>>

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность диссертационного исследования. С конца XX века в области общественных наук — от социологии и экономики до истории, политологии и философии — и по сей день все более обсуждаемой и перспективной становится предложенная в 1980-х годах концепция постиндустриального общества.
Эта концепция непосредственным образом связана, во-первых, с попыткой западного, прежде всего англо-американского, обществознания дистанцироваться от марксистских тенденций в обществознании Советского Союза и вообще мыслителей с более или менее ярко выраженными левыми симпатиями. Известно, что марксизм как учение, охватывающее и аккумулирующее в своих исследованиях значительный объем гуманитарного знания, полученного в Новое время, характеризуется яркой прогностической тенденцией. Сформулированная в его фундаментальных работах формационная теория настаивала на объективном характере развития истории человечества от первобытнообщинного строя к коммунистическому обществу. Однако, уже в середине прошлого столетия примеры институциализации марксистской теории во всем ее многообразии обнаружили противоречие с реальными бюрократическими процессами стран коммунистического лагеря (таких как СССР, КНР, Куба и др.). Таким образом, продуктивным представлялось не столько обыгрывать эти противоречия между теорий и практикой критиками марксизма, сколько предложить иной, более перспективный методологический ход, который выводил бы указанные противоречия из поля частной теории в пространство актуальных вызовов современных гуманитарных наук. Этим, как мы покажем в последствии, объясняется готовность воспринять и работать с концепцией постиндустриального общества как представителей либерального лагеря в науках об обществе, так и авторов постмарксистской направленности и даже исследователей позитивных наук. Во-вторых, концепции постиндустриального общества получила свое развитие в связи с продуктивными исследованиями в области политологии, экономики и информатики.
Поскольку уже к началу XXI века оказалось сформулированным понимание информации как универсальной единицы, ставшей стать предметом как экономических, так и социально-политических и даже культурных отношений в мировом сообществе, необходимо было предложить такую теорию, в которой она занимала бы центральное место и, следовательно, определяла порядок вновь устанавливающегося положения вещей в мире. Такой проект получил название информационного общества; в нем информация рассматривается уже помимо детерминации какими бы то ни было историческими формациями, или производственными отношениями, или культурными особенностями данного конкретного региона, а именно как некоторое универсальное условие существования нового порядка вещей, актуальной политической и социологической перспективы. В этом отношении информационное общество не только становится ведущей социальнокритической теорией, но и развивает предложенный создателями концепции постиндустриального общества политический аспект. Как полагал американский исследователь Д. Белл, эта концепция постиндустриального общества предполагает, что существует общее ядро проблем, которое главным образом обнаруживается в отношениях науки к общественной политике. Более того, с этой точки зрения постиндустриальное общество оказывается одним из «упорядочивающих устройств» («ordering devices») в условиях изменяющейся общественной структуры стран запада1. Таким образом, информационное общество, в котором именно операции с информацией и ее доступность становятся необходимым и достаточным условием социокультурного и даже политико-экономического исследования, является в наше время объектом пристального внимания ведущих зарубежных и отечественных специалистов в области общественных и гуманитарных наук. 1 См. Bell D. The post-industrial society. The evolution of an idea. - London, [1971]. - 102-168 pp. - P. 164. 4 Однако, поскольку именно социологическая сторона этой проблемы оказывается отлично разработанной, предложены продуктивные исследовательские стратегии к описанию характеристических свойств общественного устройства мира информации, отдельный и, на наш взгляд, объективный интерес с необходимостью представляет исследование антропологического аспекта существования информационного общества.
Положение вещей в «мировой деревне» в условиях принципиально возможного всеобщего доступа к новейшим технологическим и политическим разработкам, при которых быть означает быть представленным в системе глобальной информационной сети, не может не затронуть человека в качестве субъекта, обнаруживающего себя и свое место в них. Неоднократно отмечалось, что классический проект новоевропейской субъектности, описанный основоположниками Нового времени, критикуется и деконструируется в работах ведущих представителей современной философии. Тем не менее, сама проблема субъекта современности не упраздняется, но переосмысливается и уточняется в связи с антропологическим вектором актуальных философских исследований (мы имеем в виду прежде всего работы постструктуралистов), и именно этим обусловливается актуальность данного исследования. Кроме того, новый порядок мира не только объективно выстаивается и формируется вследствие успешных социо-политических проектов или технологических преобразований действительности, но и наблюдается субъектом этого мира, образуя своеобразную, отличную от любого иного порядка картину. Мы имеем в виду складывающийся в рамках актуальных общественных преобразований тип мировоззрения, который не мог быть присущ классической эпохе (XVI — XVIII вв.) или эпохе XIX — XX столетий. Эпистема современности, на наш взгляд, предлагает не только своеобразный антропологический аспект проблемы субъективности, но и требует обоснования этого мировоззрения, которое позволяет каждому включенному в информационное общество индивиду обнаружить себя в адекватном ему дискурсивном пространстве и свободно ориентироваться в нем. Таким образом, наше исследование сосредоточивается, во-первых, на выявление актуальной модели субъективности информационного общества с антропологических позиций, а, во-вторых, на обоснование особого типа мировоззрения, характерной для такого сообщества как совокупности включенных в него индивидов. Степень разработанности проблемы. Как было указано, проблема философско-антропологического исследования субъекта информационного общества представляет насущный интерес в силу обыкновенного отождествления индивида и функции (коммуникативной или технологической) в успешном осуществлении процессов в рамках постиндустриального общества глобальной сети.
Область исследований информационного общества чрезвычайно разнообразна и неоднородна. Мы можем даже говорить о ее междисциплинарности, которая обусловливается тем, что информационное пространство глобальной сети предлагает радикально новые коммуникативные, социальные, политтехнологические стратегии по сравнению с теми, которые были разработаны в классических трудах М. Маклюэна, Ю. Хабермаса, Т Адорно, Г. Маркузе и др. Определенная констелляция взглядов на проект информационного общества начинает складываться в наше время под влиянием работ, обосновывающих различные «генеральные линии» понимания этой проблемы в социологическом и историко-научном ключе. Однако, в настоящее время антропологический аспект в исследованиях субъекта информационного общества по существу не разработан — несмотря на детальное изучение самих отношений субъектов этого общества, обычно сведенных до уровня операционных функций постиндустриализма. Многочисленные проекты обоснования успешной артикуляции истины, знания, властных отношений в условиях общества глобальной информатизации как бы игнорируют собственно антропологическую проблематику статуса человека. Так, Д. Бэлл, предлагает понимать его как следующий этап развития общества вслед за индустриальным. М. Кастельс в своих трудах представляет постмарксистский взгляд на информационное общество как на необходимое и достаточное условие для небывалого до сих пор развития производительных сил его субъектов. Б. Латур предлагает осмыслять вообще социальное пространство с точки зрения акторно-сетевой теории, рассматривающей включенные в нее объекты в качестве действующих единиц социальных отношений. При этот акторы не различаются между собой ни на каких антропологических основаниях, охраняя субъективную активность в процессе «сборки социального», что, по существу, представляет собой попытку антропологической деконструкции привычного классической традиции Lebenswelt (жизненного мира)1. Непосредственно примыкает к этой точке зрения и теория потоковый структур, актуальная для современной социологии; это направление, как указывает современный исследователь Д.В.
Иванов, представляет «альтернативы теоретизированию, которое сводит поиски выхода к выбору между креативностью акторов и детерминизмом структур»2. Поэтому, на наш взгляд, важно иметь в виду методологические разработки представителей постструктурализма. Хотя это движение конца XX столетия не обнаружило серьезных контрпримеров и не предложило методической оппозиции новоевропейскому обществу и новоевропейской науке как они сложились, начиная с XVII века — со времени классической эпохи, все же работы М. Фуко, Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Делеза, Ж. Бодрийяра, и других авторов продемонстрировали предельные возможности модернистского дискурса. Принимая во внимание особо разработанные социально-философскую и социологическую сторону феномена информационного общества, нам представляется необходимым осмысление результатов, прямо не касавшихся природы его субъекта. В данном исследовании мы руководствуемся прежде всего разработками Ж. Бодрийяра, М. Кастельса и Д.В. Иванова, давших образцовые содержательные характеристики такого социологического феномена как информационное общество. Необходимость обоснования и политического аспекта, который возникает как характеристическая черта постиндустриального общества (или общества знания, или технотронной эры, как называет его Д. Бэлл) дает нам основание привлечь актуальные работы ведущих отечественных и зарубежных исследователей. Прежде всего, мы имеем в виду работы А. Ушакова и Д. Кралечкина, Д.Ю. Дорофеева и М.Ю. Арзуманяна, А. С Ивановой; сходными стратегиями в отношении исследования культурных основ современности за рубежом пользуются, например, и оригинальный нидерландский мыслитель Ф.Р. Анкерсмит, а также финский исследователь классический философии политики М. Лахтинен. Заслуживает внимания критический анализ классических коммуникативных стратегий в работах М. Маклюэна и Т. Адорно отечественного исследователя М.М. Кузнецова. Мы также многому обязаны в понимании оснований современности работам Дж. Лукача, О.Ю. Пленкова, В.Ю. Сухачева. Существенное значение для понимания процессов развития и становления феномена секуляризации имеют работы Э.
Ройла, Ч. Тейлора, Г. Урбана, П. Ватсона, Ф. Матчетт. Важным источником по стоицизму вообще и его влиянию на новоевропейскую рациональность является недавно изданный на русском языке классический труд М. Поленца. Само собой разумеется, что задача археологического исследования субъекта информационного общества требует обширного историкофилософского материала. Для этого были привлечены и проанализированы работы таких основополагающих авторов, как И. Кант, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель, М. Шелер, Ф. Ницше, С. Киркегор, А Шопенгауэр, З. Фрейд, К. Маркс, Секст Эмпирик, О. Конт, Р. Дж. Коллингвуд, Э. Фромм, М. Хайдеггер, Й. Хёйзинга, П. Тейяр де Шарден и др. Критические разбор их основных положений мы черпали из работ К. Яспера, Л. Альтюссера, Х. Фрайера, Л. Хейде, В. Виндельбанда, П. Бурдье, Э.В. Ильенкова, П.П. Гайденго, В.В. Бибихина, А.В. Филиппова, Г. С. Левита, И.И. Евлампиева, А.Е. Радеева, Ю.А. Шабановой и др. Наконец, нам важно отметить и тех отечественных авторов, которые развивают и осмысляют методологические основания археологии гуманитарных наук, предложенные в своих работах М. Фуко. Прежде всего мы опираемся на работы А.В. Дьякова, Н.С. Автономовой, А.С. Колесникова. Работы К.А. Сергеева, Б.В. Маркова, А.В. Перцева, С.В. Полатайко определяют возможность выявления природы субъекта информационного общества, а также вписывают его в проблемное поле не только социальной философии, но и философской антропологии. Целью настоящего исследования является проследить генезис субъекта информационного общества в его антропологическом аспекте. Мы указали, что современные авторы в большинстве случаев под субъектом информационного общества понимают, как правило, функцию успешной артикуляции информации и операции с ней; нам же важно исследовать субъекта именно как в связи с его особым качеством присутствующего в глобальной информационной сети индивида. Человек принципиально отличен от техники или природы не только в силу своего онтогенеза и филогенеза, своего гено- и фенотипа, но и, главным образом, в силу своего статуса актуального деятеля, преобразующего окружающую его действительность. В этом смысле антропологический аспект проблемы субъекта является, по нашему мнению, ключом к пониманию самой его природы в условиях современного постиндустриального общества. Для достижения поставленной цели необходимым представляется решение следующих задач, непосредственно примыкающих к ней: • во-первых, выявить ключевые позиции дискурса, в рамках которого проблема субъекта была артикулирована именно в антропологическом аспекте. Решение этой задачи требует соответствующего методологического подхода, который мы находим в работах постструктуралистов; кроме того, необходимо здесь установить характеристические свойства современности, которые позволили бы проследить адекватность антропологической проблематики в условиях формирования и успешного функционирования информационного общества; • во-вторых, определить существенные и определяющие черты субъекта современности как они складываются в процессе становления его в пространстве глобальной информационной сети. Для этого важно обнаружить не только социокультурные и коммуникативные преемственности информационного общества, но и обосновать принципиально отличные от классических новоевропейских проектов принципы артикуляции субъекта в мировом контексте информационных технологий; • в-третьих, обосновать особый, свойственный именно субъекту информационного общества порядок мира, предстающий перед ним как особый тип мировоззрения. В связи с этим необходимо проследить как становление понятия мировоззрения в дискурсе Нового времени, так и указать на объективные связи его с вновь формирующимся типом картины мира. Объектом нашего исследования является антропологическая проблематика субъекта глобальной информационной сети в постиндустриальном обществе. Предметом выступает субъект информационного общества как особый феномен человеческой субъективности. Методологическая основа нашего исследования определяется его предметом, целью и задачами. Исходя из них, мы в качестве основного избрали археологический метод, разработанный М. Фуко в ряде его работ. Исследование проблемы субъекта в том качестве, в котором она представлена в трудах авторов, критически относящихся к классической субъект-объектной парадигме, требует выявления непременных дискурсивных связей, которые позволяют нам говорить о методологической легитимности постановки ее в рамках информационного общества. М. Фуко в ряде своих работ (например, «История безумия в классическую эпоху», «Рождение клиники», «Слова и вещи», «Археология знания») показал, что археологический метод, с одной стороны, позволяет обнаруживать исторические преемственности различным дискурсивных практик внутри единой эпистемы, с другой же — ограничивать их на основании 10 констелляции данного конкретного дискурса, в принципе отличного от любого другого, имеющего собственное историческое a priori. Таким образом, само наше исследование становится в известном смысле методологическим проектом по восстановлению nexus^ (в терминах М. Фуко) антропологического дискурса в неклассической философской традиции. Кроме обозначенного, мы в исследовании применяем историкопроблемный подход к анализу постановки и решения вопросов, связанных с феномен субъективности в работах, представляющих для нас существенное значение. Немаловажную роль играет и компаративистский метод, который позволяет осуществить сравнительно-исторический анализ существующих в данной области подходов и их концептуальных оснований. Наконец, мы пользовались интерпретативно-аналитическим методом, который способствовал реконструкции смыслового содержания привлекаемых оригинальных и критических текстов по данной теме. Полученные результаты и их научная новизна представленного исследования заключается в обосновании антропологического статуса субъекта информационного общества, до сих пор представляемого различными авторами только как безликая модель, которая обеспечивает успешное функционирование глобальной информационной сети. Несмотря на многочисленные попытки устранения субъекта из поля зрения исследователей неклассического философского дискурса, мы полагаем, что обоснование именно антропологического аспекта позволяет установить характеристические особенности постиндустриального общества знания. Важными моментами полученного результата мы считаем: • во-первых, применение археологического метода в дискурсивном пространстве информационного общества, что позволило выявить существенные особенности проблемы субъектности в эпоху техногенной эры; • во-вторых, обоснование связи становления секулярного общества после провозглашенной смерти Бога с характеристическим феноменом 11 антропоцентризма как решающего качества субъективности в технологической цивилизации; • в-третьих, выявление связей проблемы субъектности информационного общества с характерной постановкой ее в основополагающих работах ключевых представителей неклассического типа философствования; • в-четвертых, установление нового типа мировоззрения, складывающего в результате формирования особого феномена субъективности в эпоху постиндустриализма. Положения, выносимые на защиту: 1. Исследуя дискурсивное пространство неклассической философской традиции (с середины XIX века и до наших дней), мы установили два основных вектора ее развития. Так, характерным изменения метода философствования является смещение внимание мыслителей XIX столетия от 0sюp^a к лра^ц и ^ац, что обнаруживается при интерпретативноаналитическом исследовании работ К. Маркса, А. Шопенгауэра, С. Киркегора, Ф. Ницше и З. Фрейда. 2. На основании археологического исследования дискурса неклассической философии нам удалось выделить четыре ключевых понятия современности (последняя понимается как развитие проекта новоевропейской исследовательской программы): кризис, современность, субъект, политика. Именно эти четыре концепта осмысляются в актуальных исследовательских проектах и формируют констелляцию дискурсивной практики современной эпохи. 3. Поскольку, на наш взгляд, ведущие представители постструктурализма потерпели неудачу при обосновании ситуации преодоления эпохи модерна (ибо их тезисы и методологические программы являются, скорее, логическим завершением эпохи Нового времени, нежели его преодолением), нам представляется продуктивным использовать концепт постромантизма вместо вошедшего в оборот постмодернизма. Таким образом, мы указываем 12 на преемственность с классическим осознанием активной роли творческого начала субъективности, раскрывающейся в противопоставлении Художника, Автора Богу-Творцу. Однако, в то же самое время, мы подчеркиваем, что здесь налицо оппозиция романтизму, поскольку, преодолевая ситуацию смерти Бога, человек перестает быть его соперником, но становится на позицию его «местоблюстителя». Тем самым обосновывается антропологический аспект неклассического философствования, аккумулирующий антропоцентрические потенции еще периода Ренессанса. 4. Информационное общество как особая система отношений подчинена, во- первых, новоевропейскому принципу оптикоцентризма, во-вторых, сетевой организации. Важно иметь в виду, что такой принцип устройства общества знания принципиальным образом связан с проходящим сквозь всю историю философии принципом рациональности, находящим свой концептуальный и методологический прообраз уже у древних стоиков. 5. Кроме того, сетевой принцип устройства информационного общества предполагает определенный способ включенности в мир, а также особую реализацию его коммуникативных стратегий. В этом отношении важно установить антропологическую проблематику коммуникации в ситуации глобальной информационной сети; таковым феноменально оказывается проект общества потребления-производства, позволяющий субъекту стать участником всемирного производства, распределения, поглощения и сохранения информации. 6. Таким образом, субъект информационного общества, актуализируя потенции мирового общества всеобщего благоденствия, становится аватаром в глобальной информационной сети. Аватар мы понимаем как метафору, сформулированную уже в творчестве романтиков XIX столетия, отсылающую нас к особому способу репрезентации индивида. Это фактически означает, что субъект является как реальным, так и вымышленным лицом, способным вести диалог с самим собой или многими такими же виртуальными по своей сути аватарами, что обеспечивает установленный обществом потребления порядок вещей и событий. 7. Установленный постиндустриальным обществом порядок мира не только требует от субъекта быть вписанным в него, но и сообщает ему определенное место, с точки зрения которого он обозревает это свое жизненное пространства. Следовательно, имеет место формирование особого мировоззрения, характерного для такого порядка мира и такого типа общества. Мы называем его информационным мировоззрением и устанавливаем его принципиальные связи с проектами обоснования порядка мира в немецкой классической философии, а также в движении философии жизни. Научно-теоретическая и практическая значимость работы. Материалы диссертации и полученные результаты в теоретическом отношении дают общее представление о степени разработки актуальной для современных общественных наук проблемы информационного общества. Постиндустриальная эпоха общества знания не только имеет свои характерные предпосылки в виде ключевых этапов становления идей неклассической философии, но и содержит в себе собственные антропологические стратегии, непосредственно влияющие на способ производства, распределения и сохранения информации. Выводы, полученные в ходе нашего исследования, таким образом, позволяют обосновать тенденции, значимые не только для корпуса гуманитарных наук, но и во вновь складывающихся образовательных — прежде всего, связанных с университетской средой — процессах. Результаты диссертации могут быть применены как теоретически, так и практически в различных областях философского и социогуманитарного знания,а также быть использованы при подготовке лекционных курсов, семинарских и практических занятий по философской антропологии, социальной философии, эстетике, культурологии, истории современной зарубежной философии и при составлении учебных пособий по указанным дисциплинам. Апробация результатов исследования. Материалы диссертации автор использовал при проведении лекционных и практических занятий в курсе «Философии и методологии научного познания» и «The Epistemological Foundations of Modem Science» для студентов магистерских программ Университета ИТМО. Также частично выводы и методологические разработки нашли свое применение при составлении учебно-методического пособия «Философия и методология научного познания» (в соавторстве с д.ф.н. С.В. Полатайко и Dr. rer. nat. habilEC Левитом; отмечена дипломом НПР №14004 на конкурсе Правительства Санкт-Петербурга в области научно-педагогической деятельности в 2014 году). Результаты исследования были представлены диссертантов виде докладов и выступлений на различных внутривузовских, российских и международных научно-теоретических конференциях, в том числе проводимых в Институте философии СПбГУ: Международном молодежном научном форуме «Ломоносов-2015», МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва, 13 - 17 апреля 2015; VI Научно-практических чтениях памяти Н. А. Носова (1952-2002) «Виртуалистика: человек в лабиринтах идентичности» (в рамках Дней петербургской философии, Санкт-Петербург, СПбГУ, 2014); VI МНТК «Низкотемпературные и пищевые технологии в XXI веке» в рамках секции №10 «Высшая школа в XXI веке» и др. Отдельные результаты проведенного диссертационного исследования были представлены в виде заявки на конкурс грантов Санкт-Петербурга для студентов, аспирантов, молодых ученых и молодых кандидатов наук 2013 года (выигран, диплом ПСП №13272). Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, девяти параграфов, заключения и библиографии. Объем работы составляет 163 страницы. В списке литературы 155 наименований, в том числе 21 на иностранных языках.
| >>
Источник: Львов Александр Александрович. Археология субъекта информационного общества: антропологический аспект. Диссертация, СПбГУ.. 2015

Еще по теме ВВЕДЕНИЕ:

  1. ВВЕДЕНИЕ
  2. Статья 142. Законы, указы и другие акты, действовавшие на территории Республики Беларусь до введения в действие настоящей Конституции, применяются в части,
  3. Статья 140. Конституция, законы о внесении в нее изменений и дополнений, о введении в действие указанных законов, акты о толковании Конституции считаются принятыми, если
  4. СОДЕРЖАНИЕ
  5. Статья 98. Совет Республики:
  6. КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 1994 ГОДА,
  7. *В соответствии со статьей 1 Закона Республики Беларусь «О порядке вступления в силу Конституции Республики Беларусь» вступила в силу со дня ее опубликования.
  8. РАЗДЕЛ І ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ
  9. Статья 1. Республика Беларусь - унитарное демократическое социальное правовое государство.
  10. Статья 2. Человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства.
  11. Статья 3. Единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ.
  12. Статья 4. Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений.
  13. Статья 5. Политические партии, другие общественные объединения, действуя в рамках Конституции и законов Республики Беларусь, содействуют выявлению и выражению политической воли граждан, участвуют в выборах.