый акцентирует внимание на том, что грядет конец [периода] определенности, то есть «мы видим окончание пути, по которому мы “познавали” мир, то есть конец полезности существующих рамок нашей системы знаний» . Радикальное различение естественно-научного и гуманитарного способов познания, существовавшее на протяжении более двух веков, было частью идеологических рамок современной мир-системы, но, как утверждает социолог, может закончиться вместе с предполагаемой ее кончиной. Каковы главные тому причины? Остановимся на понятии «неопределенность» исхода, которым оперирует И. Валлерстайн. Американский исследователь заимствует этот термин из более масштабной «теории хаоса», в последнее время наиболее его интересующей. Раскрыть понятие «неопределенность исхода» проще, проиллюстрировав его в 176 177 178 179 русле концепции «нестабильности», подробно описанной в статье «Философия нестабильности» русско-бельгийским ученым И. Пригожиным. На примере движения маятника И. Пригожин доказывает существование не только детерминистических, но также и недетерминистических законов, что обусловливает одну из серьезнейших проблем современности - проблему легитимности футурологических прогнозов вследствие нестабильности и неопределенности мира в целом. Опираясь на идею стохастических колебаний, а также признавая ограниченность западной науки, сформированной в том виде, в каком мы ее знаем культурной парадигмой «проекта Просвещения», мы вынуждены признать, что современная наука становится все более нарративной. Прежде четкая дильтеевская дихотомия гуманитарных и естественных наук в сегодняшнем миропонимании оказывается не актуальна. Однако «признание нестабильности — не капитуляция, а напротив — приглашение к новым экспериментальным и теоретическим исследованиям, принимающим в расчет специфический характер этого мира» ,- продолжает ученый. И здесь мы вновь возвращаемся в круг поставленной проблемы: кому предстоит решать новые задачи в момент структурного кризиса, когда ослабевают и становятся подвижными ограничители? В течение последних 150 лет, рассуждает И. Валлерстайн, интеллектуалы продолжали бороться за свободу своего самовыражения в основном двумя способами. Эти способы нашли отражение соответственно в двух основных политических установках. Первая установка состояла в гипотетическом разделении науки (сферы истины) и политики (сферы ценностей). Апофеозом этой позиции выступала «политическая нейтральность» (которая, подчеркнем, по мнению многих ученых, является единственно достойной позицией для интеллектуалов). Этого мнения, к примеру, придерживался уже упоминавшийся классик социологического подхода М. Вебер. Другой установке, в корне отрицающей «ценностную нейтральность», симпатизировал итальянский исследователь А. Грамши, утверждавший, что «ценностная нейтральность это 180 лишь фиговый листок, который прикрывает господство либерализма в сфере идей» . Остановимся подробнее на выше упомянутых воззрениях. Позиция М. Вебера отчетливо прослеживается в его докладе перед мюнхенскими студентами «Наука как призвание и профессия». Своеобразная интерпретация социологии экономики в культурологическом ключе нашла у М. Вебера отражение в постулате о свободе от ценностных суждений. Немецкий социолог приписывает нашей эпохе характер рационализации, интеллектуализации, в коей неизбежен процесс «расколдовывания» мира. Этот процесс, в свою очередь, «заключается в том, что высшие благороднейшие ценности ушли из общественной сферы или в потустороннее царство мистической жизни, или в братскую близость непосредственных отношений отдельных индивидов друг к другу» . Таким образом, сторонники «ценностной нейтральности» представляют себя как искателей истины во всех ее формах. Это неизбежно изолируют их от оценок деятельности государства, церкви, общества, а также треволнений против существующего порядка. Что касается основателя и руководителя Итальянской коммунистической партии А. Грамши, то он яростно упрекал интеллектуалов, укоренившихся в своей классовой принадлежности. Как особая социальная группа, интеллигенция, по мнению теоретика марксизма, зародилась именно в современном обществе, когда возникла потребность в установлении гегемонии через идеологию. А. Г рамши доказывает, что голое политико-экономическое господство не может долго существовать без убежденности подчиненных групп и средних слоев в естественности существующего порядка . Следовательно, именно создание и распространение идеологии, установление или подрыв гегемонии того или иного класса - главный смысл существования интеллектуалов. Поэтому в своих работах А. Грамши проповедовал необходимость контакта между «простыми людьми» и интеллигенцией, считая необходимой борьбу за интеллектуальное возвышение 181 182 183 масс. В задачи интеллигенции, по его мнению, должно входить далеко не осмысление реальности, а скорее трансляция «высоких» достижений культуры народным массам, их популяризация. Отметим, что А. Грамши не оставил сколько-нибудь целостной теории о соотношении культуры, интеллектуального производства и власти, тем более выраженной в конкретных исследованиях. (Позднее в этом направлении гораздо дальше продвинется П. Бурдье, однако на него И. Валлерстайн в своей статье не ссылается). В своих размышлениях И. Валлерстайн не отдает предпочтение ни одной из выше описанных позиций относительно роли интеллектуалов. Для него они составляют две крайности. Идея «ценностной нейтральности», описанная в работах М. Вебера, уточняет американский исследователь, была разработана для того, чтобы «усмирить таких шумных, трудных, и псевдо-интеллигентных людей - интеллектуалов» . В теории эти ученые-гуманитарии не стремятся ни к чему, кроме истины, не испытывают никакого материального или политического давления и не участвуют в политических дебатах. Но и мало осведомленному человеку становится понятным, что все это лишь теоретическая наивность. Дефакто, материальное давление на ученых крайне велико, манипуляция возможностями карьерного роста, финансирования проектов и пр. огромна, а политическое запугивание вполне подразумеваемо, если остальные виды давления не работают. Позиция А. Грамши ему также кажется во многом не доработанной. И. Валлерстайн предлагает собственный взгляд на проблему миссии интеллектуалов в эпоху перехода. Он считает, что интеллектуалы «должны развенчивать мифы и прояснить ситуацию, что означает, что все дебаты отныне являются одновременно интеллектуальными, моральными и политическими»184 185. Необходимо понять, продолжает американский исследователь, сложную позицию М. Вебера, принимая во внимание ограничения слишком простой позиции А. Грамши. Задачей интеллектуалов, по его мнению, являются поиск ответов на «вызовы» современной мир-системы и создание качественно новых структур знания. В этой связи следует остановиться на миссии университетов в переходную эпоху. Как отмечает отечественный исследователь А.С. Колесников, университет помимо просветительско-образовательной миссии в эру постмодерна приобретает качественно иную, интернационализационную миссию. Таким образом, по мнению автора, в глобальный век «университет становится ключевым учреждением в развитии сетевой мировой экономики» , «транснациональной корпорацией, которая сама обслуживает глобальных потребителей» . Интеллектуалам, исконно являющихся важным элементом университетской среды, полагаем, необходимо не только адаптироваться к трансформирующейся миссии университетов, но и принимать активное участие в интер - /транскультурных процессах, набирающих силу в высшей школе. В эпоху перехода, согласно И. Валлерстайну, важны несколько существенных моментов: во-первых, интеллектуальная оценка того, куда мы направляемся (траектория), во-вторых, моральная оценка того, куда мы хотим прийти, и, в-третьих, политическая оценка - как оказаться там, куда мы направляемся . Отметим, что для американского ученого интеллектуал - политически активный субъект социокультурного пространства с ярко выраженной гражданской позицией. И. Валлерстайн напрямую ставит вопрос об ответственности за принимаемые решения, ведь в основе имеется колоссальный историко-культурный опыт. Для того чтобы ответить на вопрос куда мы идем, необходим целый комплекс исследований в аналитической ретроспективе и перспективе. Здесь зарубежный ученый, полагаем, указывает на методологические преимущества мир-системного подхода, в основе которого лежит междисциплинарность и обращение к современной культуре как целостной системе. 186 187 188 Миссия, которую отводит интеллектуалам И. Валлерстайн, в некотором роде схожа с ролью, которую приписывал Ф. Ницше сверх-человеку. В работе «Так говорил Заратустра» немецкий философ выдвинул идею нового типа человека, превосходящего современников по своим моральным и интеллектуальным качествам. Устами Заратустры Ф. Ницше манифестирует, что сверх-человек - это творческий субъект, обладающей мощной волей, которая направлена на превозмогание ценностных условностей, принятых в современном обществе. Он независим от авторитетов и абсолютно свободен. Смысл его жизни - духовное совершенствование себя и культуры189 190. Схожую проблематику в своем двенадцати томном труде «Исследование истории» развивал А. Дж. Тойнби. По мнению английского историка и культуролога, общество можно условно разделить на две категории: активное «творческое меньшинство», которое творит историю, и инертное большинство, которое следует за меньшинством. Автор концепции «вызов-ответ» постулирует, что от действий творческого меньшинства, которое отвечает или не отвечает на «вызов», зависит будущее цивилизации, к которой оно принадлежит. Творческое меньшинство раскрывает потенциальные возможности культуры, однако, их труд может оказаться бесполезным, если нетворческое большинство не последует за первопроходцами. В этом ученый видит главную проблему, которая «стоила» 191 жизни многим цивилизациям . По мнению И. Валлерстайна, миссия интеллектуалов состоит в том, чтобы выстоять и вынести те исторические выборы, которые предлагает переходная эпоха. Поскольку переход будет хаотическим, а результат непредсказуем, задача анализа таких возможностей, заверяет американский ученый, простой не будет. Между тем, видя резкое понижение научного интереса к проблематике глобальных исторических трансформаций, И. Валлерстайн не забывает про просвещение «инертного большинства». Эта задача определила направление исследований в его работах после 1990 г. Считая, что необходимо «завоевывать» популярность у более широкого круга читающей публики, И. Валлерстайн обращается к публицистическому жанру письма. Регулярно выступает с альтернативными комментариями по поводу текущих событий в контексте мир- системного подхода, тем самым популяризируя свою концепцию. Преимущественно эти работы активно переводились на русский в последние годы. Среди них «Замешательство Европы на руку Вашингтону», «Ни патриотизм, ни космополитизм», нашумевшая статья «Путин — харизматический лидер? Не знаю, но результаты налицо» и др. Настаивая на подходе к реалиям современной мир-системы как целостного организма, И. Валлерстайн подчеркивает, что «анализ мировых систем - это призыв к конструированию исторической социальной науки, которая чувствует себя комфортно с неопределенностями перехода, и которая вносит вклад в трансформацию мира, объясняя выбор без апелляции к вере в неизбежный триумф добра. Анализ мир-систем - это призыв открыть затворы, которые удерживают нас от исследования многих арен реального мира»191 192. Таким образом, мир-системный подход в трактовке американского исследователя - не теория или парадигма исторической социальной науки, но призыв к спору об этой парадигме и поиску новых решений. Итак, резюмируя основные положения о геокультуре в эпоху перехода, остановимся на следующем замечании американского исследователя: «геокультура так же реальна и призрачна, как и любая так называемая местная культура. А социальная жизнь одновременно системна и исторична, локальна и глобальна» . Из этого высказывания американского ученого следует, что главное - суметь описать целиком современную капиталистическую мир- экономику, рассматривая ее, как многообразие политических, экономических, социальных и культурных структурных элементов. Это в очередной раз убеждает, что мир-системный подход выступает не только как методология, но еще и как особый способ видения мира и актуальных проблем современной геокультуры. Миссию в интерпретации действительности и ответственности за ее трансформацию И. Валлерстайн отводит интеллектуалам. Их деятельность, на его взгляд, должна быть направлена на комплексное понимание культуры и методологическое укрепление структур целостного, междисциплинарного подхода к описанию мира в эпоху перехода. 2.2.
<< | >>
Источник: ПУЧКОВСКАЯ АНТОНИНА АЛЕКСЕЕВНА. МИР-СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД И. ВАЛЛЕРСТАЙНА И ЕГО ПРИМЕНЕНИЕ В КУЛЬТУРОЛОГИИ. Диссертация, СПбГУ.. 2015

Еще по теме Г еокультура в эпоху перехода:

  1. ВАЩЕНКО Юлия Викторовна. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА БОЛИВИИ В ЭПОХУ ИНТЕГРАЦИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПРОТИВОРЕЧИЯ., 2016
  2. Статья 89. В случае вакансии должности Президента или невозможности исполнения им своих обязанностей по основаниям, предусмотренным Конституцией, его полномочия
  3. Статья 13. Собственность может быть государственной и частной.
  4. КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 1994 ГОДА,
  5. *В соответствии со статьей 1 Закона Республики Беларусь «О порядке вступления в силу Конституции Республики Беларусь» вступила в силу со дня ее опубликования.
  6. РАЗДЕЛ І ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ
  7. Статья 1. Республика Беларусь - унитарное демократическое социальное правовое государство.
  8. Статья 2. Человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства.
  9. Статья 3. Единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ.
  10. Статья 4. Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений.
  11. Статья 5. Политические партии, другие общественные объединения, действуя в рамках Конституции и законов Республики Беларусь, содействуют выявлению и выражению политической воли граждан, участвуют в выборах.
  12. Статья 6. Государственная власть в Республике Беларусь осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную.
  13. Статья 7. В Республике Беларусь устанавливается принцип верховенства права.
  14. Статья 8. Республика Беларусь признает приоритет общепризнанных принципов международного права и обеспечивает соответствие им законодательства.
  15. Статья 9. Территория Республики Беларусь является естественным условием существования и пространственным пределом самоопределения народа, основой его благосостояния и суверенитета Республики Беларусь.
  16. Статья 10. Гражданину Республики Беларусь гарантируется защита и покровительство государства как на территории Беларуси, так и за ее пределами.
  17. Статья 11. Иностранные граждане и лица без гражданства на территории Беларуси пользуются правами и свободами и исполняют обязанности наравне с гражданами Республики Беларусь,
  18. Статья 12. Республика Беларусь может предоставлять право убежища лицам, преследуемым в других государствах
  19. Статья 14. Государство регулирует отношения между социальными, национальными и другими общностями на основе принципов равенства перед законом, уважения их прав и интересов.